Майор смотрел вслед уходящим своим бойцам Ваську и Ногаю, которых он отправил в Военный госпиталь и думал, вернуться они или нет. Немцев в Брестской крепости с каждым днем становилось все больше. И рейды в тыл противника все опаснее. Котова в любом случае, было не удержать от вылазки на Госпитальный остров за пропавшей невестой. Так, что лучше всю эту энергию возглавить, чем хороший боец сбежит в самоволку. Перевязочных материалов и медикаментов катастрофически не хватало, и Майор надеялся, что его удачливым бойцам удастся принести в форт хоть что-то из лекарств. В тоже время Майор понимал, что раненные могут и не дождаться их, еще пара таких атак фашистов на форт, как последняя, и защищать укрепление будет просто некому. Семьдесят процентов защитников была в лазарете с серьезными ранениями, которые им не позволяли сражаться. Им требовался постоянный медицинский уход, квалифицированная медицинская помощь, лекарства, вода и продовольствие. Из всего перечисленного у него в достатке была только еда. Немцы потихоньку перемалывали защитников форта, в жерновах бомбардировок и постоянных атак.
Он оказался в ловушке, которую сам и выкопал, чем дольше он держался за не транспортабельных тяжелораненых, тем больше их становилось. И чем это все могло закончиться? У Майора не было иллюзий на счет немецких фашистов, он сполна насмотрелся на вырезанные звезды на телах наших замученных солдат в Финляндии в недавно прошедшей войне, и здесь судя по рассказам очевидцев, с пленными нацисты обращаются ни чуть не лучше. Хорошо хоть жены командиров с детьми ушли из форта раньше, до начала основных боев. Оставалось только надеяться на милосердие врагов. Майор скривился, как от боли. До чего докатились… До милосердия врагов… Где теперь его жена и сын? Майор уже пожалел, что отправил их в бомбоубежище, а не взял их с собой. Но тогда казалось, что бомбоубежище будет самым безопасным местом. А если бы и взял, то им все равно пришлось бы уйти из форта, вместе с остальными гражданскими. Он старался гнать плохие мысли от себя, но сердце все равно болело за родных.
Надо было готовиться к худшему, к генеральному штурму Восточного форта. И он чувствовал, что штурм будет скоро и отправляя своих лучших бойцов на задание в тайне надеялся, что возможно они выживут, вдали от основного удара немцев.
Его раздумья прервал истошный крик дозорного спустившегося сверху форта по телеграфному столбу: – Танки!
Защищаться кроме гранат, было нечем. Единственное орудие 45-миллиметровая пушка была разбита прямым попаданием из танка. Майор скомандовал разобрать гранаты. Солдаты, толпясь рядом с ящиками, начали расхватывать противотанковые гранаты из связанных проволокой связок РГД-33. Майор через разрушенное окно разглядел три танка. Это были немецкие PZ-3. Майор быстро вспомнил, что же он о них знал. Не так уж и много. Один из самых современных средних танков у немцев и в мире. 37-милиметровая пушка. Два или три пулемета МГ-34. Экипаж 5 человек. Стрелять лучше сбоку по танку, так как лобовая броня серьезная. Но стрелять было не из чего. Оставалась лишь слабая надежда на то, что танки подъедут поближе.
Но танки не подъехали, они начали стрелять издалека по окнам. Все заволокло дымом и красной кирпичной пылью. Майор закашлял, пытаясь прочистить горло. Кроме своих осколков, снаряды при разрыве создавали еще множество дополнительных, высекая куски из кирпичей. Внезапно в окна казематов начал поступать синий дым.
Майор скомандовал: – Газы! Одеть противогазы! У кого нет, срочно на склад!
Они ранее захватили порядка семи немецких противогазов в ребристых тубусах с ремнем через плечо и они валялись на складе. Майор вспомнил, что один из них лежит у него в каземате и он быстро побежал за ним. На складе было много наших советских противогазов БС МТ-4, которые представляли собой резиновую маску, закрывающую полностью голову и резиновый шланг с металлическим корпусом фильтра. У части солдат противогазы, наши и немецкие, были с собой и висели через плечо, но у большинства их не было. Атака газом была слишком неожиданной. Хотя можно было предположить, что немцы воспользуются им, как и в первую мировую войну. Безпротивогазные бойцы побежали на склад и по пути многие успели наглотаться горьковатого дыма. На складе возникла давка при разборе противогазов. Кто-то не успел получить противогаз, кто-то схватил не свой размер. Форт заволокло синим дымом.
