Это произошло в славном городе Сан-Франциско, во времена «золотой лихорадки», когда жизнь человеческая на весах судьбы весила не больше одного грамма золотого порошка. В то лихое время, в городе, на свет появился младенец, которого назвали Патриком. Рождение Патрика было окутано тайной. Говорили, что его отцом был отставной солдат, а матерью прачка, которая работала в одном из приличных домов. Когда хозяева увидели, что прачка забеременела, то уволили её. Тот человек, которого подозревали в отцовстве, в скором времени испарился, оставив бедную женщину один на один с целым миром. Прачка родила мальчика и подкинула его к дверям одной из церквей с запиской, что не в силах дать малышу ничего хорошего, что вверяет его в руки Господни, а сама наложила на себя руки, утопившись в реке. По другой версии родителями Патрика были знатные горожане, которые обнаружив отклонения у мальчика, отказались от него просто выбросив его на улицу, словно это был паршивый котёнок.
Таким было несчастливое начало жизни бедного мальчика, который к тому же, оказался «больным на голову», а если вернее, то умственно отсталым. Мальчишка сначала рос при церкви, а после, когда ему исполнилось пять лет, стал частенько уходить в город и иногда по целым дням не возвращался. Его отлучки день ото дня становились всё длиннее, пока, наконец, он окончательно не перебрался в район городского рынка, где всегда имел достаточно пропитания, чего не было в те времена, когда он жил при церкви.
Патрик становился старше и всем вокруг стало более видным его отставание в развитии от сверстников, даже от тех, что также как и он росли на улице не получая ни воспитания, ни образования. Сейчас уже нельзя припомнить, кто первым назвал Патрика «блаженным», но прозвище прилипло к нему сразу и навсегда. Когда Патрику исполнилось тринадцать лет, плотник Джеймс Томпсон, сделал ему два деревянных пистолета точь-в-точь похожих на револьвер системы «Кольта» образца тысяча восемьсот пятьдесят первого года. Также он подарил Патрику ремень с двумя кожаными кобурами и свою старую, пропахшую потом, ковбойскую шляпу. С этого дня, до самой своей ранней смерти, Патрик не расставался с этими игрушками.
Патрик частенько, вечером, любил захаживать в какой-нибудь салун. Он всегда делал это одним и тем же способом, входил, опустив голову, так, что поля его шляпы скрывали лицо полностью, а руки он держал на рукоятках своих деревянных пистолетов. Если в баре был кто-то незнакомый с его шуточками, то этот человек мог изрядно перенервничать. Патрик доставал деревянные пистолеты, поднимал голову, делал вид, что разряжает барабаны в потолок и заливался звонким смехом. Его звали за какой-нибудь из столиков, угощали выпивкой и едой. Спрашивали, сколько краснокожих он застрелил сегодня в прериях. На что Патрик неизменно отвечал, что убивать людей плохо, что его деревянные пистолеты это просто игрушка, что он хочет, чтобы люди смеялись, а не убивали друг друга. За эти слова Патрика все очень любили, ведь каждый в душе понимал, что этот обделённый умом подросток прав. Все, конечно, были рады жить, соблюдая заповеди Божьи, но мир жесток, этим каждый из завсегдатаев салунов оправдывал свои грехи.
Однажды в баре у Бадди Петерсона, за одним из столиков, сидела компания чужаков. Они ни разу не слышали о шутках «Блаженного Патрика». И вот, двери салуна раскрылись, а Патрик появился во всей красе. Деревянные пистолеты были до того мастерски вырезаны Джеймсом Томсоном, что в полумраке их вполне можно было принять за настоящие, а те люди, к тому же, были на взводе ибо спорили друг с другом по поводу дележа золотого песка. Когда Патрик извлёк свои игрушечные пистолеты, один из чужаков выхватил свой, который был сделан совсем не из дерева и сделал три выстрела в сторону Патрика, защищая, как он сам потом сказал, жизнь своих товарищей. Все три пули попали в беднягу Патрика. Легли одна в одну, прямо в грудь. Бадди, владелец бара закричал, чтобы не стреляли, но было уже поздно. Говорят, что Патрик перед смертью просил, чтобы не наказывали того человека, который его застрелил, что он сам виноват в случившемся.