Глава седьмая
1972 год. «Международный террористический
интернационал». «Крупная мишень»
Убийство одного еврея вне поля боя
эффективнее, чем убийство сотни евреев
в бою, поскольку оно привлекает больше
внимания.
Жорж Хабаш, основатель
и председатель НФОП
К началу 1970-х мир пришел к пониманию, что палестино-изра-
ильское противостояние вышло за рамки регионального конфлик-
та. С каждым годом в него втягивались всё новые и новые участ-
ники. Террористические организации и группировки из других
стран учились у палестинцев всему, перенимая их опыт, расширяя
свой «инвентарь» ведения террористической и партизанской вой-
ны с государственной системой. Хотя ООП не имела ни малейшего
шанса как-то повлиять на израильское политическое руководство,
показательные террористические акции всё же позволили ей при-
влечь внимание к «палестинской проблеме» многих мировых лиде-
ров. В свою очередь, осознание нависшей угрозы международного
терроризма заставило многие спецслужбы мира объединить свои
усилия в борьбе с общим врагом. В Израиль по каналам европей-
ских спецслужб стала просачиваться дополнительная информация
об активизации палестинских эмиссаров, занимающихся вербов-
кой левых радикалов из числа западноевропейской студенческой
молодежи. Особых успехов в этой области добились НФОП и ФАТХ,
установив тесные контакты со многими европейскими террористи-
ческими организациями левоанархистского и марксистского толка.
Так, уже в 1968 году члены западногерманской террористической
организации RAF, известной так же, как «Банда Баадер-Майнхоф»
и «Фракция Красной Армии», посетили учебный лагерь ФАТХ, раз-
мещенный на территории Иордании.
Палестинских террористов очень привлекала Западная Гер-
мания. Хотя «Банда Баадер-Майнхоф» вскоре разорвала отно-
шения с ФАТХ ввиду идеологических и ментальных разногла-
сий, в Западной Германии помимо «рафовцев» нашлось немало
леворадикальных групп, готовых выступить с палестинцами еди-
ным «антиимпериалистическим фронтом» или оказать «арабским
друзьям» поддержку на уровне логистики и сбора информации.
Правительство ФРГ в 1960–1970-х годах проводило достаточ-
но либеральную политику по отношению к арабским студентам,
желавшим обучаться в западногерманских высших учебных заве-
дениях. Палестинские студенты получали специальную государ-
ственную стипендию, поэтому в ФРГ была в те годы самая боль-
шая концентрация палестинских студентов в Западной Европе.
Также с окончанием Второй мировой войны на территории Запад-
ной Германии необычайно быстрыми темпами начала расти ту-
рецкая диаспора. Турецкие эмигранты пополняли недостающую
рабочую силу, необходимую для восстановления послевоенной
Западной Германии. ФАТХ и другие палестинские террористи-
ческие организации вербовали своих сторонников, как правило,
среди мусульманских общин Западной Европы. Именно турецкие
эмигранты стали каналом для установления связей левых ради-
калов с ближневосточными террористическими организациями.
Благодаря сближению с палестинскими террористически-
ми организациями западногерманские левые радикалы многое
приобрели. Речь шла об учебных базах на Ближнем Востоке и се-
рьезных финансовых вливаниях, о потоке нелегального оружия
и наркотиков, о завязывании прямых контактов с националь-
но-освободительными движениями стран третьего мира. Но са-
мое главное, что стало основой взаимного сотрудничества, ле-
вые экстремисты получили надежное территориальное укрытие
от преследования собственных властей.
