ОДНА ИЗ ИЗВЕЧНЫХ БЕД РОССИИ… (кроме дорог).
«Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт!»,- гласит русская пословица. Означает - переусердствовать от излишнего (неумного) рвения. Вот так и наш законодатель… Столько красивых слов было сказано, столько копий в спорах сломано о пути судебной реформы в стране, а все одно: «Хотели как лучше, а вышло как всегда!» - убито уголовное правосудие. Полностью!
Сегодня только умышленно-бессовестные или глупые люди могут утверждать, что введенная в уголовное судопроизводство апелляционная инстанция имеет к правосудию хоть какое-то отношение. Практикам известно, как проходят заседания этого шабаша беззакония, когда наивных жалобщиков с утра загоняют скопом, словно стадо, в зал судебного заседания, чтобы каждый из них мог лицезреть процедуру пробубнения себе под нос чего-то вроде его жалобы, затем заслушать – «емкую» речь «защитника» (умышленно в кавычках) – «Прошу жалобу удовлетворить» и столь же содержательную речь прокурора – «Прошу отказать», после чего судьи выбегают в совещательную комнату, чтобы там в течение не более 15 минут рассмотреть многотомье дела и огласить в зале свое определение… Фактически, произвол процедуры бывших заседаний суда кассационной инстанции сменил лишь вывеску на «апелляционная».
Но, по крайней мере, этот шабаш произвола осуществляется судом. Предметом же изучения данной статьи выступает узаконенная триадой нашего законодателя внесудебная расправа на стадии кассационного обжалования приговоров. Вряд ли в правоприменительной практике обжалования приговоров в кассационном порядке возникли бы столь фатальные проблемы, породившие фактическое сведение на «нет» оправдательных приговоров, если бы вновь введенная в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (Кодекс) глава 47.1, регулирующая производство в суде кассационной инстанции, не повторила законоположения бывшей главы 45, согласно которым кассационная жалоба направляется не в судебную коллегию по уголовным дела (то есть, - в суд), а предварительно поступает судье, который судом конституцией и Кодексом не рассматривается, но по смысловому содержанию его статей 401.7 и 401.8 назначением этого судьи является изучение кассационной жалобы. При этом уже странным представляется, почему бы тогда законодателю в силу единства общности порядка прохождения дела не ввести процедуру предварительного изучения жалобы в апелляционную инстанцию…
Процессуальное право требует о суда осуществлять как казуальное (дословное) содержание применяемых законоположений, так и их конституционное толкование. При том, что государственным языком в Российской Федерации конституционно предусмотрен русский языка (со всеми его правилами), лично мне изначально представляется не ясным, на каком таком основании та же статья 401.8 УПК РФ именуется как «РАССМОТРЕНИЕ кассационных жалобы, представления», тогда как конкретные законоположения статьи трактуют порядок «ИЗУЧЕНИЯ»!
И вот эта вольность с подменой одного слова другим в обозначении функций института предварительного изучения кассационной жалобы одним судьей суда кассационной инстанции на практике привела к тому, что судья в целях статей 401.7 и 401.8 вовсе не изучает кассационную жалобу на предмет наличия оснований для передачи жалобы на рассмотрение суда; судьи в массовом порядке присвоили себе исключительные полномочия самого суда на рассмотрение жалобы в порядке, предусмотренном статьями 401.13 – 401.16 УПК РФ. Своевольная трактовка в правоприменительной практике понятий «изучать» и «рассмотреть» и сведение их к тождеству породила самые серьезные правовые последствия, тогда как согласно Толковому словарю Ушакова, «Изучить» - это «внимательно наблюдая, ознакомиться», а «Рассмотреть» - это «разобрать с целью оценки или решения (офиц.). Рассмотреть заявление. Суд рассмотрел дело».