Солдаты кашляли глотнув газа, но не умирали. Майор, который успел натянуть противогаз вовремя, уже понял, что скорее всего это не отравляющий газ, а просто дымозавеса, чтобы было можно безнаказанно атаковать форт. Он пнул ногой одну из жестяных банок с двумя дырками, которая все еще дымила и подняв ее, выкинул в окно. Один из солдат с красным от натуги лицом надышался дыма и хрипел с глазами полными слез. Майор снял с себя немецкий противогаз и одел на солдата, а сам быстро ушел в сторону от стелющегося по низу газа. Ветра почти не было и синий дым долго держался в казематах не выветриваясь. Майор глядя на своих бойцов в наших и немецких противогазах, подумал что все-таки у немцев противогаз компактнее, только маска и фильтрующая коробка.
Обстрел танками форта не произвел ожидаемого эффекта и когда в атаку пошла немецкая пехота, в ответ она получила хорошую порцию пулеметного и винтовочного огня от бойцов в противогазах. Немцы сначала залегли, а потом начали отходить. Майора ожидавшего лобовой атаки, как в прошлый раз, теперь мучил вопрос, почему фашисты отказались от штурма форта. Он поднялся наверх вала через лаз в стене по телеграфному столбу. Осторожно вылез и начал осматривать окрестности в бинокль. Какое-то странное движение шло вдоль внешнего земляного вала Брестской крепости. Складывалось ощущение, что немцы снимают осаду. Вот пулеметный расчет собрал пулемет и отступил за вал. Другая группа фашистов торопливо складывала свои вещи и оружие.
Майор озадаченно почесал затылок: «Отступают? Зачем? У них все козыри на руках». В узком проеме показалась голова Летчика в летном шлеме и улыбнулась. Майор улыбнулся в ответ и махнул рукой, чтобы тот присоединился к нему.
– Ну как обстановочка, товарищ майор ? – спросил Летчик, подсев поближе к Майору.
Тот молча отдал ему бинокль и произнес: – Да какая-то чертовщина происходит. Немцы собирают вещички и отступают. Причем по всем направлениям.
Летчик внимательно начал рассматривать гребень внешнего вала крепости.
– Что же они задумали? – задумчивопосмотрел на товарища Майор. – Может отступают?
Летчик слабо улыбнулся: – Есть у меня одна догадка. Но боюсь она вам не понравиться.
– Ну не томи.
– Бомбить нас собираются.
– Так уже бомбили. Я даже не проснулся
– В этот раз чем-то очень мощным. Видите, даже за вал отвели свои войска.
– И сколько у нас времени?
– От силы час-два.
Майор посмотрел на свои часы. Они показывали 3 часа дня: – И что делать? Как считаешь?
– Да ничего не сделаешь, товарищ Майор.
– Ну, что тогда будем молиться за мощь русских крепостных стен.
– Молиться? – переспросил удивленный Летчик.
Майор невозмутимо спросил: – Ты же не верующий?
– Да еще с утра был атеистом.
– Ну… тогда разрешаю не молится, – сказал улыбнувшись Майор, переведя идеологически опасный разговор в шутку.
Командиры еще несколько минут обсуждали тактику на случай бомбардировки и, исчерпав тему для обсуждения, замолчали.
– Пошли к бойцам, – сказал наконец Майор и начал спускаться через лаз первым.
Собрав бойцов он предупредил, что в ближайшее время, возможно, будет мощный обстрел или бомбардировка форта. Бойцы отнеслись к сообщению равнодушно, многие пожимали только плечами, типа нам не привыкать. Но Майор приказал кроме часовых к окнам никому не приближаться, и найти надежное укрытие заранее в случае начала обстрела и пошел ужинать. Открыл банку тушенки и посмотрел на часы. Время было пол пятого дня. Бомбардировки пока не было. Еще через час он подумал, что Летчик возможно ошибся в своих предположениях и немцы возможно решили провести настоящую газовую атаку и именно для этого решили отвести свои войска. И пошел проверить, у всех ли есть противогазы. После недавнего задымления все боеспособные солдаты запаслись обычно бесполезной, но как оказалось недавно, очень нужной при газовой атаке вещью, как противогаз. Майор, вполне удовлетворенный экипировкой подчиненных, собрался пойти к раненым во внешний вал форта.