В свою очередь, плотно взаимодействуя с западногерман-
скими террористами, палестинцы смогли развернуть широко-
масштабную террористическую деятельность в Европе. Это со-
трудничество впоследствии получило символическое название
«Международный террористический Интернационал». Всё это
вызывало тревогу у израильских спецслужб. Многие палестин-
ские террористические организации, такие как НФОП и «Чер-
ный сентябрь», в 1970-х годах осуществляли большую часть сво-
их операций на территории Западной Европы, где израильтянам
было крайне сложно проводить превентивные антитеррористи-
ческие мероприятия. Новые вызовы требовали от израильских
спецслужб коренным образом пересмотреть основные прерога-
тивы антитеррористической доктрины. Израильская внешняя
разведка «Моссад» в конце 1960-х — начале 1970-х годов стала
создавать в Европе широкомасштабную агентурную сеть в пале-
стинской среде. Именно в этот период «родились» наиболее выда-
ющиеся израильские разведчики.
В апреле-мае 1972 года на территории Ливана в бедуин-
ском лагере беженцев в пригороде Бейрута НФОП организовал
второй летний семинар, на который съехались представители
многих террористических организаций. Среди приглашенных
в Ливан был в том числе малоизвестный венесуэльский терро-
рист Ильич Рамирес Санчес, сошедшийся с палестинскими тер-
рористами НФОП еще во время учебы в Московском универси-
тете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Основной целью
семинара была организация международной террористической
сети с центром в одной из европейских столиц. Террористические
организации могли процветать в условиях «беззубых» западных
демократий, не в полной мере оправившихся от нацистского то-
талитаризма. На фоне строгого запрета любой деятельности пра-
вых организаций ультралевые переживали период наибольшего
благоприятствования. Палестинцы очень ценили дружбу с за-
падногерманскими леваками, но к 1972 году в ФРГ уже царила
настоящая RAF-истерия. «Банда Баадер-Майнхоф» буквально
терроризировала Западную Германию непрекращающейся се-
рией банковских ограблений и диверсий. Экстремистские груп-
пировки из других стран не желали оказаться в эпицентре вну-
треннего конфликта и попасть под «каток» западногерманских
спецслужб. В конечном итоге штаб-квартирой международной
террористической сети была выбрана французская столица. Не-
малую роль в этом решении сыграла традиционная французская
симпатия к арабам. Удобное географическое положение Пари-
жа позволяло без труда поддерживать связь с организациями
во всех уголках мира. Но главное «достижение» международ-
ного семинара заключалось в договоренности о согласованных
действиях различных террористических групп. Основная идея
состояла в том, что одна террористическая организации долж-
на действовать в интересах другой. В 1970-х годах, впрочем, как
и в наши дни, существовали серьезные затруднения, связанные
с экстрадицией преступников. Пока одна страна требовала вы-
дачи террористов, они успевали затеряться в другой части света.
«Международный террористический Интернационал» был не-
разрывно связан с венесуэльцем Ильичом Рамиресом Санчесом.
Один из наиболее опасных террористов второй половины XX века,
заслуженно считавшийся в 1970–1980-х годах террористом номер
один. Мировую известность Ильич Рамирес Санчес получил под
псевдонимом Карлос-Шакал. Ему инкриминируется организа-
ция более сотни показательных терактов. «Человек тысячи лиц»,
доведший искусство перевоплощения и конспирации до недости-
жимых высот — на протяжении десятков лет многие спецслужбы
мира безуспешно вели на него охоту, в то время как Карлос-Шакал
практически беспрепятственно перемещался по Европе, останав-
ливаясь в самых дорогих отелях. Поддерживая связь со многими
террористическими группами, он манипулировал ими, нередко
выполняя их руками заказные убийства. Прекрасный исполни-
тель-солист, превративший теракты в рейтинговые «телешоу»
прямого эфира, он в первую очередь был «мозговым центром», че-
ловеком, прекрасно разбирающимся как в психологии экстреми-
стов, кого, где и как использовать, так и в реакции общественного
мнения и политических деятелей. Он всегда знал, как добиться
нужного результата с относительно минимальными затратами.
