Мигель широко раскрыл глаза и взгляд его стал совершенно неподвижным. Он снова проживал те шокирующие эмоции и чувствовалось, как же сильно парень Её боялся и не знал, куда спрятаться от этого страха. Тень Смерти, словно тень неотвратимого в своей атаке орла, накрыла его, как того одинокого сулика в огромном поле, который просмотрел в беспечности опасность, не успел спрятаться и теперь застыл от ужаса неизбежного...
-Она смотрела на меня с издёвкой, со смехом, как тот, который уже успел разочароваться и теперь лишь горько смеётся... - продолжал Мигель дрожащим голосом, обливаясь ледяным потом на тридцатиградусной жаре и часто вытирая дрожащие вспотевшие ладони о штанины в области бёдер. - Она презирала меня, я это чувствовал, моя жизнь и личность не стоили в Её глазах ни гроша... И тогда я вспомнил и понял своего деда, который после того сна с Ней был безумно смущён и совершенно раздавлен, всё валилось у него из рук и он просто потерял своё отважное прежде сердце... Я чувствовал то же самое, я остро ощущал своё ничтожество и колоссальную вину перед Ней, но в чём и почему столь велика её тяжесть - не понимал... Я был унижен... Я не смел говорить, а только упал перед ней на колени, будучи готовым проститься со своей жизнью...
И Смерть, внимательно посмотрев на меня и отвернув после лик, смилостивилась надо мной... Она вдруг сменила гнев на милость, видимо увидев во мне безропотное подчинение и смирение с Её волей и властью... Смерть произнесла:
-Вижу, что нет в тебе корысти... Ты просто неопытен, молод и чересчур послушен... Беспрекословен и не знаешь пока, что не во всём надобно подчиняться старшим... И не твоя вина, что у тебя выродился из рода и племени моего служения отец... Я поражала чад его, считая, что отцовское сердце не выдержит такой плети и подчинится... Но он не образумился, ибо любит деньги больше сынов своих... За что же я поражу тебя?
Не долго ещё ему топтать землю. Кровь убиенных младенцев, разлучённых с убивающимися по ним матерями, кипит и взывает к Создателю... И я, как верный Слуга Его, сокращаю дни жизни этих нечестивцев, забирая их и унося в царство мёртвых... Твой отец уже близко, он об этом не знает, ибо бредит жить вечно, узнав какое-то там заклятье от Смерти... От Меня, то есть! - Смерть наклонила ко мне голову, посмотрела пристально своим змеиным немигающим взором в глаза и рассмеялась... И от этого жуткого хохота мне стало просто невыносимо... Я вдруг понял, как она умеет ненавидеть тех, кого раньше любила и оберегала...
Мигель стал что-то бессвязно шептать пересохшими губами, и Вера Ивановна быстро встала и налила ему стакан холодной воды. Он машинально выпил, но губы продолжали что-то бормотать, глаза были устремлены одну точку и взгляд был практически безумным... Вера Ивановна схватила полотенце, намочила в холодной воде и положила ему на голову. Парень немного стих и угомонился, откинувшись головой на спинку кресла и лишь продолжая периодически вздрагивать всем телом. Вера сидела рядом и не понимала, что ей теперь делать? Может быть пришло время вызвать скорую помощь? Или он сам придёт в себя?...
Наконец Мигель очнулся. Он открыл глаза, обвёл взглядом всё вокруг, словно не понимая, где он находится и что с ним до этого было. Затем он в упор посмотрел на суетящуюся вокруг него Веру, и вначале было не понятно, а узнаёт ли он её? Но вдруг сказал:
-Вот так, Вера, теперь вы знаете всё...
Вере Ивановне показалось, что она не дослушала его разговор со Смертью, будто он прервался на полуслове. Но переспросить его снова об этом она не решилась, видя, какое неизгладимое впечатление произвела на него та беседа и боясь, что он снова впадёт в ступор или ещё чего хуже. Она лишь спросила:
-Мигель, так вы ни дня не работали с отцом?
-Нет. - ответил он как-то уже спокойно с расслабленностью на уровне обречения. - Я остался работать гидом. Я специально тогда уехал без вас, не дождался. Я подумал, что надо как-то смешать все планы, найти себе оправдание в глазах контролирующей меня Людмилы, почему я не отвёз людей в отель и не пошёл с ними потом на экскурсию к отцу. Но вы вышли на меня сами, и сами пошли туда, по какому-то роковому стечению обстоятельств, я не виноват... А отец, услышав в первый раз в жизни мой отказ, взял к себе на работу своего племянника, моего двоюродного брата Доминго. Он сейчас до сих пор там служит... Отец на днях умер, сердце, сказали, остановилось, как и у брата. Но я думаю, это Она его взяла... И мне страшно...
Вера Ивановна вспомнила смерть жреца, происходящую на её глазах. Она действительно показалась внезапной и ничем не объяснимой. Ведь, казалось бы, жрец Смерти должен был быть рад появлению её наместницы на земле... Старик же не ожидал и испугался, словно зная за собой грешки и почуяв, что пришёл час расплаты... Только теперь Вера начинала понимать, что же тогда там произошло, и как Смерть отомстила за пренебрежение к служению её руками...
И хоть было уже очень поздно и пора было расходиться, она всё же задала последний мучавший её вопрос:
-Мигель, Людмила в живых меня не оставит?
Парень вдруг вздрогнул, перевёл на неё испуганный взгляд и кивнул...
