Чего только сейчас нет одноразового. Можно перечислять долго и нудно, но это сейчас в нашем 21 веке. А я родилась в 1961! В это время все было другое, но вот я, можно сказать, опередила время.
Я ни одного дня не была в детском саду. У меня были бабушки и счастливое детство без особого расписания. Когда отловят, тогда и покормят. Дитя улицы и книжек.
Не помню, что бы меня как-то обзывали в детстве. Могла и лоб если, что засветить спокойно. Лет до семи я плохо бегала и поэтому вечно ходила с разбитыми коленками и локтями.
В моем детстве не было колготок, а были чулки на пажах. Так вот они у меня были одноразовыми. Только на один день! Это было только у меня. У других они тоже рвались, но конечно не так быстро.
Как правило рвались на мыске – это там, где пальцы. Я до этого ни разу не доносила. Утром на меня надевали новые чулки, а ночью снимали равнину, то что в принципе осталось.
В моем детстве одеть ребенка утром было достаточно сложно. Маечка и трусики конечно обязательно как и сейчас, но вот поверх всего этого одевался детский лифчик с пажами.
А уж к пажам крепились хлопчатобумажные чулки совершенно дурацкого цвета. У лифчика как правило на спинке были пуговички. Сам ребенок эту "сбрую" не сможет одеть. Так одевали и мальчиков и девочек.
Одежда как вы понимаете была многослойная. Дети либо помогали друг другу, либо нужна была помощь взрослых. Наряжала меня как правило утром бабушка.
И я шла гулять. Пока я ходила спокойно, то чулки были целыми. А так как колени были хронически с весны по глубокую осень постоянно разбитыми, то и ходить в принципе было больно.
Как только я ускорялась, так и начиналась катастрофа. Я падала… чулки рвались…, а я даже не плакала, а завывала. И чулки было жалко и больно, и обидно…
Но зато потом я гуляла уже спокойно и с удовольствием. Упала так упала. Поплачу и опять играю. Больно, ну вот поэтому и плачу. Все остальные эмоции уже свое отработали.
Что об этом горевать, ведь я опять сегодня не буду хорошей девочкой и меня опять сегодня не похвалят. Нет меня не ругали. Какой смысл в этой ругани. Как говорила бабушка: «Ругай не ругай, а толк у все рано не будет! Только девку жалко! Ведь не ноги, а сплошная не заживающая болячка…»
Это она так меня обреченно защищала от соседок. Вот для них я была как красная тряпка для быка. Все у меня не так и все я делаю по-другому. Маме явно было не до меня, и я жила под крылом у бабушки.
Мама занималась моей маленькой сестрой грудничком. Для того чтобы я не мешала ей спать меня и отправляли гулять. Спать меня укладывали поперек кровати и в чулках. Снять их с меня не было никакой возможности.
Когда крепко засыпала, то меня подтягивали к краю кровати отмачивали, то что называется коленями у других детей. У меня было месиво из чулок, грязи и крови запеченной.
Отмачивать и обрабатывать приходилось маме. У бабушки не выдерживало сердце и она тихонько плакала в сторонке. Была целая технология по извлечению меня из этой рванины.
Пятки помещали на табуретку, а внизу между кроватью и табуреткой стоял тазик с теплой водой. Поливали водой на мои болячки и потихоньку отдирали то, что с утра было чулками.
Потом все обрабатывали йодом или зеленкой, присыпали ранки толченым стрептоцидом и укладывали спать уже нормально. Сутра все повторялось опять.
Самое главное, что меня никогда не ругали. Я помню других ругали, чулки им штопали, а меня только жалели: "Что опять все кочки на дороге собрала?"
Когда начиналось лето и чулки уже не надо было одевать, то процедура укладывания меня спать немного менялась. Отмачивали от грязи коленки все равно, а вот к коленкам добавлялись еще и разбитые локти.
Сейчас уже и спросить, то не у кого, все ушли в мир иной, но у меня остался вопрос: "А где они столько чулков то брали?" Наверное всю зиму и лето закупали в прок.
Когда мне исполнилось 7-8 лет, то я уже нормально бегала, но частенько все же разбивала в кровь все свои конечности. Я одна такая была? Или кто компанию составит?