Карлос родился 12 октября 1949 года в столице Венесуэлы го-
роде Каракасе в семье процветающего адвоката. Его отец, Хосе Ал-
лаграсия Санчес, был ярым приверженцем марксизма-лениниз-
ма, поэтому такие фамилии, как Маркс, Сталин, Ленин и Кастро,
вошли в жизнь Карлоса с самого раннего детства. Адвокат Санчес
настолько боготворил Ленина, восхищаясь его идеями, что после-
довательно дал своим сыновьям имена Владимир, Ильич и Ленин.
Соответственно средний сын получил имя Ильич Рамирес Санчес.
Отец-миллионер не жалел средств на обучение сыновей, ко-
торые в скором времени должны были влиться в международное
революционное движение. Ильич Рамирес Санчес получил пре-
красное образование. В пятнадцатилетнем возрасте он вступил
в ряды Коммунистической партии Венесуэлы и «как настоящий
революционер» взял себе псевдоним Карлос (Псевдоним Карлос-Шакал появился много позже. Прозвище Шакал Ильич Ра- мирес Санчес получил с легкой руки французских журналистов. Во время обыска в его номере парижского отеля среди личных вещей была найдена книга француз- ского писателя Фредерика Форсайта «День Шакала» о киллере, долгие годы охотив- шемся за Шарлем де Голлем. Почему-то журналисты решили, что это была любимая книга Санчеса, и с этого момента к псевдониму Карлос прикрепилось Шакал.)
Спустя два года, когда ему исполнилось семнадцать лет,
отец отправил Карлоса на Кубу, в специальный учебный лагерь,
где молодые революционеры постигали основы тактики веде-
ния партизанской войны. В 17-летнем возрасте Карлос еще был
идеалистом, его в меньшей степени интересовали деньги. То, что
террор — дело весьма доходное, Карлос понял позже. Он обучал-
ся в военном лагере, расположенном в окрестностях Гаваны, ме-
тодике проведения направленных взрывов, приемам рукопаш-
ного боя и стрельбе из всех видов ручного оружия, готовя себя
к будущим революционным схваткам.
После Острова свободы отец Карлоса отправил среднего сына
в Лондон вместе с матерью и младшим братом по имени Ленин,
чтобы те «навели европейский лоск». Некоторое время они про-
живали в Кенсингтоне, одном из самых привилегированных ари-
стократических кварталов западного пригорода британской сто-
лицы. Там, в лондонских пивных барах, Карлос впервые открыл
для себя существование европейских левоанархистских движе-
ний. В конце 1960-х годов в настроениях леволиберальной ин-
теллигенции и европейского студенчества росло ощущение, будто
Запад находится на пороге революционных преобразований. Эти
настроения подпитывались прежде всего последствиями нациз-
ма и расколом поколений, позорным колониальным прошлым
западных стран и преступной вьетнамской войной, развернутой
Соединенными Штатами в Индокитае.
В середине 1968 года Карлос приехал в Москву и сдал всту-
пительные экзамены в Университет дружбы народов имени Па-
триса Лумумбы. Ни для кого на Западе не было секретом, что это
учебное заведение готовило не только прекрасных специалистов
во многих областях науки и техники. Его выпускники станови-
лись вольными и невольными советскими «агентами влияния»
в странах третьего мира. Об этом периоде жизни Карлос всегда
вспоминал как о самых лучших годах своей молодости. В Москве
Ильичу Рамиресу Санчесу понравилось. Он вел разгульный образ
жизни. Благодаря регулярным денежным переводам отца Кар-
лос никогда не испытывал финансовых затруднений. Богатый
иностранец привлекал к себе повышенное внимание противопо-
ложного пола. Дикие ночные кутежи занимали его куда больше,
чем занятия в университете. Однако рано или поздно московским
похождениям Карлоса должен был прийти конец. В 1969 году он
был исключен из Венесуэльской компартии и по требованию ве-
несуэльских студентов (согласно распространенному мнению) из-
гнан из стен университета. Формальным поводом к отчислению
Ильича Рамиреса Санчеса послужило его участие в несанкцио-
нированной демонстрации у посольства Ливии. Летом 1970 года
Карлоса выдворили за пределы Советского Союза за «антисовет-
ские провокации».