Бомбардировка началась, как всегда неожиданно, как оно зачастую и бывает. Первый взрыв так потряс форт, что посбивал с ног почти всех его защитников, включая Майора. Куски кирпичей и пыль посыпались с потолка вниз. Второй и третий взрыв слились в один и стены казематов затряслись еще сильнее. Но последний взрыв превзошел все возможные ожидания его защитников. Взрыв был настолько мощным, что все просто заходило ходуном. Бойцов внутри оглушило от взрывной волны потрясшей форт. Сверху, продолжали падать кирпичи и все заволокло пылью. Майора оглушило, глаза невозможно было открыть и он с трудом различал помещение, в котором находится, казалось, что стены и потолок падают на него. В ушах стоял не прекращающийся звон. Большинство его солдат были в похожем состоянии или даже хуже.
Через несколько минут после последнего взрыва в форт ворвались немецкие солдаты. Сопротивления им почти никто не оказывал. Немцы беспощадно расстреливали оглушенных русских солдат из автоматов и винтовок, кололи их окровавленные тела штыками. Эхом метались по казематам стоны умирающих, победные крики фашистов и звуки выстрелов, они отражались от стен и постепенно затихали. Кто-то из наших солдат кидал оружие, сдаваясь в плен. Командовать было не кем. Майор в плотной пелене из пыли шатаясь, добрел до полуобрушеного лаза наверх. Еле втиснувшись в засыпанный проем в стене, он затаился там, закопавшись в песок. Вскоре все было кончено. С десяток плененных солдат немцы вытолкали наружу во внутренний двор. Тяжелораненых расстреливали и забрасывали гранатами. Вскоре пленных увели, а немцы еще долго лазили по форту в поисках выживших и добивали раненых.
Майор потерял счет времени, выстрелы вскоре стихли, и наступила ночь. Внезапная тишина опустилась вокруг, и только были слышны едва различимые разговоры на немецком языке. Немцы оставили охрану в разгромленном форту, которая развела пару костров и готовила ужин. Майор откапал себя из песка и осторожно выглянул из провала. Свет луны давал немного освещения внутри каземата. Внедалеке он различил шлем Летчика. Он выбрался из проема в стене и подполз к нему. Летчик был холоден. Вся грудь была залита кровью и Восточный форт стал его последним аэродромом. Повсюду лежали тела его солдат. Своих, если они вообще были, немцы по-видимому унесли, как и все оружие, которое смогли найти.
В форту стояла гробовая тишина, он превратился огромную братскую могилу. Майор спустился вниз и прокрался вниз в бывшие конюшни, где располагался лазарет. Сердце казалось, вот-вот выпрыгнет из груди от ужасного предчувствия. Зайдя внутрь, он в темноте поскользнулся на чем-то мокром. Майор попытался подняться и нащупал рукой чье-то лицо.
Он в ужасе отдернул руку. Глаза его уже привыкли к темноте лазарета и он увидел, что весь пол был завален трупами наших раненыхи залит натекшей кровью.
Майор в бессилии опустился снова на пол, на колени перед павшими солдатами и его пересохшие губы прошептали: – Простите меня сынки... Простите… Не защитил вас... Не…– тут его голос дрогнул и он через паузу наконец сказал с надрывом, – Не смог…
Ему не хватало воздуха. Он попытался встать и выбраться наружу, снова поскользнулся на мокром от крови полу, его ноги подкашивались от усталости и нервного перенапряжения. Он оперся на руку кого-то бойца и почувствовал холод металла. Боец все еще сжимал немецкий Вальтер в своей руке. Майор с трудом разжал ему пальцы и забрал пистолет. Проверил обойму, она была почти полная.
