В главном зале пещеры, служившей укрытием Лесной Вольнице, собрались все отряды, отправленные Радомиром на разведку. На большом плоском камне в глубине пещеры, освещенным двумя лучинами по бокам, сидел сам атаман. Сбоку на валунах поменьше, и не таких плоских, сидели предводители отрядов. Сами же отряды присели, кто – как, возле нескольких очагов.
- Докладывайте, - подобно дуновению ветра потребовал атаман.
- Со стороны Рассвета движения нет, - начал один из предводителей, - горняки, как один, заняты обычным делом – трудятся в поте лица. На поверхности ни настроений, ни слухов про готовящийся налет нет. Для более подробного изучения понадобилось бы расспрашивать. Стоило, атаман?
- Нет, - прошелестел в ответ Радомир, - это могло бы их насторожить. Тайная стража и так прочесывает долину, словно сохой по полю. Лишние пересуды точно привлекли бы ее внимание. Следующий?
- В Верхнем Луге тоже все спокойно, – ответил обладатель густой окладистой бороды, - Смотрят, конечно, друг на дружку, словно совы сычные, но о том, что за забором, вроде бы не спрашивают.
- Это хорошо, что волком друг на дружку смотрят, - в голосе Радомира впервые с тех пор, как он попал в дружину, прозвучал хоть какой-то оттенок в голосе, - сплоченный Верхний Луг мог бы стакнуться с варягами, а это сильно усложнило бы нашу затею. Что у тебя, Бер?
- Дак это, - погладил бороду бывший разбойник, - вроде бы крепость живет самой обычной жизнью. Дозоры никого не тормозят, лучники на стенах не бегают, что твои муравьи перед дождем. Вокруг оживления тоже не наблюдается.
- Хорошо. Похоже, наш гостюшка не обманул. У нас есть возможность отбить Зиму. Эй, Ворон, сбегай-ка за гостем.
- Ага, - кивнул тот, и пошел искать Мечислава.
Не прошло и получаса, как в проходе послышались быстрые шаги, быстро перешедшие в бег. Через несколько минут, как в зал вбежал задыхающийся Ворон.
- Атаман, там это… - разбойник тяжело дышал, - гостя нашего… того… нету!
- То-то он мне подозрительным показался, - проворчал Бер.
- Прикажешь найти? – спросил предводитель одного из отрядов.
- Нет смысла, - теплые нотки в голосе Радомира улетучились так же, как проклюнулись, - если он где-то недалеко, то найти его можно будет и позже. А если ему хватило ума убраться подальше, то искать его бесполезно. Да и нет времени. В одном он был все-таки прав.
- В чем же? – спросил Бер.
- Вне закона и с крепостью лучше, чем вне закона и без крепости. Готовьтесь к налету.
В это самое время Мечислав, сбежавший из разбойничьего логова, был уже в полудне от Полесья. В другое время юноша соорудил бы себя небольшую стоянку, чтобы переждать ночь, однако, надо было спешить – в это самое время по его следу могли идти посланные атаманом убийцы. Это не был страх в привычном значении этого слова. Если бы он боялся разбойников, он бы, скорее всего, так и остался в пещере, дожидаясь возращения разведчиков. Даже если бы разведка доложила, что крепость взять невозможно или даже, что в крепости уже подняли тревогу, он бы попытался объясниться, договориться. Но он предпочел не дожидаться участи – от объяснений они могли и отмахнуться, посчитав их нелепой попыткой оправдать обман или заманить их в очередную ловушку. Переговоры тоже могли привести либо в тупик, когда у атамана не найдется доказательств того, что Вольницу намеренно заманивают в ловушку, а у самого Мечислава – доводов в свою защиту. В подобных случаях споры обычно решаются при помощи ножа под ребра или в живот, не утруждаясь распутыванием сложно завязанных узлов предположений, распутыванием тенет недосказанностей и прочими разборами разных умозрительных сооружений. Нет человека – нет хлопот.
Это было то чувство, что заставляет убегающего от волков зайца бежать без оглядки, петляя между кустов в надежде потеряться. Осознание того, что ты живешь, пока двигаешься. Остановка – смерть. Уже перед рассветом он нагнал отряд идущих быстрым шагом всадников. Это не могли быть разбойники – для выслеживания сбежавшего пленника это слишком заметный способ. Конных можно заметить издали, затаиться или, если есть возможность – напасть из засады. Однако, всадники лишь обернулись на звук его шагов и проводили взглядом. Обогнав их достаточно, чтобы было время укрыться от возможной погони, он обернулся. Вопреки опасениям, всадники свернули где-то в половине версты, не пойдя дальше.