Почти двухлетнее пребывание Карлоса в Москве принесло
ему неоценимую пользу. В университете он установил контакты
со многими «революционерами» третьего мира. Покинув Москву,
Карлос на некоторое время перебрался в Париж, где тесно сошел-
ся с палестинскими террористами. Еще будучи в столице СССР,
Карлос познакомился с обучавшимися в Университете дружбы
народов палестинскими студентами, в том числе с Мохаммедом
Будиа. Палестинцы «раскрыли» Карлосу глаза на свою пробле-
му, убеждая, что истинное его призвание — борьба с американ-
ским империализмом и международным сионизмом, тем более
что эта борьба щедро подпитывалась деньгами богатых нефтя-
ных арабских шейхов. В Париже Карлос официально влился
в ряды НФОП. По заданию своих новых палестинских друзей
Карлос поначалу занимался сбором информации, составив спи-
сок из 500 объектов — потенциальных целей. Принято считать,
что Карлоса завербовал член ЦК НФОП Вадиа Хаддад. Когда
в 1979 году Вадиа Хаддад (не без помощи израильтян) скончался
в одной из восточногерманских клиник, Карлос стал самым зна-
чимым международным террористом своего времени.
Второй летний семинар, организованный НФОП в апре-
ле — мае 1972 года в пригороде Бейрута, проходил на фоне
тяжелейших мировых террористических потрясений. За два
месяца до этого, в марте 1972 года, состоялся III съезд НФОП,
где впервые наметился серьезный раскол в рядах этой органи-
зации. Председатель НФОП доктор Жорж Хабаш своим высту-
плением с трибуны съезда поверг в шок почти всех делегатов.
Он поставил под сомнение «основу основ палестинского нацио-
нально-освободительного движения». Он прямо заявил о том,
что терроризм не всегда является самым эффективным орудием
палестинской борьбы. События, вошедшие в историю как «чер-
ный сентябрь», заставили Жоржа Хабаша коренным образом пе-
ресмотреть стратегическую линию НФОП. Ущерб был настолько
ощутим, что возникал вполне закономерный вопрос: кто в пер-
вую очередь страдает от терроризма? Жорж Хабаш был очень
неглупым и дальновидным политиком, способным принимать
непростые стратегические решения, когда того требовали обсто-
ятельства. В острой дискуссии председатель НФОП смог убедить
большинство делегатов воздержаться от проведения внешних
террористических операций. Однако Жорж Хабаш не мог лич-
но контролировать каждую из многочисленных группировок,
входивших в «Фронт». К тому же второе лицо в иерархии НФОП
доктор Вадиа Хаддад в ультимативной форме отказался выпол-
нять решения съезда и стал проводить независимую «внешнюю
политику», опираясь на правое крыло ЦК НФОП.
Тут-то и пригодился венесуэльский террорист Карлос-Ша-
кал. В отместку за решение III съезда НФОП отказаться от внеш-
них террористических операций Вадиа Хаддад поручил Карлосу
спланировать показательный теракт. В качестве объекта напа-
дения был вновь выбран израильский международный аэро-
порт Лод. Вадиа Хаддад предложил задействовать иностранцев
из числа «Международного террористического Интернациона-
ла», вызывавших у израильских спецслужб меньше подозрений,
нежели боевики арабского происхождения. Вместе с Гассаном
Канафани, Бассамом Абу Шарифом и другими руководителя-
ми правого крыла НФОП Карлос-Шакал приступил к плани-
рованию операции под кодовым названием «Крупная мишень».
Именно во время подготовки этого теракта Карлос-Шакал впер-
вые открыл в себе незаурядные организаторские способности.
На финансирование операции было выделено 5 миллионов дол-
ларов, полученных от правительства Западной Германии в ка-
честве выкупа за угнанный самолет авиакомпании Lufthansa
в феврале 1972 года. Нападение на аэропорт Лод должно было
стать частью гораздо более масштабного плана, который по неиз-
вестным причинам не был до конца реализован.