План мести сразу пришел ему в голову. Майор не думал о себе. Он думал о защите своей Родины. Это была его крепость и фашистов он сюда не звал. А значит, он будет бороться здесь до конца. Пусть один, пусть почти без оружия. Он решительно поднялся, проверил свой пистолет ТТ и перезарядил Вальтер. Потом стремительно обошел вал внутреннего форта, где вскоре показались два костра с греющимися немцами. Он быстро приближался к ним и был похож на призрак. Стремительный и беспощадный призрак защитников Брестской крепости.
Если бы перед фашистами разверзлась земля и перед ними предстал сам Сатана, наверное враги бы меньше испугались, чем когда они неожиданно увидели рядом с собой окровавленного русского с бледным лицом и в разодранной форме. Майор увидел перекошенные от страха лица фашистов.
Он закричал им во всю мощь своего голоса: – Это правильные лица! Страх должен быть на лицах наших врагов! Здесь на Русской земле!– и начал стрелять из пистолетов с двух рук.
С тремя немцами у первого костра было покончено сразу. Они просто не успели среагировать и только потянулись за своими винтовками, но были уже мертвы. Он начал стрелять по немцам у второго костра. Первый к нему фашист свалился на землю сразу. И Майор перенес огонь на второго нациста пытавшегося перезарядить заклинившую винтовку. Третий побежал прочь внутрь форта и споткнувшись обо что-то упал и заорал от боли.
Расправившись со вторым немцем Майор подошел к третьему. Тот уже был мертв, он споткнулся о труп нашего бойца и упав напоролся на русский острый штык.
– Спасибо тебе солдат, – прошептал Майор.
На звуки выстрелов замелькали пучки света от прожекторов с внешнего вала. Он услышал рокот приближающегося мотора бронетранспортера со стороны Северных ворот. Майор понял что медлить нельзя и надо срочно уходить. Он быстро пробежал внутренний каземат форта по небольшому арочному проходу и оказался между валами. Он побежал дальше к складу продовольствия, чтобы взять немного тушенки. И с удивлением увидел, что склад полностью разрушен и завален кирпичами и землей. Внедалеке зияла огромнейшая воронка от бомбы. Часть стен земляного вала была разрушена взрывной волной и привела к детонации и последующему подрыву нашего склада с боеприпасами, а заодно взрыв разнес и склад с продовольствием. Не удивительно, что их оглушило внутри форта. Взрывная волна от нескольких взрывов наложилась друг на друга и усилила поражающий эффект пройдя между валами. Майор с трудом мог себе представить, что за бомбы могли нанести такой удар по форту. Он не знал, что немцы испробовав все доступные для них возможности по ликвидации сопротивления в форте, решились на бомбардировку тяжелыми бомбами по 500 кг и одной 1800 килограммовой фугасной бомбы под звучным прозвищем «Satan».
Сзади послышались приближающиеся встревоженные немецкие голоса. Майор вздрогнул от неожиданности и побежал дальше. Судя по крикам «Хальт» и выстрелам из винтовок его заметили. Но он не обращал на это внимание и бежал дальше. Немцы в темноте побоялись его преследовать и отстали. Майор затаился в руинах домов, где раньше жили семьи командиров. Тут стоял ужасный сладковатый запах. Майора мутило от него и он понял, что долго находиться тут не сможет и решил подыскать более удобное место для обороны.
Он знал, что есть и другие защитникикрепости. Время от времени слышались перестрелки. Майор размышлял: «Главное сейчас найти оставшихся защитников, объединиться и скоординировать действия. А там наши подойдут, или не подойдут. А какая разница? Приказа на отступление не было». Майор проверил боезапас к пистолетам. В немецком Вальтере осталось три патрона, а в ТТ пять. И ещё один патрон для ТТ у него был в нагрудном кармане кителя для себя, на самый крайний случай.
