20 января Национальная ассамблея продлила действие Чрезвычайного санитарного положения как минимум до конца года. С 2015 года Франция большую часть времени провела в режиме чрезвычайного положения: сначала в связи с террористической угрозой, затем в связи с эпидемиологической.
Продление ограничения прав и свобод идёт параллельно с принятием новых репрессивных законов: «о глобальной безопасности», «о сепаратизме», а также с принятием решения о внесении в полицейские базы данных сведений о политических и философско-религиозных взглядах и членстве в профсоюзах.
Внимание, лонгрид!
Чрезвычайное положение – то самое временное, постояннее которого нет. Итак, 20 января Национальная ассамблея рассматривала продление чрезвычайного санитарного положения до 1 июня. Этот законопроект не только официально утверждает увеличение срока продолжительности мер, которые предоставляют правительству исключительные возможности в ограничении гражданских и личных свобод, но также открывает возможность для закрепления исключительных мер на постоянной основе. Закон предлагает ввести «переходный период» в дополнение к режиму чрезвычайного положения, который продлится до 30 сентября. А также опять продлевается сам чрезвычайный режим. Закон, по которому режим ЧП был введён 23 марта прошлого года, устанавливал, что чрезвычайное положение утратит силу 1 апреля 2021 года. Этот срок перенесли на 31 декабря. То есть, добавили целые месяцы потенциальных ограничений. Среди депутатов Национальной ассамблеи такое пренебрежение демократией под предлогом борьбы с кризисом вызывает всё большее недовольство.
«Парламент ослаблен – следовательно, правовое государство, в котором разные органы власти должны контролировать друг друга, рушится во время этого чрезвычайного положения», - объясняет председатель Лиги прав человека Малик Салемкур в интервью информационному агентству Agence France-Presse (AFP). «Одним из негативных эффектов чрезвычайного положения, - добавляет он, - является привыкание людей к тому, что за ними можно следить всеми доступными способами».
По этому вопросу правительство проявило инициативу. В планах Макрона – олицетворять собой закон и порядок в перспективе выборов 2022 года, и все звенья исполнительной власти работают на создание этого образа: декреты, разрешающие вносить в полицейский реестр мнения граждан, законопроект против «сепаратизма», законопроект о «глобальной безопасности», одобренный Министерством внутренних дел. Впрочем, и сигналов тревоги становится всё больше: все, от ООН до ЕС, включая правозащитную организацию Défenseure des droits, обеспокоены из-за скользкой дорожки, на которую утягивает нас Макроновский режим.
Приведём некоторые мнения по поводу сложившейся ситуации.
Стефан Пё, депутат от ФКП
«Все понимают, что некоторые исключительные ситуации требуют, чтобы правительство на ограниченный период времени получило возможность быстро реагировать, когда нам угрожает кризис. Но с 2015 года страна прожила больше времени в режиме чрезвычайного положения, чем в режиме нормального функционирования. Государство работает в ускоренном режиме, особенно парламент, который не может полноценно выполнять свою роль органа контроля и политической инициативы. Тем временем, мы видим, что именно давление депутатов парламента заставило правительство пересмотреть свои стратегии по урегулированию кризиса: именно парламент заставил признать, что маски, которые сначала называли бесполезными, были признаны необходимыми. И подтолкнуть правительству к более оперативному решению вопроса с вакцинами помогло всё то же давление парламента. Перед лицом разрушительности кризисов и постоянно растущими проблемами (экологическими, социальными, санитарными), демократическим ответом должно быть не перманентное чрезвычайное положение, а прекращение выпуска чрезвычайных законов, установление принципа прозрачности и коллективной дискуссии».
Арие Алими, адвокат и член Лиги прав человека
«Законопроект «о сепаратизме», или, как он называется, «об укреплении республиканских принципа», свидетельствует о намерении властей взять под контроль общественные ассоциации и государственную корпорацию. Также этот законопроект говорит нам, что правительство решило ещё больше расколоть наше общество, стигматизировав мусульман. Власти приводят в качестве аргумента закон 1905 года об отделении церкви от государства. Этот закон является основополагающим для Франции, но его используют не для объединения, а для социального разобщения. С 1905 года мы живём в Республике, где человек имеет право верить или не верить. И этот принцип хочет изменить власть. Она хочет переделать Республику под свои идеологические цели, сделать из неё страну подчинения, а не свободы. Я никогда не видел, чтобы такому количеству людей запрещали участвовать в манифестациях. Власть хочет подавить социальный и демократический протест. В последнее время мы наблюдаем ускорение процесса ограничения свобод, за счёт чего властям будет проще контролировать население в момент, когда народное недовольство, вызванное нестабильностью, выплеснется».
Мюриэль Ресигюийе, депутат от «Франции Непокорённой»
«Сегодня можно собирать личную информацию человека о его политических, философских, профсоюзных или религиозных взглядов, невзирая на отсутствие противозаконных действий со стороны этого человека и без привлечения судебной власти. Как в фильме «Особое мнение», где людей сажают в тюрьму за то, что они думают или за то, что они собираются сделать. Все эти технологии, служащие для организации массового надзора, не дают результатов. Я бью тревогу, потому что эти меры не только вызывают беспокойство, но и совершенно не работают. В борьбе с терроризмом надо помнить, что люди совершают противозаконные действия не из-за своей религиозной принадлежности. И меня тревожит то, что всё большая часть населения воспринимает нормально факт тотального контроля. Это заставляет задаться вопросом: какую часть личной жизни сохранят людям? Учитывая, кто стоит во главе государства, собранную о людях информацию могут использовать и для репрессий. В течение трёх последних лет сбор сведений о гражданах вёлся масштабнее прежнего, особенно во время движения «жёлтых жилетов». Следовательно, государство больше не считает манифестантов и политическую оппозицию теми, с кем нужно считаться, по правилам демократии. В ответ на изъявление недоверия к правительству власти применяют репрессии. Сбор информации о мнениях людей напоминает нам тёмные дни из истории оккупации Франции во время Второй мировой войны».
Антони Кайе, национальный секретарь профсоюза ВКТ в полиции
«В свободном правовом государстве совершенно нормальным, что граждане и журналисты могут свободно снимать представителей охраны правопорядка. Если это право исчезло, то это значит, что полицейские нарушения могут происходить без сдерживающей силы, без наблюдения и контроля со стороны граждан, особенно в ситуации, когда в правоохранительных органах не хватает на контроль человеческих и материальных ресурсов. Раньше насильственные действия государства и полиции затрагивали прежде всего неблагоприятные кварталы. Теперь эта сфера расширилась, ведь с аналогичными проблемами столкнулись «жёлтые жилеты», активные защитники окружающей среды, медицинские работники. Исполнительная власть старается криминализировать саму идею манифестаций, навязать общественному подсознанию мысль, что выйти на улицу с протестом – не нормально. В этом свете как никогда важно право снимать на камеру действия полиции. Эта мера поможет доказать честность и порядочность манифестантов. Однако закон о глобальной безопасности заходит ещё дальше: он устанавливает повсеместное использование дронов, которые позволят устанавливать личность граждан. Наконец, этот законопроект позволит передавать функции полиции частным лицам, обесценивая требования к компетенции сотрудников государственных органов поддержания порядка, гарантирующей уровень его работы. С этим законом у нас уже не будет единой для всех республиканской полиции. Это очень опасно, также как и отдельное развитие муниципальной полиции в ущерб национальной».