Общеизвестно, что правом на конституционное толкование норм законом наделен только Конституционный Суд Российской Федерации, решения которого настолько обязательны для безусловного исполнения правоприменителями, что конституционный суд особо констатировал, что «… суды не вправе не исполнять решения Конституционного Суда Российской Федерации и содержащиеся в них предписания, – иное означало бы неисполнение требований Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» (Определение КС РФ от 28 января 2016 года № 40-О)
Так, применительно к статье 401.8 УПК Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал: на стадии предварительного «рассмотрения» (очевидно, имеет место опечатка: вместо предусмотренного УПК РФ «изучения» декларируется «рассмотрение») судьей кассационных жалоб какое-либо новое решение, по-иному определяющее права и обязанности сторон, не выносится, притом что по смыслу части четвертой статьи 7 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с его статьями 401.7–401.11 при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для передачи уголовного дела в суд кассационной инстанции для рассмотрения по существу во всяком случае необходимо вынесение мотивированного постановления.
Аналогичным образом конституционный суд толкует и конституционный смысл статьи 401.10 УПК Российской Федерации: она лишь устанавливает обязательное содержание постановления судьи об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции. Данная норма действует в нормативном единстве со статьей 7 УПК Российской Федерации, закрепляющей принцип законности при производстве по уголовному делу, в соответствии с которой определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.
Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 25 марта 2014 года № 8-П, закрепленный в статьях 401.7 и 401.8 УПК Российской Федерации порядок производства по уголовному делу в суде кассационной инстанции, содержащий требование предварительного изучения кассационных жалоб судьями соответствующих судов, призван лишь не допустить передачу в суд кассационной инстанции явно необоснованных обращений и выявить наличие фундаментальных нарушений закона, влекущих пересмотр вступивших в законную силу судебных решений.
При этом в соответствии со ст. 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина в России обеспечиваются правосудием.
Согласно статьям 45 и 46, государственная защита прав и свобод человека и гражданина гарантируется; каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Статьи 118 и 123 конституции предписывают осуществление правосудия только судом, судопроизводство в котором обязано осуществляться на основе основополагающих принципах состязательности и равноправия сторон.
Но правосудия нет…
Представляется, что статья 401.8 УПК РФ по своему правовому смыслу и содержанию не относит судей предварительного изучения кассационных жалоб, а также Председателя Верховного Суда и его заместителя, наделенных правом принятия решения в целях части 3 этой статьи, к суду. На стадии предварительного изучения кассационной жалобы эти должностные лица выступают не более как «фильтр» в движении дела к правосудию (в Судебную коллегию или в Президиум суда) с указанной конституционным судом целью не допустить передачу в суд кассационной инстанции явно необоснованных обращений и выявить наличие фундаментальных нарушений закона, влекущих пересмотр вступивших в законную силу судебных решений.
Определяя основания отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации законоположениями статьи 401.15, равно – статьям 389.15 и 389.18) относит к ним существенное нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона, в том числе привлечение лица к уголовной ответственности за деяние, не предусмотренное уголовным законом, и применение статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части УК Российской Федерации, которые не подлежали применению (пункты 1-3 статьи 389.15 и пункт 2 части первой статьи 389.18 УПК РФ). Но вопрос в том, какой орган судебной власти – судья предварительного изучения кассационной жалобы или все же суд в лице Судебной коллегии – наделен конституцией и Кодексом правом рассматривать эти основания и признавать их установленными судом?! Ведь если продолжить практику признания права судьи предварительного изучения на сложившееся фактически рассмотрение кассационной жалобы по существу, то как быть с гарантируемым конституцией правом на правосудие, конституционно осуществляемое только судом? А если продолжать признавать право судьи предварительного изучения кассационной жалобы выносить постановление о передаче дела в суд, которое обязано быть обоснованным и мотивированным, то есть содержать перечень оснований, влекущих пересмотр вступивших в законную силу судебных решений, то зачем тогда суд? Если не повторить содержание постановления судьи…
