Глава первая:Семейные узы
Гнев
Гнев – необузданная слабость,
Порыв несдержанности злой,
Припадок действий бесноватых,
обильно смоченных слюной.
Безумный выпад скороспелый,
Ответ звериный злом за зло
Любой агрессии начало,
Его быть вовсе не должно.
Приливы крови топят разум,
Нахлынув мрачною волной,
Встают в сознании цунами
Непроницаемой стеной
В грехах великих гнев виновен,
Ловушка ада эта страсть,
Для душ воинственных, не зрелых
Открыта дьявольская пасть.
Гнев всякий доброму противен...
Автор: slavysh
Есть огромные города, в которых вина текут рекой, продаются шелка, ходят люди, эльфы и гномы, привозящие товары из своих стран.
Но есть и маленькие поселения, о которых никто не знает и люди живущие в них имеют очень маленькую связь с крупными городами. Порой в таких поселениях свои сказания и мифы, праздники и религия.
Об одной героине из такого поселения я и хочу начать свой рассказ.
Поселение Мэлорн почти не имело связи с большими городами и жило от них настолько обособленно, что большинство людей из крупных городов даже и не знали о его существовании. Это был тихий и спокойный посёлок с дружными людьми, где все друг друга знали и могли протянуть руку помощи в трудный момент. Каждый занимался своим делом и был нужен этому маленькому, но сплоченному обществу.
Вот вот должен был начаться праздник Весны, и работа над подготовкой к нему кипела во всем Мэлорне.
Люди вешали украшения на дома, ставили чучела и горшки на маленькой площади и пели песни о наступлении грядущей весны и начале сезона посевов.
Пожилые дамы плели корзины, отцы учили старших детей точить ножи и готовить стрелы для открытия Охотничьего Времени. В общем, каждый был занят своим делом, кроме Солирьи-она была любителем уходить далеко за свой небольшой городок под иву и смотреть как садится солнце над рекой. Это не значит что она бездельница, она умела многое, старшие члены ее семьи научили всему, что умели сами, но бывали вечера, как этот, когда она уходила из поселка.
И в этот раз она была там, мечтая о том, как покинет свой небольшой городок и увидит эльфов и гномов, о которых ей так много рассказывал отец. Он работал городским рыцарем в одном из больших городов, пока не встретил мать Солирьи и не уехал в Мэлорн, и всегда старался рассказать детям за ужином как можно больше историй-он прекрасный рассказчик. Дети его охотно слушали, а Солирья представляла как видит высоких и грациозных эльфов, продающих железную древесину, как видит низких и круглых гномок, которые рассказывают про кузнечные изделия и подземные корни.
Солирья мечтала выбраться из этого маленького городка, но это не значит, что она его не любила. Она была рада собираться два раза в год на центральной площади для праздников, очень любила ходить с отцом на охоту и рыбачить с братьями и в целом проводить время с семьей. Даже помогая матери мыть посуду после ужина в тесной хижине, она чувствовала уют, которого не смогла бы ощутить во время приключений и, кажется, она это прекрасно знала, поэтому ценила каждую минуту, проведенную с семьей.
Сидя в этот вечер под любимой ивой она играла на дудочке, которую ей сделал ее старший брат, и смотрела на закат. Сколько всего интересного происходит за пределами этого маленького городка? Наверное, много. Может, когда ей исполнится хотя бы двадцать пять, один из ее братьев согласится пойти вместе с ней в большой город , хотя оба старших брата были уже женаты-им явно не до приключений. Братья ее любили, как и она их, они были очень похожи, матушка говорила, что при рождении они были одинаковые, как отражение в зеркале, и первое время оба родителя их путали. Но Солирья их отличала, Кири и Фомир были такими братьями , о которых хотел бы мечтать каждый, они всегда заступались за младшую сестрёнку, носили ее на руках, катали на спине, став постарше Кири сделал для сестры дудочку из козлиной кости, на которой та играет и по сей день под любимой ивой.
Фомир же, как и отец был охотником и научил ее делать лук и стрелы, учил сестру охотиться вместе с отцом и именно вместе с ним она смогла метко попасть в своего первого кабана. Братья ее любили и она их.
Или ее путешествие одобрил бы младший брат Кэтор? Такой же бойкий и взрывной мальчишка, который любил сестру больше всех в семье. Постоянно старался провести время с ней и приносил ей ракушки и камушки. Даже сейчас, став постарше, он всегда спрашивает совета сначала у сестры, а уже потом у матушки. Вряд ли бы девушка взяла с собой младшего брата, она бы не смогла вынести ответственности за него и сосредоточиться на приключениях.
А что если с ней пойдет Давид?