Вместе с Карлосом-Шакалом весной 1972 года в палестин-
ском учебном лагере проходили подготовку несколько членов
недавно созданной марксистской террористической организации
«Японская Красная Армия». Японцы традиционно считались са-
мой путешествующей нацией мира, потому их появление в Из-
раиле не вызвало бы вопросов. К тому же в начале 1970-х го-
дов японские экстремистские группы действовали, как правило,
в пределах своего региона. Незадолго до начала второго семина-
ра основатели и лидеры «Японской Красной Армии» супруги Фу-
сако Сигэнобу и Тсуйоши Окудейра предложили палестинцам
услуги своей террористической группы.
Краткая справка
«Японская Красная Армия»( Официальное название «Японская Красная Армия» стало использоваться с 1974 года)— японская марксистская террористическая организация, основанная в период холодной войны, 26 февраля 1971 года супругами Фусако Сигэнобу и Тсуйоши Окудейра в результате слияния нескольких леворадикальных организаций, ставивших целью свержение японского правительства и приближения мировой революции.
Идеология — осуждение «советского ревизионизма» и подготовка
мировой революции посредством создания широкого интернациональ-
ного фронта локальных партизанских армий. Главными противниками
члены «Японской Красной Армии» считали мировой империализм, сио-
низм, Израиль и «советский ревизионизм».
После того как в 1971 году лидер организации Фусако Сигэнобу
предложила союз НФОП, «Японская Красная Армия» перенесла свою
штаб-квартиру в Ливан в долину Бекаа.
В разное время численность «Японской Красной Армии» колеба-
лась от нескольких десятков до 400 человек. Подразделялась на три
комитета: Военный, Идеологический и Организационный.
«Японская Красная Армия» занималась ограблениями банков,
угонами самолетов, нападениями на дипломатические миссии и за-
хватами заложников для последующего обмена на своих заключенных
соратников.
В апреле 2001 года после ареста Фусако Сигэнобу «Японская
Красная Армия» заявила о самороспуске.
Пока основательница «Японской Красной Армии» с несколь-
кими боевиками своей организации находилась в учебном лагере
НФОП, в Японии без ее ведома была устроена «чистка рядов». Мно-
гие члены организации были казнены собственными товарищами.
Это нанесло серьезный удар по имиджу группы как в самой Японии,
так и среди зарубежных леворадикальных экстремистов.
Карлос-Шакал предложил Фусако Сигэнобу спасти лицо ор-
ганизации, совершив громкий теракт на одном из наиболее ох-
раняемых объектов Израиля — в международном аэропорту Лод.
В свою очередь, Вадиа Хаддад мог представить теракт в Лоде как
месть палестинцев за убийство недавних угонщиков бельгийско-
го авиалайнера Sabena, тем самым оправдаться за нарушение
решений III съезда НФОП. Фусако сразу же согласилась ока-
зать услугу НФОП и провести показательную диверсию против
общего сионистского врага.
На роль исполнителей были выбраны трое молодых — в воз-
расте от 24 до 27 лет — членов организации, находившихся в тот
момент в летнем лагере НФОП,— муж Фусако Сигэнобу Тсуйоши
Окудейра, Ясуда Ясуюки и Кодзо Окамото. До последнего момен-
та планы операции содержались в строжайшем секрете. В его под-
робности были посвящены только организаторы теракта и один
из исполнителей — Тсуйоши Окудейра. Двое других исполните-
лей узнали о своей миссии за неделю до вылета из Бейрута.
Исполнители прекрасно понимали, что полет в Израиль,
возможно, станет для них последним. Однако, когда им сообщи-
ли о миссии и посвятили в детали операции, они не колеблясь
приняли предложение. Эти люди были фанатиками, готовыми
в любой момент положить свои жизни на «алтарь мировой ре-
волюции». Смерть на глазах у всего мира в израильском меж-
дународном аэропорту, к которому еще несколько недель назад
было приковано внимание всех СМИ, была вожделенной мечтой
многих террористов-самоубийц.