Анализ кассационных жалоб на вступившие в силу приговоры неизменно показывает, что в жалобах во всем многочисленном количестве и многообразии приводятся обстоятельства существенного нарушения судами первой и апелляционной инстанций уголовного закона и уголовно-процессуального закона, являющиеся безусловным основанием для вынесения судьями предварительного изучения жалоб постановления об истребовании уголовного дела и передаче кассационной жалобы на рассмотрение органа судебной власти, правомочного вершить правосудие (в судебную коллегию по уголовным делам). Однако во всех случаях вместо исполнения своих правомочий в рамках изучения кассационной жалобы на предмет наличия в ней подлежащих исследованию при рассмотрении в судебном заседании фактов существенного нарушения судами уголовного закона и уголовно-процессуального закона, судьи присваивают себе полномочия Судебной коллегии по уголовным делам, рассматривают доводы жалобы по существу и выносят незаконное, необоснованное и немотивированное результирующее решение из перечня ст. п. 1 ч. 1 ст. 401.14, завуалированное под полномочия, предусмотренные п. 1 ч. 2 ст. 401.8 Кодекса, создающее непреодолимое препятствие для дальнейшего продвижения уголовного дела на пути к правосудию.
Можно исписать сотни листов с доводами кассационной жалобы… Однако, ограничившись недопустимо сжатой формой перечислением ничтожной части доводов заявителя жалобы, которые тем не менее обязаны рассматриваться безусловными основаниями для передачи кассационной жалобы на рассмотрение суда, судьи предварительного изучения жалобы не просто игнорируют предписание ч. 4 ст. 7 УПК РФ, обязывающее судью дать правовую оценку всем, без малейшего исключения, доводам кассационной жалобы на предмет их существенности в целях находящихся в неразрывной связи статей 401.15 и 389.15 УПК РФ, но позволяют себе заверять своей подписью голословные, никак не обоснованные огульные утверждения, начиная с «Таких нарушений закона не установлено» и заканчивая утверждением «Данных, свидетельствующих о том, что председательствующий по делу, государственный обвинитель были заинтересованы в исходе дела, не установлено», которые не соответствуют действительности и потому всегда носят только заведомо ложный характер.
Во всех случаях ни один довод кассационной жалобы не получает правовой оценки на наличие в нем допущенных судами нарушений и признаков «существенности» таких нарушений. Искажается сама суть правосудия.
Общеизвестно, что основной контингент следственных изоляторов и колоний сегодня – «сидельцы» по так прозванным «народным» статьям 228 и 228.1 Уголовного кодекса РФ. И мониторинг уголовных дел по таким делам, приговоров позволяет утверждать неоспоримо: все приговоры по таким делам если и имеют под собой основания, но незаконны, заведомо неправосудны! Особо страшная ситуация в части творимого судами произвола сложилась в практике рассмотрения уголовных дел по преступлениям ст. 228.1 УК РФ, а затем - изучения кассационных жалоб на состоявшиеся по таким делам приговоры.
Как правило, приговоры по таким уголовным дела зиждятся на результатах проведения оперативно-розыскных мероприятий, о правовом смысле, назначении и проведении которых судьи либо не имеют даже малейшего представления, либо судьи руководствуются преступным умыслом на вынесение заведомо неправосудных приговоров.
Известно, что институт предварительного слушания в уголовном судопроизводстве давно «почил» летаргическим сном. Тогда как суды сплошь укладывают в обоснование приговоров недопустимые доказательства, оправдывая свои решения даже нелепыми рассуждениями о том, что нарушения, допущенные при собирании и закреплении доказательств, не существенны, словно предписания абсолютной силы ч. 2 ст. 50 конституции в России уже не действуют… Какие-то «личные досмотры», какие-то «понятые» («незаинтересованные граждане», «представители общественности» и прочие недопустимые гражданские лица, включая наркоманов, привлекаемые к проведению ОРМ без заключения контракта, в отсутствие обязательного постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, перед которыми запросто раскрываются сведения о тактике, методах, средствах и оперативном составе проведения ОРМ, составляющие государственную тайну…), какие-то при проведении ОРМ изъятия материалов, предметов и документов, какие-то задержания и доставления, обыски в жилище под видом обследования… - весь творимый оперативниками произвол запросто напрямую принимается сначала следователями, затем прокурорами и, в последующем, судами за доказательства по уголовному делу.
