Ещё около полувека назад в США была разработана «Большая стратегия на 1980-е». Она весьма трезво оценила положение мировой капиталистической системы: «Мы стоим перед мрачной перспективой мира, где слишком много людей и слишком мало ресурсов. Мира, где стремление развитых стран сохранить уровень жизни входит в явное противоречиесо стремлением других выжить». Но при этом рекомендовала не курс на постепенное выправление этого чудовищного перекоса, а курс на сохранение прежнего положения с помощью насилия: «Потребуется сила, чтобы побудить развивающиеся страны не прерывать поставки важнейших ресурсов».
Пока существовал могущественный социалистический Советский Союз, этот курс был неосуществим. Но как только он под напором внутренних и внешних врагов был уничтожен, сила стала применяться очень активно и в широком масштабе.
В 1991 году США при поддержке союзников и с санкции ООН развязали войну против Ирака, а потом в течение десятилетия систематически бомбили его – уже безо всяких санкций. Американские «миротворцы» убили несколько десятков тысяч человек в Сомали; бомбили непокорных боснисйких сербов, обстреливали ракетами Судан… Затем последовали широкомасштабные военные действия США и и сателлитов против Югославии, Афганистана и Ирака с прямой оккупацией двух последних стран. Ведущие капиталистические страны Запада прямо поощряли силы, стремящиеся к дестабилизации положения в Ливии, Сирии, на Украине, Венесуэле, Белоруссии. В результате Ливия, одна из наиболее благополучных стран региона, превратилась в территорию, раздираемую клановыми противоречиями. В Сирии разгорелась чрезвычайно кровавая гражданская война… Казалось бы, реализации «Большой стратегии» идёт триумфально, и насаждению глобальной диктатуры ведущих капиталистических государств никто не в силах противостоять.
Однако «империя» получила ответный удар, который оказался столь чувствительным, что может окончательно добить европейскую цивилизацию.
Жертвами действий по установлению «нового мирового порядка» стало, прежде всего, мирное население. Погибли многие десятки тысяч людей, разрушены жильё, больницы, объекты жизнеобеспечения. В ответ сотни тысяч людей, лишённых нормальной жизни, хлынули в сытую и благополучную Европу.
Наиболее очевидные негативные последствия такого переселения – это «импорт» исламского терроризма и «горючего материала», готового полыхнуть социальными бунтами. Уже в новом году в СМИ прошло сообщение из Бельгии, что в Брюсселе после гибели в полицейском участке мужчины по имени Ибрагим, вспыхнули массовые беспорядки. Эта информация встаёт в один ряд с другими, поступившими в конце прошлого года – о «ножевой атаке» исламского экстремиста в Дрездене, о серии вооружённых нападений на жителей Вены, о «ножевой атаке» выходца из Африки в Ницце…
Уже несколько лет из стран «старой Европы», в том числе и таких, которые прежде считались очень спокойными, систематически поступают сообщения о терактах, совершённых выходцами из мусульманского мира. В ход шли взрывчатка, огнестрельной оружие, автомобили. Не раз были и сообщения о массовых беспорядках, организуемых иммигрантами. Переселенцы из стран Азии и Африки в новом веке устраивали масштабные погромы во Франции, Великобритании, Швеции, Германии.
Но вооружённое насилие, принесённое исламскими экстремистами в Европу, - это не главная угроза европейской цивилизации. Куда серьёзней другая угроза – экспансия чужой и чуждой для Европы культуры (имеется в виду не художественная культура, а система мышления, традиции, образ жизни). Речь не о том, хуже она или лучше европейской, главное – она ДРУГАЯ, во многих существенных моментах, радикально другая.
Сформировав в европейских странах достаточно большую базу чужой культуры и не имея возможности утвердить какие-то объединяющие идеологические основы, власти, создали тем самым предпосылки для борьбы двух культур. Теракты и погромы – это эксцессы, и, на мой взгляд, власть, с учётом нынешних технических возможностей тотального контроля над людьми, в состоянии угрозу межэтнического насилия, если не полностью устранить, то заметно ослабить. Но вот духовную борьбу разных культур вряд ли удастся остановить. А если учесть, что европейское общество находится в состоянии тяжелейшей духовной деградации, то у европейской культуры шансы выстоять в этом противостоянии крайне невелики.
Некоторые специалисты ещё несколько лет назад высказывали мнение, что волна афро-магрибской иммиграции уже «смывает» «европейскую идентичность». Например, известный во Франции писатель Доминик Венер, вероятно, настолько потерял надежду на спасение европейской цивилизации, что в мае 2013 года застрелился. В предсмертном послании он призвал «начать настоящую интеллектуальную и духовную реформу… отвоевать французскую и европейскую идентичность».
Но возможно ли это в обществе, в сильнейшей степени поражённом потребительством, которое само по себе уничтожает духовную идентичность человека?
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород