— Шо? — разлепила сонные глаза кошка, когда я начала читать вслух свою статью на «Моём Доме», чтобы по-максимуму избавить текст от опечаток и других ошибок, — В смысле «отобрала»?
Новость о том, что она лишилась своего канала, на котором вот уже два года ничего не писала, повергла кошку в шок, стресс и всяческий психоз. Психоз тут же начал наносить увечья окружающей «мебели»: Маняха прыгнула мне на ногу и повисла когтями на штанине с начёсом.
— Мань, ты совсем, что ли? А ну, отцепись!
— Тебе кто позволил меня заработка лишать?! Ты мои деньги себе захотела? Сколько там было?
— Двести двадцать...
— Двести двадцать денег!!!!
— За два года.
— Двести двадцать денег за два года! Тебе за такие деньги десять лет вкалывать надо! И ты всё это богатство себе забрала?! Верни с процентами и аморальной неустойкой!
— Я положу в твою копилку триста денег, хорошо?
— Стописят положи.
— Но стопятьдесят меньше, чем двести двадцать. Так сколько тебе в копилку положить?
— Стописят больше всех! Математику надо было лучше в школе учить. Пустишь нас всех с сумой до ветру... Акыниха!
— Кто?
— Акыниха. Сама говорила: что пою, то вижу.
— Акын. Это слово только в мужском роде бывает, как повар, врач, водитель...
Маняха пристально на меня посмотрела и... с отвращением отвернулась.
— Тьфу! С кем жить приходится... срамота... Всю жизнь была тёткой, а теперь она в мужском роде... Срамота! Деньги верни!
Я демонстративно положила в кошкину банку две купюры сто и пятьдесят рублей. Раз уж у неё 150 больше, чем 220, то пусть будет так. Всё равно эти деньги у неё Эдик стырит себе на кофе да на троллейбус.
Маняха ненадолго удовлетворилась пополнением своего банка, но только ненадолго. Во время завтрака она сделала то, что никогда не позволяла себе в нашем присутствии — заскочила на стол, прямо к тарелкам с продуктами. Мы с Эдиком переглянулись, но решили кошку не гнать со стола. И правильно сделали.
— А если мне захочется написать?
— Два года не хотелось, и тут вдруг захочется?
— Ну, а вдруг?
— Пиши, пожалуйста. Можешь на этом канале писать, можешь на том. Считай, что у тебя теперь два канала.
— Мне надо свой отдельный, чтобы ты не подглядывала.
Конечно, я отказала кошке в её просьбе требовании. Шут её знает, что она задумает написать «от себя». Затронет какую-нибудь неприятную тему, напишет всякого вранья про серьёзные вещи, и начнутся последствия.
Я постоянно слышу от других авторов подобные истории. Например, кто-то ведёт канал про милых котиков, но открывает второй канал про политику. И начинает там своё ИМХО народу излагать. Народ верит, несёт в массы авторское ИМХО как истину последней инстанции... Такой канал Дзен обязательно закроет, а вместе с ним и канал про котиков. Просто потому, что они зарегистрированы на одного человека. Чтобы вернуть канал про котиков, надо пройти массу доказательных процедур, иногда на уровне суда. А оно мне надо?
Оно мне не надо. Поэтому Маняха останется под моим чутким контролем.
— О чём же ты писать собралась? — перевела я утомительный диалог с кошкой в русло творчества.
— Ещё не придумала. Но мне скоро понадобится мой канал.
— Твой канал я у тебя выкупила за стопятьдесят денег, ты сама мне цену назвала. Зато теперь у тебя два канала, а подсматривать я не буду. (Но, если ты глупости какие напишешь, быстро твой рассказ удалю.) — последнее я произнесла мысленно.
Кошка пожевала экономическую мысль в своей голове и успокоилась.
— Два канала это тебе не один, — советовало Маняхе её экономическое образование, — Соглашайся.
И она согласилась.
— Так о чём писать-то будешь?
— Не придумала ещё, — призналась кошка, — Надо подумать и придумать.
— Зачем придумывать? Пиши то, что видишь. Вот что у тебя сегодня утром было?
— Утром? — Маняха правым глазом попыталась заглянуть себе под черепушку, смешно скорчив рожицу, — Утром ничего не было. Утром я Ляльку от кровати гоняла, она собралась полежать... королева нашлась. Пусть на полу спит.
— Вот об этом и напиши. Как ты лежала, думала, а тут Лялькина голова, как подводная лодка, на кроватном горизонте всплывает. У тебя получится отличный рассказ. Надо не придумывать, а писать, что видишь. Так делают акыны.
Маняха напряглась, услышав слово мужского рода.
— Э, нет. Ты меня в свою поганую секту не завербуешь. Я кошка, а не кот. Ты можешь быть хоть акыном, хоть водителем, а я буду акынихой, как нормальная кошка кошачьего рода. Поняла?!
Вот такие торговые переговоры случились сегодня утром у меня и Маняхи. Все остались довольны. Маняха обогатилась на «стописят» денег, бонусом получив второй канал для своего творчества, а я спокойно продолжу возрождать свой второй канал.
На фото Маняха наблюдает за жизнью в квартире, чтобы было с чего акынить )))