«Отлично, - вздохнул облегченно юноша, - значит, эти не по мою душу».
Кровь кипела, неслась по жилам со стремительностью горного ручья, колотила в висках. Небо окончательно очистилось от облаков и ударил мороз, что затруднило дыхание – ноздри слипались, а попытка дышать ртом отзывалось в горле и груди леденящим ощущением, словно в груди выросла длинная сосулька, сковавшая дыхательное горло и не дающая сделать вдох и выдох.
На крепостной стене Зимы стоял один из дозорных, присланных из Стрельца в подмогу служащим там воинам. Пепельно-серый плащ и без того не особо выделялся на фоне только-только очищающегося от туч неба, а припорошивший его снег делал его и вовсе почти невидимкой. С точки зрения воина расположена крепость была довольно удачно – почти везде, во всех направлениях подступы просматривались как на ладони, а между стенами Зимы и лесом пролегала широкая полоса открытого пространства. Это обстоятельство и позволило ему заметить приближение Вольницы до того, как те заметили смазанную тень на стене крепости.
Буквально скатившись по лестнице внутри одной из башен, он выбежал во внутренний двор Зимы, молнией пересек его и подбежал к смотрителю, стоявшему возле главной башни, и сказал:
- Идут! Они идут!
- Понял тебя, воин, - кивнул тот, и начал раздавать приказы, - Так, лучники – на стены! Щитники – занять оборону возле главных ворот! Латники – поддержать щитников! Лазутчики – затаиться возле зубцов и готовиться к удару!
- Какой у тебя план, друже? – спросил его предводитель поддержки.
- Подпустим их поближе. Чем позже они узнают, что мы их тут ждем, тем лучше. Еще лучше было бы заманить основные силы в узкое место и ударить.
- Здравая мысль, - кивнул гость из Стрельца, - Вот только нет у нас подходящего места.
- Значит, заманим в главные ворота. Принимать бой за стенами – самоубийство. Они там знают каждый сугроб.
- Хорошо, - предводитель повернулся к своим бойцам, - Приказы все слышали? Поддержать оборону крепости! Вперед!
Поддержка тут же метнулась по своим местам. Воины со щитами побежали к воротам и заняли стойку гарпунщика. Те немногие, что носили латный доспех – влились в ряды таких же закованных в латы обитателей крепости. Серыми тенями скользнули на стены Зимы лучники и воины с кинжалами. Крепость готовилась встретить незваных гостей.
Едва первые разбойники подошли на расстояние полета стрелы, лучники на стенах тут открыли по ним стрельбу. Нападающие падали с коней, валились на землю, пронзенные стальными наконечниками. Некоторых обезумевшие от страха лошади тащили за собой в головоломном галопе. Первая волна на мгновение смешалась и разошлась широким пятном, не давая перестрелять себя одного за другим.
Вскоре очередь прятаться дошла и до защитников Зимы – из-за спин разбойников тоже полетели стрелы. Пара смелых лучников пыталась подстрелить нападавших, которые рассеявшимся пятном подходили к стенам, но тут же пали, сраженные стрелами. Вольница воспользовалась перерывом в стрельбе и сократила расстояние до стены. Теперь, чтобы их подстрелить, защитникам пришлось бы уже встать в полный рост, и подставиться под выстрелы стрелков прикрывающих первую волну.
Часть нападающих тут же оказалась с лестницами возле самых стен крепости, и начали готовиться к удару. Другая же часть присоединилась к подоспевшей второй волне, и начала выбивать ворота. Находившиеся за ними щитники и латники напряглись, готовые в любой момент дать Вольнице бой. Однако, было еще рано – разбойники все еще были снаружи. Преждевременный удар позволил бы им отойти и взять защитников в клещи, заставив отражать удары со всех сторон.
- Чего мы ждем, твое благородие? – спросил у смотрителя один из щитников, - Они разделились, самое время окружить их и ударить.
- Рано, - ответил тот, - надо подождать, когда основная часть будет же здесь. Так они не смогут отойти назад, а от лучников нас закроют стены.
В этот момент ворота, наконец, с грохотом распахнулись, и в них ворвались нападающие. Крики на стенах свидетельствовали о том, что там тоже вспыхнул бой. Смотритель и его воины превратились в плотно сжатые пружины. Любое слово, любой жест, могущий быть истолкованным, как приказ, да что там – любой чих мог стать началом удара.
Наконец, основная часть Вольницы была уже в воротах, и смотритель выдохнул:
- Вперед!
