Можно сколько угодно спорить и шутить о том, куда катится институт брака, но за ним всегда идёт мрачный институт вдовства.
Вдовцов непенсионного возраста я знаю, может, пару-тройку человек. Зато знакома с не одним десятком вдов - и молодых девочек, и взрослых женщин. Одни овдовели пять, десять, двадцать лет назад, другие буквально вчера. И каждый раз, когда узнаю о таком несчастье, в груди поднимается стакан слёз. Видимо, их никогда нельзя выплакать.
К теме вдовства я подбираюсь уже много лет, и люди в ней ведут себя очень по-разному.
Например, я вдовею четырнадцатый год, когда в любви и согласии заводили троих детей, не думала, что растить их придётся одной.
Последние три года жизни мужа прошли в борьбе с онкологией, то есть я понимала, что нам не победить. Боролась за каждый день его жизни как 300 спартанцев. Смерть сильнее.
До сих пор не могу спокойно структурировать все передуманное за годы вдовства и начать что-то внятное писать.
Выйти из депрессии мне тогда помогали дети, если я зависала - тормошили, говорили со мной, загружали делами. Очень помогли коллеги по работе, добрые и внимательные люди. Правда, работать пришлось вдвое больше, и мамой-папой быть в одно лицо.
А в первое время после похорон мне помог христианский ритуал: вечером садилась перед зажженной свечой и тихонько читала Псалтырь. По одной кафизме, их над покойниками начинают читать и продолжают до сорокового дня.
Да, старославянский язык, но из-за этого ты меньше вдумываешься в текст, просто произносишь звуки, чувствуешь ритм, как-то гармонизируешься. И при этом делаешь душевно полезное дело для мужа, в последние месяцы жизни особенно поверившего в бога.
После этого меньше плачешь в подушку и воешь на Луну.