Майор снова услышал выстрелы, теперь со стороны внешнего земляного вала крепости и он решил пойти на эти звуки, чтобы найти своих. Покинув развалины, он снова с удовольствием задышал свежим ночным воздухом. Это придало ему сил. Крепость подсвечивалась немцами запуском осветительных ракет. И поэтому Майор осторожно крался небольшими перебежками, используя любые укрытия. Когда он добрался до вала уже начало светать. Майор глянул на часы – было пол четвертого утра. По идее немцы должны были спать еще. И он решился пересечь свободное пространство между кустами и казематами внешнего вала. Только он побежал, как пулеметная очередь порвала тишину летнего утра. Фонтанчики песка заплясали рядом с ним. К сожалению, немцы не спали. Майор упал на землю и змеей пополз к спасительным казематами. Немецкий пулеметчик пристрелялся, и фонтанчики ложились все ближе. Тогда Майор вскочил и быстро пробежал несколько метров в сторону и снова упал и пополз вперед. Немец уже не стрелял, вероятно, потеряв его из поля зрения. Наконец Майор достиг внешнего вала и заполз внутрь каземата. Он вздохнул с облегчением, вся передняя часть формы была мокрой от утренней росы, но он был жив. Майор отряхнулся от грязи и пошел по длинному коридору, которым соединялись казематы в вале.
В одном из казематов он нашел рассыпанные гильзы, винтовкуМосина и пятна крови. Похоже, что стреляли отсюда и именно эти выстрелы он слышал. Майор проверил винтовку, патронов в ней не было. Красный от крови след тянулся в темную глубь. Он пошел по следу и чуть не споткнулся о тело красноармейца. Это был совсем еще мальчишка, лет восемнадцати не больше. Глаза Майора заблестели, то ли от гнева, то ли от слез. Он напомнил ему его сына, который был немногим младше этого погибшего бойца. Хоронить парнишку было негде. Майор закрыл ему глаза. И решил по старому русскому обычаю сложить ему руки на груди и похолодел, рука покойника все еще сжимала гранату Ф1, а по-простому лимонку. Предохранительного кольца на ней не было, и граната до сих пор не взорвалась только из-за того, что рука бойца не разжалась. Майор перекрестился и решил побыстрее покинуть опасное место.
Винтовку он не взял, так как к ней у бойца не осталось патронов. Погибший герой расстрелял весь боезапас. Еды при нём тоже не было, как и воды. Жалко, что боец выдернул чеку, в принципе можно было бы поискать проволоку с кольцом предохранительной чеки, но в каземате было еще темно и толком ничего не видно. А так конечно бы она пригодилась, граната Ф1 хорошее оружие, разлет осколков на метров 15–20 минимум, вплоть до 200 метров для наиболее тяжелых частей разорвавшегося корпуса. Когда-то он удивлялся, чего французскую гранату F1 обозвали лимонкой, хотя по внешнему виду она больше похожа на ананас. Потом во время учебы в Военной академии он узнал, что название появилось не из–за фруктового вида, а потому как во время Первой Мировой войны на вооружении русской армии были похожие английские гранаты системы капитана Лемона, только с гладким корпусом. Название прижилось и перешло на гранату F1, а со временем и на современную советскую гранату Ф1, которая внешне была похожа на свою французскую бабушку.
Майор тряхнул головой, прогоняя свои мысли об истории гранаты, думать надо было о дальнейших действиях. Ситуация складывалась не простая. Кругом враги, он один, продовольствия и воды нету. Майор в задумчивости перешел в следующий каземат, размышляя над своим положением. Сильно хотелось спать и пить, и перекусить не мешало бы. Уже прошло порядка 15 часов, как не было ни глотка воды, ни крошки хлеба во рту. Но по крайней мере он мог сейчас отдохнуть и Майор не заметил, как задремал. Его разбудил непонятный шум. Прислушавшись, он понял, что рядом немцы и их много. Он сжал в руках пистолеты и осторожно подкрался к бойнице. Посмотрев наружу, он насчитал человек десять пехоты немцев, а еще двое фашистов были с огнеметами. Они методично выжигали каждый каземат. Действовали быстро, профессионально и не жалели огня.