Вопреки утверждениям в приговорах и в постановлениях судей предварительного изучения кассационных жалоб, никакие сведения доказательственного значения в судебном заседании, как правило, не исследуются. Исследование доказательств и последующая оценка их подменены в приговорах на голословные рассуждения прокуроров и судей о лже-фактах с последующими столь же голословными выводами, не имеющими под собой фактических оснований и, порой, заведомо ложными. Экспертизы по таким делам, недопустимо проводимые прямо заинтересованными в обвинительном исходе дела экспертами-офицерами органов предварительного расследования, не выдерживают никакой критики. Не иначе как чудовищной несправедливостью следует рассматривать уголовное преследование и осуждение на сроки, сопоставимые с массовыми убийствами, предпринимателей, занимающихся в возом в страну и оптово-розничной реализацией пищевого мака, всегда, как его ни очищай, содержащего в своем составе ничтожное количество порождаемой технологией обмолота и очистки урожая неотъемлемой (атрибутивной) от растения Мак трухи, именуемой совершенно безосновательно маковой соломой – то есть, стеблем, листьями, соцветиями и плодами (за исключением семян) растения Мак. Каждый, имеющий школьное образование, вправе спросить следователя, прокурора и судей: вы видели в пакетиках, пачках, мешках с пищевым маком стебель, листья, плоды (коробочки)?!
В таких - «маковых» - делах системой стали факты повсеместного уклонения судами первой и апелляционной инстанций от исследования фактических обстоятельств дела, вынесения приговора при полном отсутствии доказательств вмененного деяния (сбыта именно наркотических средств); подмены предусмотренных статьей 228.1 УК РФ, статьей 1 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах и постановлением Правительства РФ от 30.06.1998 № 681 "Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации" на какие-то не предусмотренные законом понятия, например, посредством извращения предусмотренного федеральным законом понятия «препарат» в не предусмотренное федеральным законом понятие «смесь» и истолкование этого понятия в целях обвинительного приговора вопреки требованию части 2 статьи 120 Конституции Российской Федерации; вынесения приговоров на основании результатов оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), полученных с неоспоримым нарушением порядка их проведения и закрепления в соответствующих материалах; принятия судами данных о видах и количествах якобы сбывавшихся осужденными наркотиков (квалификации деяний) при всегда-отсутствии таковых как на столе председательствующих в судебных заседаниях первой и апелляционной инстанции, так и в хранилище; фальсификации экспертами-офицерами ФСКН экспертных заключений, когда объектами экспертного исследования выступают вовсе не запрещенные в обороте наркотики, а пищевой продукт – пищевой мак, из которого, вопреки категорическому запрету п. 2 ч. 4 ст. 57 УПК РФ, эксперты сами собирают (отбирают, производя незаконную концентрацию) наркотическое средство – якобы маковую солому (концентрат), из которой затем изготавливают два новых наркотических вещества – экстракт маковой соломы и ацетилированный опий, после чего исследуют полученные незаконно эти новые наркотические средства по методикам, не имеющим никакого отношения к пищевому маку, формулируя результат о массе якобы обнаруженных наркотиков не предусмотренными для мака пищевого рекомендациями общественной организации ПККН в виде каких-то оставшихся неизвестными, не утвержденных для применения в целях Уголовного кодекса РФ Правительством РФ и не прошедших госрегистрацию Минюстом РФ методик, позволяющих квалифицировать лжепреступления расчетным путем при отсутствии этих самых наркотических средств фактически.
