Дверь закрылась за ним с глухим щелчком. Оказавшись в темном коридоре, он прислонился спиной к стене и шумно выдохнул.
Казалось, что прошла целая вечность с того момента,как он покинул это место. Но ничего не изменилось-воздух в квартире все еще был по домашнему теплым и в нем были намешаны ароматы трехчасового ужина, молотой корицы и остывшего кофе.
Он медленно провел рукой по шершавой стене и нащупал выключатель. Задержался рукой, но, так и не включив свет, оттолкнулся от стены и побрел вглубь квартиры, не снимая верхней одежды.
В зале царил утренний полумрак. Окно, телевизор, несколько полок... Картина с изображением чужого уюта украшала стену между книжным стеллажом и пустым креслом.
На диване куском рваного синего шелка лежало ее платье - оно капитулировало самым первым и все еще хранило терпко-сладкий аромат ее парфюма.
Тут же лежали книги, которые она вряд ли читала (потому что невозможно читать сразу 5 книг), но выставляла для редких гостей, чтобы они служили маркерами для знакомства с ее внутренним миром.
Он слегка пошатнулся - закружилась голова, сделал неосторожный шаг и наступил на что-то. Это было кольцо. Значит, где-то должен быть и ее браслет...
Он срывал с нее все. Все, что было на ней: плащ, платье, нить черного жемчуга лопнула под его пальцами сразу же, едва он к ней прикоснулся...
Присел,чтобы поднять кольцо и увидел застывшие капли воска на темном ворсе ковра. Недалеко обнаружились ее красные лакированные туфли на высоком каблуке.
Он любил смотреть на ее ноги, когда она их надевала. И всегда удивлялся: как она только может часами ходить и бегать в них, не уставая?...
Светало.
Из-под двери спальни разливалось утреннее молоко.
Он поднялся с пола, сделал пару шагов и решительно толкнул дверь.
Прошел вглубь комнаты, не заметив, как хрустнули остатки зеркала под подошвой его ботинок.
Она лежала на шелковых простынях. такая же,какой он ее и оставил. Спокойная и красивая: чувственные губы распухшие от укусов с остатками помады по контуру, слегка приоткрыты, тёмные локоны волос раскиданы по подушке.
На ней не было белья, только изорванные черные чулки.
Подумать только,как дешевеет образ женщины от одного неловкого движения...
Он опустился на колени рядом с кроватью, чуть подался вперед и кончиками пальцев коснулся ее груди... Пальцы медленно описали полукруг, потом поднялись выше, к шее, где прямо у левой,слегка смещенной ключицы, виднелся кровоподтек.
Он бережно провел по нему рукой, наклонился и поцеловал багровое пятно, перешел выше и осторожно, едва заметно коснулся поцелуем ее рта. Ощутив привкус железа, он, не глядя, нащупал край простыни и укрыл ее.
Сам же сел на пол и прислонился спиной к кровати, достал сигареты и не спеша закурил.
Она говорила, что ее сводит с ума, когда он берет сигарету в руки.
Он усмехнулся, вспоминая.
Она вообще эстетка. Ей всегда нравились самые банальные и в то же время неожиданные вещи: мужские запястья, никотин в мужских легких, мужские скулы, мужские разговоры, мужской запах, и просто мужчины... много мужчин.
Он зажмурил глаза, затянулся в последний раз и выдохнул дым в ее раскрытую ладонь, которая безвольно свисала с кровати.
С наслаждением провел по ней языком, затушил сигарету прямо на "линии сердца" и, уткнувшись лицом в холодную ладонь, замер.