Писатель Юрий Поляков заявил, что когда его попросили подписать письмо в защиту Николая Платошкина — он это сделал сразу же. Почему? Потому что всегда с интересом наблюдал за деятельностью Николая Платошкина, считал, что большая часть высказываний Платошкина — по делу.
Поляков отметил, что Платошкин как политик ему намного интереснее, чем Навальный или представители так называемой системной оппозиции. Это интересный человек потому, что он действительно сумел за короткий срок привлечь внимание простого человека.
Ведь кто состоит в движении Платошкина? Там нет никаких медийных персон, а там именно простые россияне, сторонники социальной справедливости, социалистического пути. В этом уникальность Платошкина.
Неправда, что он стал популярным по той причине, что его показывали на ТВ в прошлом. На ТВ показывали и продолжают показывать многих, но можно ли сказать, что эти многие такие же популярные, как Платошкин? Вот показывают на ТВ того же Леонида Гозмана постоянно. Он популярнее Платошкина? Можно привести хоть 100, хоть 200 примеров людей, которых показывают на ТВ чаще Платошкина, но которые вообще не пользуются никакой народной поддержкой.
Юрий Поляков считает, что Платошкин, безусловно, является узником совести, то есть находится под домашним арестом за взгляды на экономику и социальную сферу, которые отвечают интересам большинства, но противоречат взглядам действующей власти.
Поэтому, уверен Поляков, честные люди должны вступаться за Николая Платошкина, чтобы это сомнительное дело быстрее было завершено, а Платошкин вновь вернулся в политику, чего ждут многие россияне.
Отметим, что дело Платошкина изучали независимые юристы «Международной амнистии», которые признали, что незаконных призывов в роликах Платошкина не нашли. Также отметим, что все экспертизы в деле против Платошкина говорят о том, что тоже не удалось никаких незаконных призывов обнаружить в роликах Платошкина.
Но следствие это не убеждает, и до сих пор обвинение заключается в том, что Платошкин говорит о законных делах, но якобы подразумевает что-то незаконное. А почему это так — непонятно.