Системной практикой стало рассмотрение уголовных дел судами, созданными не на основании закона, - с участием в качестве государственных обвинителей кого-угодно, только не прокуроров в должностях, предусмотренных закрытым перечнем ч. 5 ст. 37 УПК РФ. Неимоверно стыдно слушать речи таких прокуроров в записях судебных заседаний, невозможно без содрогания читать весь тот безграмотный продукт некомпетентного бреда, который эти всякого рода «помощники» и прокуроры отделов укладывают на листы бумаги… Порой, так и напрашивается закономерный, относимый к прокурорам и судьям вопрос: господа, где, в каких развалах базаров 90-х годов вы купили себе дипломы юристов?!
Предприниматели на потоке осуждаются за сбыт наркотических средств при том, что суды не обращают никакого внимание на заведомое отсутствие в сделках «сбыта» приобретателей «наркотиков».
Ладно, мы свыклись с тем, что судьями, образно выражаясь, вытираются ноги о конституцию и закон. Так они же – судьи – самым нигилистическим образом относятся к решениям собственного судейского сообщества – постановлениям Пленумов Верховного Суда Российской Федерации. Не поленись, читатель раскрой постановления пленумов ВС РФ «О приговоре». Или – «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия». Прочти, сравни с практикой и… ужаснись!
Действия и решения судей предварительного изучения кассационных жалоб, благодаря законодателю совершивших метаморфоз присвоения исключительных полномочий суда с очевидной целью создания непреодолимого препятствия для дальнейшего продвижения дела к органу судебной власти, правомочному осуществлять правосудие, уничтожающе вторгаются в сферу конституционных прав заявителей, предусмотренных ст. 33 (право получить ответ, адекватный обращению); ст. 45 (право на государственную защиту прав и свобод); ст. 46 (право на судебную защиту прав и свобод); ст. 49 (неустранимые сомнения в виновности лица обязаны толковаться в пользу обвиняемого); ст. 50 (при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона); ст. 52 (государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба); ст. 53 (каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц); ст. 55 (права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом), а также статьями 118 (ч. 1), 120 (ч. 2) и 123 (ч. 2).
Все вышеприведенное в полной мере относимо и к заместителям Председателя Верховного Суда РФ, наделенным ч. 3 ст. 401.8 УПК РФ полномочиями всего лишь на пересмотр решений судей предварительного изучения кассационных жалоб. На мой взгляд, именно там – на вершине властного судебного Олимпа – политикой беззакония и произвола варится котел, безоговорочно потребляя содержимое которого, нижестоящие суды уничтожили уголовное правосудие – ПРАВОсудие, суд ПРАВЫЙ, по нормам ПРАВА.
Вроде как в конституции прописан институт и полномочия Гаранта наших прав и свобод. В том числе, - права на правосудие. Да вот вопрос: а он есть у нас – Гарант – фактически? Я не вижу. Администрацию и ее сплошь исполняющих обязанности президента клерков – вижу, читаю их бредни…
А до Президента страны – как до Бога. А есть ли он – вопрос ох какой спорный…
Александр Смирнов, 2017 год
Примечание:
УПК РФ Глава 47.1. ПРОИЗВОДСТВО В СУДЕ КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ (введена Федеральным законом от 29.12.2010 N 433-ФЗ). Пересмотр в порядке гл. 47.1 для приговоров вступивших в силу с 1 января 2013 г. (выборочная кассация).
УПК РФ Глава 47.1. ПРОИЗВОДСТВО В СУДЕ КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ (в ред. Федерального закона от 11.10.2018 N 361-ФЗ) введена сплошная кассация, но осужденные, в отношении которых приговор вынесен в период с 1 января 2013 г. по 11 октября 2018 г. оказались чужими на этом празднике жизни, поскольку в отношении этих приговоров осталась действовать выборочная кассация.
#суд , пересмотр приговора , кассация