Американский научный журналист, наиболее известный своей книгой 1996 года "Конец науки" в свой статье в известном американском журнале намекнул на тупик в фармокологической отрасли поиулучшению человек:
"Преждевременные увлечения техно-усовершенствованием.
Споры о том, стоит ли «улучшать» свой разум и тело, часто преувеличивают осуществимость этого. Предоставлено: Getty Images. В течение многих лет я ворчал про себя по поводу раздражающей тенденции научных мужей. Я не писал об этом раньше, потому что это тонко, даже парадоксально, и я не мог придумать броской фразы, чтобы описать это. Одна из тех, что меня интересуют, - это «преждевременное этическое беспокойство», которое звучит неуклюже и расплывчато. Я высказываюсь сейчас, потому что обнаружила фразу, которая элегантно улавливает мою досаду: желаемое за действительное. Проблема возникает, когда эксперты, обеспокоенные возможными социальными и этическими недостатками технологии, преувеличивают ее техническую осуществимость. Это происходит при обсуждении психофармакологии, генной инженерии, имплантатов мозга, искусственного интеллекта и других технологий, которые в принципе могут (этот замечательный универсальный фактор выдумки) повысить наши когнитивные и физиологические способности. Предупреждения о том, что мы должны делать, часто преувеличивают то, что мы можем сделать. Историк технологий Дэвид Брок вводит «желаемые заботы», которые он определяет как «проблемы, которые хотелось бы иметь», в эссе 2019 года для журнала «Los Angeles Book Review». Он приводит следующие примеры: «Поскольку биотехнология значительно увеличивает продолжительность жизни человека, как мы будем бороться со скукой? С какими этическими дилеммами мы столкнемся с развитием нейротехнологий, делающих некоторых из нас супергероями? Как мы можем защитить конфиденциальность в эпоху технологической телепатии? » Мы ожидаем, что ускорители технического усовершенствования сведут к минимуму технические препятствия. Трансгуманистам не терпится стать сверхразумными бессмертными киборгами или бестелесными цифровыми душами, обитающими в киберпространстве. Говорят, давай! Когда эти энтузиасты преуменьшают практические, а также этические возражения, мы серьезно относимся к их шумихе. Но критики техно-усовершенствования, которые на первый взгляд могут показаться более заслуживающими доверия, тоже впадают в шумиху, чтобы встревожить нас. Возможно, некоторые «критики» тайком пытаются продвигать техно-усовершенствование с помощью обратной психологии. Разве не ужасно, спрашивают нас, увеличить свой IQ в четыре раза, или быть все время счастливым, или прожить сотни лет? Я подозреваю, что сумасшедший, как лис, Илон Маск разглагольствует об угрозе сверхразумных машин, чтобы продать свои собственные инвестиции в искусственный интеллект. Принятие желаемого за действительное, искреннее или нет, оставляет у публики сильно искаженную картину потенциала науки. Приведу несколько исторических примеров: Косметическая психофармакология В конце 1980-х годов фармацевтический гигант Eli Lilly представил антидепрессант прозак, так называемый селективный ингибитор обратного захвата серотонина, или СИОЗС, который якобы поднимает настроение за счет изменения уровня нейромедиатора серотонина. В своем бестселлере 1993 года «Прослушивание прозака» психиатр Питер Крамер утверждал, что прозак может сделать больше, чем просто облегчить депрессию; это может сделать нас «лучше, чем хорошо». Крамер предположил, что прозак может привести к эре «косметической психофармакологии», в которой лекарства помогают как здоровым, так и больным. Крамер опасался, что, если мы больше не будем страдать, если будем всегда счастливы, мы не сможем стать полностью людьми. Полагаю, многим читателям наплевать на ветреные философские размышления Крамера. Они думали: дай мне прозак, я хочу быть лучше, чем здоров! Прозак стал блокбастером Lilly, одного из самых продаваемых наркотиков всех времен. Но сценарий Крамера «лучше, чем хорошо» основан на ложной предпосылке. Как я указывал в Scientific American в 1996 году, прозак не более эффективен, чем старые антидепрессанты, которые в целом едва ли более эффективны, чем плацебо. Фактически, как я недавно сообщил , появляется все больше свидетельств того, что антидепрессанты и другие психиатрические препараты в долгосрочной перспективе и в совокупности делают нас хуже. «Косметическая психофармакология» сейчас кажется плохой шуткой".