Переднюю часть противника приняли на себя щитники – прикрывшись щитами, они наносили удар за ударом. Подготовка позволяла им дышать в такт ударам, что экономило силы. С боков на разбойников уже бросились латники. Могучими ударами своих палиц они разбивали головы, сильными и точными ударами мечей – прорубали уязвимые места, отсекая руки, отрубая головы, разрубая пополам, даже просто оставляя глубокие рубленные и резаные раны в телах. Налетчики все больше теряли сплоченность и, наконец, дрогнули.
Всадники тайной стражи, едва занялся рассвет, свернули лагерь, и снова двинулись в путь. Часть главной дороги, идущая через Полесье, представляла собой довольно сложный отрезок, загнутый многочисленными поворотами, выписывающими подчас весьма крутые петли. Бывали участки, где дорога делала резкий разворот, заворачивая путника лицом в ту сторону, откуда он прошел, а бывало – что довольно длинный участок был прямым, словно стрела. Почти к закату отряд наткнулся на обширное поле, ровное, словно вытоптанное лошадьми. Множеством лошадей. Один из всадников отделился осмотреть окрестности, но скоро вернулся.
- Светозар, - обратился он к стражнику, - вокруг никаких признаков жизни. Только поодаль какой-то старый лагерь. Вокруг него только куча стрел. Не сказал бы, что они старые.
- Дай-ка сюда, - протянул руку предводитель.
Разведчик положил в нее найденную стрелу.
- Чайка, - определил Светозар, посмотрев на оперение, - слышал я про человека, который когда-то любил снабжать стрелы именно таким оперением. Древко не новое, но еще не окончательно истлело. Я бы сказал, оно просто намокло. Значит, лежит оно не столь давно.
Начальник тайной стражи провел пальцами по древку, затем – потер пальцы друг о друга и посмотрел на подушечки.
- Следов смазки нет, значит, все еще проще. Этой стреле я не дал бы и трех месяцев. Трехмесячная стрела и оперение чайки. Такие стрелы раньше делал Радомир – бывший глава княжеской разведки. Если стрела лежит здесь месяца три, то тогда она и была выпущена. Здесь три месяца назад был лагерь верных князю сил. Ты нашел именно его. Значит, перед нами – поле, где состоялось решающее сражение с заговорщиками. Будь это хотя бы осень, я бы советовал вам быть начеку. Трупоеды могут осмелеть от такого количества падали. Но зимой они спят, поэтому лучше все-таки, если мы поскорее пройдем его.
Светозар пришпорил своего коня и пустился на юг, вниз по Дуге – впереди лежала деревня Полесье. Отряд последовал примеру начальника, и довольно быстро нагнал его.
За некоторое время до охотников, этой же тропой, но не доходя до поля боя, прошел еще один путник, одетый в серый плащ, запорошенный снегом. Лицо его было закрыто глубоким капюшоном. Он свернул в сторону рожи недалеко от Лихолесья, и Гор Бури. Пройдя окраиной, он поднялся аккурат между лесом и рощей. Взобравшись наверх, путник обнаружил обширный грот.
Возле самого выхода из пещеры были слегка заметенные снегом следы старого кострища. Соорудив факел, и разведя огонь, он услышал в глубине пещеры писк и топот множества маленьких лап. Запалив, наконец лучину, путник решил отправиться поглубже, чтобы быть уверенным в собственной безопасности.
Уже через десяток шагов в ноздри сквозь маску дохнул приторный запах разложения. Прикрыв рот рукавом, он осмотрелся. Перед ним лежали останки исполинского существа, размером не менее половины пещеры. Отходящие от лопаток чудовища прочные на вид кости говорили, что существо летало, когда было еще живо. Вскоре обнаружился и источник писка и топота – по гроту сновала внушительная стая крыс. В углу обнаружилась груда камней длиной примерно в косую сажень. Камни были уложены аккуратно, словно под ними что-то спрятано. Решив узнать, в чем дело, путник стал разгребать кучу.
Девушка в сером плаще прошла в сторону населенных деревень, и нашла прибежище в одном из постоялых дворов Черного Луга. Под плащом просматривалось обнаженное тело. Она выглядела, как жертва разбойников, что облегчало ей проникновение в общину людей – им свойственно жалеть пострадавших от несправедливости. По крайней мере, в этом мире. В родном же мире девушки ее легко мог бы опознать охотник за чудовищами. Хотя бы по косвенным признакам. Но – на счастье девушки – никого из них не затянуло вместе с ней в этот лиловый разлом.