Майор решил бежать по коридору дальше, хотя и видел, что он вскоре кончится. Добежав до замурованного прохода, он снова выглянул наружу. Немцы непременно увидят его и устроят погоню. Выход наружу можно было бы сравнить с самоубийством. Недолго думая Майор решил атаковать фашистов первым, как в старой военной мудрости Александра Македонского, что лучшая защита это нападение. Но тут Майор посчитал не хитрую военную бухгалтерию – у него было всего 8 пистолетных патронов в двух пистолетах на 12 хорошо вооруженных врагов. Дебет с кредитом не сходился, даже если ему сильно повезет, и он потратит всего лишь одну пулю на одного врага, но Майор уже давно вышел из возраста, когда верят в сказки. И тут он вспомнил о неразорвавшейся гранате в руке погибшего бойца. Это было уже кое-что, для предстоящей атаке на немцев. Хотя был значительный риск, что она взорвется раньше, чем он сможет ее вытащить. Он быстро добежал до красноармейца и зажав спусковой рычаг пальцами одной из рук, с огромным трудом разжал его окоченевшие пальцы, и граната наконец оказалась у него.
Граната была уже половиной успеха. Он подкрался к очередному каземату, который выжигали фашисты. Высунувшись в кирпичный арочный проход в стене, он подкинул вверх лимонку в сторону группы немецкой пехоты.
Раздались крики: – Гранате!– и тут же последовал взрыв, который заглушил крики, перешедшие в жалобные стоны.
Майор, высунувшись снова в проем, выстрелил несколько раз с двух пистолетов по двум оцепеневшим от страха огнеметчикам. Один из них пораженный пулей Майора развернулся и случайно поджег баллон второго. Охваченный огнем фашист, с криками ужаса побежал по направлению к своим и тут его баллон взорвался и еще нескольких выживших от взрыва гранаты фашистов, вспыхнули как спички. Все складывалось неожиданно удачно. Майор вдохновленный победой выскочил из каземата и, выбив ударом ноги у лежащего раненого офицера направленный в него Вальтер, пустил ему пулю в лоб.
Внезапно Майор сам получил несколько пуль в руку из заработавшего рядом автомата. К треску автоматных очередей добавились хлопки из нескольких винтовок. Похоже, что не все нацисты погибли. Майор перестал чувствовать свою раненую левую руку и пистолет ТТ выпал из нее. На то, что будут выжившие, после взрыва гранаты, он не рассчитывал. Майор упал рядом с убитым офицером и перекатился поближе к нему. Быстро забрал у убитого фашиста Вальтер и пару обойм к нему. Действовать одной рукой было непривычно сложно, но выбирать не приходилось.
Выстрелив несколько раз из пистолета по невидимому врагу он понял, что долго не продержится, кровь хлестала из руки и было чувство, что скоро сознание покинет его. Он перекатился ближе к кустам и пополз в сторону. Сейчас боец из него был никакой. Надо было срочно перевязаться и найти убежище и Майор пополз в сторону. Вскоре сзади послышался шум мотоциклетных моторов. Майор понял, что нужно срочно уходить, и пригибаясь побежал дальше вдоль казематов внешнего вала. Молчаливый Восточный форт высился внедалеке. И хотя Майор знал форт, как свои десять пальцев, он решил не рисковать и забрался в один из казематов во внешнем валу. Оторвав зубами и одной здоровой рукой от не сильно чистой нательной рубашки длинную полосу, он перевязал себе кровоточащую руку. Весь остаток дня пришлось провести здесь, прислушиваясь к шорохам и звукам снаружи. То ли у немцев огнеметы закончились, то ли они просто не успели дойти до него, но немцыего больше не беспокоили. Немного вздремнув, вечером Майор все-таки решился добыть воду и поискать оружие помощнее пистолета. Раненая рука болела, но он снова мог ее двигать, и Майор попробовал сжать кулак. Было больно, но ему это удалось. Майор подумал:«Ничего заживет, в финскую тоже сложно было».
Он выбрался из своего убежища и решил сходить до канала. Немцы постоянно подсвечивали ночное небо, запуская осветительные ракеты, и пока они медленно сгорая падали, Майор прятался или притворялся мертвым. И как только их свет гас, бежал, таким образом, он вскоре оказался у канала. Вода манила его, но он понимал, что нельзя поддаваться своим первобытным инстинктам и надо быть настороже, он начал медленно спускаться к каналу. Наконец он зашел в воду и начал, жадно загребая ладонью, пить. Темная и возможно при свете дня грязная вода, пахла болотом, но несмотря на все это, Майор чувствовал себя счастливым и ему казалось, что вкуснее и лучше воды он в жизни не пил. Да что воды, лучше всех напитков мира.
