Дель Торо обожает монстров, и почти все его творчество можно рассматривать как парад чудовищ: от генно-модифицированных насекомых в «Мутантах» до кайдзю в «Тихоокеанском рубеже», от Бледного человека с глазными яблоками на ладонях в «Лабиринте Фавна» до Хеллбоя с его друзьями и недругами, от вампиров в «Блейде-2» до речного божества в «Форме воды». Естественно, и из обширной коллекции Шварца он выбирает рассказы с монстрами: то пугало со страдающими глазами, из которых лезут черви, то расчлененный мертвец, постоянно распадающийся на куски и склеивающий себя заново. Самое впечатляющее чудовище – огромная женщина, чем-то похожая на певицу Бьорк, только белая и надутая как воздушный шарик: с доброй мертвой улыбкой она бредет за орущим школьником по залитым багровым светом коридорам.
Перечитывая страшилки Шварца, его повзрослевшие фанаты порой задавались вопросом «почему?» (почему кто-то решил, что найденный в земле большой палец ноги – подходящий ингредиент для рагу?). Вот и авторам экранизации все время хочется задавать этот вопрос. С какого черта 1968 год? Чтобы провести параллели между Никсоном и Трампом (и возможно, магическим образом накаркать второму судьбу первого)? Чтобы процитировать Джорджа Ромеро? Донована переслушать? С пламенной критикой обрушиться на вьетнамскую войну? Почему один из героев, уклонист от призыва, – мексиканец? Просто потому, что дель Торо из Мексики и не хочет, чтобы об этом забывали? «Не ты читаешь книгу, а книга читает тебя», «Истории калечат, истории лечат, и, если повторять их слишком часто, они воплощаются в жизнь» – это что еще за мудрости, кому именно из пяти сценаристов они пришли в голову? Почему герои выглядят на 20, изображают 16-летних, а сюжеты, которыми их пугают, рассчитаны на пятиклассников?
Как метко написал кто-то из американских критиков, истории Шварца в этом фильме не сплетены вместе, а кое-как склеены скотчем. Ну право же, «Кошмар на улице Вязов» (а именно он первым приходит в голову), ровесник самого первого сборника «Страшных историй», производил – и производит – куда большее впечатление, чем вот эти страдания старшеклассников. Там было чувство кошмара, которое норвежский режиссер Андре Овредал воспроизвести не может: его тролли сделаны с любовью, но они вовсе не страшные, а герои-люди сделаны без любви, и они нисколько не интересные. Фонарик выключается, книжка захлопывается. Сон будет спокойным.