"Человек должен спасать себя сам, а если он себя не спасает, это его выбор", - написал читатель. Неоднозначность спасения других мы обсуждали в комментариях под моей публикацией "Нужно ли помогать, когда не просят". Тема вызвала острую дискуссию в соцсетях. Всплыл один из самых скользких вопросов: нужно ли помогать, то есть, спасать, если человек не хочет жить? У меня есть три идеи, которыми я хочу поделиться с вами.
Идея первая: нежелание жить - конфликт с Высшими Силами
Этот комментарий читательницы произвёл на меня сильное впечатление своей спорностью. Читательница оппонирует моей идее о том, что уместно помогать человеку, которому угрожает смерть, даже если он не может попросить о помощи. Например, тонущий, захлёбывающийся человек не всегда может кричать и звать на помощь, но это не значит, что нужно пройти мимо.
"Я всё-таки поспорю по поводу спасения утопающих без их просьбы. А если человек сам решил уйти из жизни, надо ли его останавливать? Человек не окажется в плохом месте и опасной ситуации, если это не выбрала его душа! И как ещё могут Высшие Силы забирать человека из жизни, как не через несчастные случаи? Не всегда же только уснуть навсегда. Надо ли идти против воли Высших Сил? Я знаю случай, когда хороший человек спас какого-то пьяницу, а сам утонул. Так его наказали за вмешательство в Божий промысел".
Я не сторонница рассуждений о промысле Божьем без опоры на какие-то авторитетные источники. Поскольку я не богослов, а популяризатор психологии, то могу ссылаться на идеи полевой психологии, которая тесно соприкасается с понятиями "Бог" и "судьба".
Для полевой психотерапии важна любая жизнь. Полевые психотерапевты не рассматривают понятие "наказание" применительно к Богу. Думаю, и богословы тоже. Бог никого не наказывает, потому что он - абсолютная любовь. Нужно совершенно не понимать Бога, чтобы думать, что он кого-то наказывает. Бог не наказывает! Однако существует некий Высший Порядок, у которого есть свои законы. Один из таких законов - безусловная ценность человеческой жизни. И пойти против воли Бога - позволить прерваться жизни осознанно, не совершив попытки сохранить жизнь.
Идея вторая: нежелание жить может быть следствием аффекта и утраты адекватности
На вопрос, нужно ли останавливать человека, если он решил уйти из жизни, есть простой ответ, например, в Библии. Думаю, и в других Священных Писаниях, в других религиях, он тоже есть. Самоубийство - грех. Каждая минута жизни имеет смысл, если рассматривать жизнь как проявление мирового порядка и высших законов.
Суицидальные мысли - проявление психического нездоровья. Если к консультирующему психологу или психотерапевту приходит клиент с желанием закончить свою жизнь, специалист обязан вызвать скорую психиатрическую помощь. В случае, если клиент после терапевтической или консультационной сессии совершит то, что задумал, специалиста будут судить по уголовной статье за нарушение профессиональной этики.
Огромное число подобных случаев связано не и искренним осознанным желанием человека, а с потерей адекватности, с состоянием аффекта. В состоянии крайнего отчаяния человек может хотеть саморазрушения и завершения страданий, потому что не видит выхода из тяжёлой ситуации и нуждается в психотерапевтической и медикаментозной помощи для облегчения душевных страданий. В такие минуты его воля не является его настоящей волей, потому что у здорового человека срабатывает чувство самосохранения. Если оно не срабатывает, это проблема, которая нуждается в квалифицированной врачебной помощи.
Идея третья: каждая жизнь имеет значение для всего мира
В современной психотерапии к 21 веку сформировалось два направления глубинной психотерапии: одно опирается на психоанализ, гуманистическую психологию, транзактный анализ и прочие глубинные подходы, другое - на полевые подходы, трансгенерационную психологию и системные расстановки по Хеллингеру. В чём разница?
Академические подходы предполагают, что помощь клиенту возможна только по запросу. Проще говоря, психотерапевт не может в разговоре со своими друзьями, родственниками, знакомыми и случайными знакомыми, заметив симптомы эмоционального нарушения, сказать "дай-ка я тебя полечу" или без предупреждения начать лечить прямо в дружеской доверительной беседе. Это запрещено профессиональной этикой академических психотерапевтов, психоаналитиков, гештальт-терапевтов и прочих специалистов "первой волны" психотерапии.
"Вторая волна" опирается на пассионарный подход, то есть, на идею, что все со всеми связаны, и все от всех зависят. Идею психологического поля используют и первые, и вторые, но понимание психологического поля у гештальт-терапевтов и у полевых психотерапевтов различается.
Полевые психотерапевты исходят из того, что если они видят какую-то "кривизну" мира или скрытую душевную боль человека, которую они могут "подвинуть", то есть, исцелить, по мере сил, здесь и сейчас, они могут это сделать без запроса.
Для принятия такого решения, которое поддерживает баланс в поле как в системе разных межличностных связей и связей человека с природными силами, полевые психотерапевты проходят долгое и сложное обучение. Чтобы принять корректное решение, полевой психотерапевт должен знать, как устроен мир, и как работают неочевидные связи между незнакомыми людьми. В этой части психологические научные знания пересекаются с эзотерикой и богословием.
Так спасать или не спасать?
Многие признают, что в обществе действуют три порядка, три закона: юридические законы, закон Божий и, не всеми признанный, но существующий воровской закон, который предлагает жить "по понятиям".
Кроме этих трёх законов есть природные законы, которые осознаются, признаются и принимаются далеко не всеми членами общества, но это не значит, что они не действуют на всех членов общества. И если человек осознаёт эти высшие законы, которые в большой степени совпадают с юридическими законами и законом Божьим, у него не возникает сомнений, как действовать в том или ином случае. По закону!