Соперничающие страны совместно управляли берлинской тюрьмой Шпандау для нацистских преступников в течение 40 лет. Даже на грани ядерного конфликта здесь удалось сохранить теплые и доброжелательные отношения. БОРИС ЕГОРОВ Краеугольный камень / Getty Images Четырехэтажное крестообразное здание из темно-красного кирпича, окруженное шестиметровой каменной стеной и двумя заборами из колючей проволоки. Так выглядела тюрьма Шпандау на западе Берлина, в которой в 1930-х годах могло содержаться до 800 заключенных. Во второй половине ХХ века там отбывали наказание всего семь человек. Слава семь В 1945 году этих людей ненавидело полмира. Ведь это были не кто иные, как высшие руководители Третьего рейха, осужденные международным военным трибуналом и чья совесть повинна в многочисленных военных преступлениях и преступлениях против мира и человечности. Лидер Третьего рейха на скамье подсудимых в Нюрнберге. (c) Президентская библиотека и музей Гарри Трумэна 18 июня 1947 года в Шпандау прямо из Нюрнберга прибыли семеро заключенных, избежавших смертной казни: бывший глава гитлерюгенда и гауляйтер Вены Бальдур фон Ширах, бывший министр иностранных дел Германии и рейхспротектор Богемии и Моравии Константин фон Нейрат. , министр вооружений и военной промышленности Альберт Шпеер, министр экономики Вальтер Функ, бывший заместитель Гитлера по НСДАП Рудольф Гесс и адмиралы Карл Дениц и Эрих Редер. Некоторым из них пришлось провести в подземельях десять лет, другим — всю оставшуюся жизнь. Предполагалось, что они все время будут находиться под неусыпным контролем представителей четырех держав-победительниц Второй мировой войны — СССР, США, Великобритании и Франции. одинокая тюрьма Тюрьма Шпандау. Управление здания Юг, Эйнофски - г-н Эйнофски (CC BY-SA 3.0) Шпандау получил статус межсоюзнической тюрьмы, хотя находился в британской оккупационной зоне. В администрацию тюрьмы входили представители от каждой из стран. Они постоянно находились на заводе и каждый месяц принимали на себя председательство. Однако все решения должны были приниматься единогласно. Гражданскому тюремному персоналу (кроме медицинского персонала) запрещалось контактировать с заключенными. Помимо французов, на работу привлекались русские, американцы и англичане и граждане других стран. Только немцам было отказано в доступе в Шпандау, хотя немецкий язык был официальным языком администрации. Патрик ПИЛЬ/Гамма-Рафо через Getty Images Охранник у тюрьмы менялся каждый месяц. Перенос охраняемого объекта из одной страны в другую был настоящим ритуалом, сопровождавшимся торжественными шествиями воинов и докладами начальников караулов. «Мы точно не могли ударить в грязь лицом, но должны были показать, на что способны воины страны-победительницы», — вспоминал военнослужащий 133-го отдельного мотострелкового батальона Николай Сысоев. «Они вошли в тюремные ворота безупречным маршем, при этом с особым рвением прижимали подошвы своих подбитых сталью ботинок к булыжникам и поднимали из-под сводов жуткий рев». тяжелые будни Жизнь заключенных Шпандау не была пикником. Их поместили в одиночные камеры и не позволяли общаться друг с другом, даже когда они гуляли, ходили в церковь и работали (клеили конверты). «Раз в месяц мы могли написать короткое письмо, которое подвергалось цензуре; нам даже удалось получить короткое письмо — и оно тоже подверглось цензуре», — вспоминает адмирал Эрих Редер. «Очень часто входящие письма нам вообще не доставляли или подвергали только цензуре — вырезали большие куски… Нам разрешали встречаться с кем-то из членов семьи раз в пару месяцев, но эта встреча длилась не более пятнадцати минут. Краеугольный камень / Getty Images Советская администрация относилась к узникам Шпандау гораздо строже, чем к их западным коллегам. Охранники, пришедшие ночью на посты на вышках, умышленно с ревом стучали в крышки люков. Британцы и американцы за ночь несколько раз включали свет в своих камерах, чтобы предотвратить самоубийство, тогда как советский персонал мог организовывать такие проверки каждые 15 минут. В 1962 году СССР резко выступил против инициативы западных союзников освободить фон Шираха и Шпеера за «хорошее поведение». «Смягчение тюремного режима для высших немецких военных преступников, отбывающих сейчас сроки за самые тяжкие преступления против человечности, могло бы только приободрить милитаристов и мстителей, которые в очередной раз агрессивно замышляют против миролюбивых народов», — сказал посол СССР Михаил Первухин. в ГДР, говорили тогда. Последний заключенный Смена гвардейцев вооруженных сил Франции и СССР в тюрьме Шпандау. АЛДОР46 (CC BY-SA 3.0) Однако узников Шпандау постепенно выпускали на свободу: то ли по отбытию срока, то ли по состоянию здоровья. В 1966 году в тюрьме остался только один заключенный — Рудольф Гесс. Солдат 133-го батальона Петр Липейко вспоминал свою первую встречу с заместителем начальника в 1985 году: «Он шел мне навстречу по узкой дорожке тюремного комплекса, и кто-то должен был уступить. Тут мною овладевает какая-то злость: зачем мне, офицеру зигерландской армии, делать это? Мы остановились, и под жесткими бровями я увидел очень бдительный и не по годам властный взгляд. Гесс несколько мгновений наблюдал за вошедшим, затем пленник медленно удалился с тропы. Интересно, что после этой «дуэли» он стал отдавать мне честь, хотя русским бывший нацист никогда не отдавал честь. Рудольф Гесс в Шпандау. Средний Легион После смерти последнего заключенного в 1987 году (Гесс успел покончить жизнь самоубийством) тюрьма Шпандау была полностью уничтожена согласно союзническим соглашениям. На его месте построен крупный торговый центр с парковкой.
.