Да, она хотела видеть перед собой Давида в путешествии больше, чем братьев. Еще с двенадцати лет она привязалась к этому сыну кузнеца и ничего не могла с собой поделать. Каждый праздник Весны и Зимы она старалась танцевать только с ним, запускать змеев с ним, и просто проводить с ним как можно больше времени. Он был чуть ли не единственным, кто знал о том, где Солирья проводит вечера, знал про эту иву, поодаль от поселка, знал всех ее родственников, и часто захаживал в гости, и сидел с ней под ивой.
—Эй , Рыжик! Опять одна дудишь? — в дали послышался голос Давида, очевидно, он знал , что она здесь и хотел провести последние дни перед весной с ней.
— Давид, твоя мать не очень любит, когда ты так поздно не дома.
— Твоя тоже. — Давид улыбнулся девушке.
— Ну, она хотя бы меня не отчитывает, как тебя — Солирья знала, что Давид получит от его матери по затылку, но его это не особо заботило, он хотел сидеть с ней под ивой и он приходил, часто.
Подойдя ближе и усевшись рядом с девушкой, он начал ее рассматривать, словно видит впервые: не высокая, но хорошо слаженная, длинные рыжие, как пламя волосы, карие как гречишный мед глаза, в которых горит жажда нового и яркая улыбка, которая освещает их семью. Да, она была самая счастливая дочь в своей большой семье, могла поддержать и успокоить каждого члена семьи. Она приносила радость Давиду и нравилась его строгой матери. Словом, девушка стала для него чем то важным и прекрасным в жизни.
Пока он любовался ею, она не отрывая глаз наблюдала за уходящим за горизонт солнцем, словно провожая его спокойной мелодией своей дудочки.
— А ты бы не хотела…— Давид нарушил пение дудочки, да так внезапно, что Солирья чуть ее не выронила –.. Ну, не хотела бы на этом празднике Весны танцевать со мной? Да, ты танцевала со мной и раньше, но в этом году я бы хотел танцевать только с тобой?
Давид напрягся, он долго решался сказать ей это.
— Конечно! — с радостью ответила Солирья — я бы очень этого хотела!
Давид смотрел на девушку с упоением, он был рад ее ответу.
— Нам бы домой вернуться, а то уже солнце полностью ушло, матушка переживать будет, а твоя еще и накостыляет тебе, пошли!
И ребята двинулись к городу. Они шли в тишине, словно слова были лишними. Эта тишина говорила больше, чем могли сказать какие либо слова. Они все понимали, оба, но были слишком юны, чтобы высказать друг другу все что чувствуют. Они вместе с самого детства, они оба родились тут и мечтали ходить по миру, увидеть что происходит в той стороне, где садится солнце.
Вдруг, Давид словно не владея собой, взял девушку за руку, только спустя минуту он понял, что сделал, но Солирья словно ожидала этого и сжала ее в ответ, повернулась к нему и одарила его своей солнечной улыбкой.
На небе вышла луна, да настолько яркая, что освещала путь этой паре.
Давид остановился и посмотрел девушке прямо в глаза.
— Знаешь, матушка говорит, что ты хорошая, а услышать от неё такое это большая редкость.
Солирья снова улыбнулась и невольно хихикнула. Она все прекрасно понимала, ждала этого момента и не хотела перебивать парня. Девушка знала, что такой момент рано или поздно настанет и искренне наслаждалась им.
— Но еще большая редкость, это когда я со своей матерью согласен. — продолжил парень, — Ты действительно удивительная девушка! Живя в такой большой семье, сумела не сойти с ума от количества домочадцев и каждого можешь поддержать. Мне порой кажется, что ты солнце, которое освещает жизнь тех, кто с тобой знаком.
Давид замолк. Таких речей Солирья не ожидала и вдруг, ее накатило волнение, но приятное волнение. Сказать ей что-нибудь, чтобы нарушить эту неловкую тишину или не стоит? Она просто смотрела на парня, он был куда выше неё и для того, чтобы смотреть ему в лицо, ей приходилось задирать голову. Луна осветила его лицо. Зеленые глаза смотрели на девушку неотрывно.
— Ты мне очень нравишься, — выпалил парень, — и я хочу быть с тобой все время.
Давид обнял Солирью. У обоих сердце стучало в ушах от волнения, но оба понимали, что время для признаний настало.
—Ты мне тоже.
Свой первый поцелуй девушка подарила Давиду, в тот вечер,как и он ей. Пусть было и не совсем правильно делать это до свадьбы, но и они уже не совсем дети, пусть и юны, но они все понимают. Они хотят быть вместе и их родители не против. Все шло к этому. Давно шло.