Внезапно на противоположном берегу включился прожектор и, заметавшись по гладкой поверхности канала, остановился на Майоре. Он попытался убежать назад, но фонтанчики песка сзади подсказали ему, что это неверное решение. Майор отпрыгнул в сторону и побежал по воде влево. Снова пулеметная очередь и фонтанчики, теперь из воды, выросли слева. Немцы издевались над ним и бесхитростно развлекли себя. Майор не принял их правила игры и разбежавшись прыгнул в воду, и хорошо занырнув, поплыл влево. Пули снова засвистели над каналом, но Майора нигде не было. Луч прожектора заметался по каналу, в бесплодных попытках его отыскать. Несколько немцев бежали вдоль канала с винтовками и фонариками, пытаясь высветить предмет своих невинных фашистских забав. В небо полетели осветительные ракеты. Наконец голова Майора снова показалась над поверхностью воды в метрах тридцати от места, где он занырнул. Немцы радостно загалдели, как малые дети и снова открыли огонь из винтовок, но голова Майора снова исчезла под водой. Вскоре немцы все-таки решив, что они убили пловца, вернулись на свои позиции. А Майор добравшись до Северных ворот понял, что плыть дальше некуда, под мостом была насыпь. Надо было выбираться на берег охраняемый немцами или возвращаться. Он выбрал первое. Это было спорное решение, но Майор сильно выбился из сил, и пока он плыл, то везде слышалась немецкая речь. Он решил вернуться в крепость через Северные ворота, в ее развалинах можно было найти убежище и оружие. Пить уже не хотелось, от слова совсем. Внутри живота булькала болотная водица.
Немцы у моста совсем расслабились и даже не подсвечивали мост ракетами и прожекторами, вероятно решив, что выжившие русские одиночки, не посмеют пойти в наглую через ворота, где было много войск. Это сыграло Майору на руку, он незамеченным выбрался на берег и взобравшись на холм рядом с воротами увидел над ними развевающийся нацистский красный флаг со свастикой посередине. Дерзкая мысль мелькнула в голове у Майора, он подбежал к флагу и надорвав зубами полотнище, отделил руками кусок флага со свастикой, оставив только красный флаг. Довольный собой, Майор прихватил с собой кусок оторванного флага в качестве перевязочного материала и пробежав немного по верху вала, безопасно спустился вниз. Выбрав один из казематов, он забежал туда и сделал новую перевязку руки широкой лентой, оторванной от куска флага. Вскоре он уже дремал.
Когда он проснулся, было уже светло. Раненая рука распухла и снова болела. Майор сильно ослабел от кровопотери, ранения и отсутствия еды. Уже второй день он ничего не ел. Мысли о еде были прерваны криками немцев снаружи. Майор решил проверить что происходит и перезарядив Вальтер осторожно подкрался к окну. Выглянув, Майор увидел развевающееся на ветру красное знамя над Северными воротами, нацисты пока еще не обнаружили подмену.
Вскоре Майор увидел и причину криков, фашисты гнали нашего раненого бойца, подталкивая его винтовками. Боец был весь в лохмотьях, без одного сапога и хромал. Раненая рука была наспех перемотана грязной тряпкой. Майор вспомнил темный лазарет, заполненный убитыми его бойцами. Его горящие глаза заблестели от слез, а потом сузились от гнева. Он сжал пистолет в руке и подумал: «Я больше не позволю фашистам убивать нас...»
И прошептал запекшимися губами: – Крепость я вам не сдам… Борьба только начинается товарищи…
© Виталий Касс 23.12.22
Купить книгу целиком можно на сайте:
https://boosty.to/vkass/posts/8d83c71c-591f-4afc-b0ea-6d711beeafb2?share=post_link
(Прошу обратить внимание на разницу в покупке книги и ежемесячной платной подписке!)
Начало повести:
"Умираю, но не сдаюсь" Автор: Виталий Касс
Следующая глава:
#история ссср #история #история вов
#мистика
#сталкер