Японские «камикадзе» вылетели 23 мая 1972 года из Бей-
рута в Париж, где сделали пересадку на самолет, следовавший
во Франкфурт. Террористы тщательно продумали каждый шаг,
чтобы замести любые следы, ведущие в Ливан. Во Франкфурте
они получили новые поддельные японские паспорта на вымыш-
ленные имена. Затем они поездом выехали в Рим. Там они про-
вели три дня как обычные туристы, фотографируясь и посещая
исторические достопримечательности. У них не было с собой
даже оружия.
В самый последний день, утром 30 мая 1972 года, Фусако
Сигэнобу лично приехала в Рим и привезла террористам авиа-
билеты в Израиль, штурмовые винтовки чешского производства
vs.58, 270 патронов к ним и шесть ручных гранат. Оружие упа-
ковали в три дорожных чемодана. В полдень Тсуйоши Окудейра,
Кодзо Окамото и Ясуда Ясуюки переоделись в деловые костю-
мы и направились в международный аэропорт Рим-Фьюмичино
имени Леонардо да Винчи. Пройдя регистрацию, они сдали до-
рожные чемоданы в багаж и поднялись на рейс авиакомпании
Air France, следовавший из Нью-Йорка в Тель-Авив.
Вечером того же дня, примерно в 22:00, самолет совершил по-
садку в Израиле. Международный аэропорт Лод еще переживал
события 20-дневной давности, когда «Сайерет Маткаль» штурмом
освободил захваченный бельгийский авиалайнер Sabena. Пасса-
жирский терминал был переполнен людьми, и террористам при-
шлось выстоять длинную очередь у паспортного контроля. За это
время в аэропорту совершили посадку еще четыре пассажирских
самолета. Молодые японцы в деловых костюмах со скрипичными
футлярами в руках не вызвали ни малейшего подозрения у служ-
бы безопасности аэропорта. Они успешно миновали паспортный
контроль и около 22:30 получили свой багаж. Японцы тут же от-
крыли свои чемоданы и достали штурмовые винтовки. Метнув не-
сколько гранат, они открыли беспорядочную стрельбу длинными
очередями по скоплению людей в пассажирском терминале. Воз-
никла паника, и служба безопасности аэропорта не сразу смогла
обнаружить и обезвредить террористов.
Тсуйоши Окудейра погиб почти сразу, не успев израсходо-
вать свой боекомплект. По всей видимости, он попал под пули
своих товарищей. Ясуда Ясуки, расстреляв первую обойму, выбе-
жал на взлетное поле и открыл огонь по пассажирам, спускаю-
щимся по трапу самолета. После того как у него закончились
пат роны, он подорвал себя остававшейся ручной гранатой. По-
следний террорист, Кодзо Окамото, также выбежал на взлетное
поле и открыл огонь по пассажирам, только что прибывшим
из Парижа. Увидев, что его сообщники мертвы, Окамото выбро-
сил штурмовую винтовку и попытался скрыться, затерявшись
в убегающей толпе. Однако на выходе из пассажирского терми-
нала его опознали и задержали сотрудники аэропорта.
За несколько минут террористам удалось застрелить
26 и ранить 72 человека, среди них 11 паломников-христиан
из Пуэрто-Рико.
Единственному захваченному террористу были предъявле-
ны обвинения «в совершении террористического акта, повлек-
шего смерть 26 человек, незаконном владении и ношении огне-
стрельного оружия, а также в 72 покушениях на убийство, по-
влекших за собой телесные повреждения». Окамото сразу стал
сотрудничать со следствием, дав исчерпывающие показания,
в надежде, что потом ему дадут возможность покончить с собой.
На первый же вопрос о том, сожалеет ли он о содеянном, Код-
зо Окамото ответил: «Да, но у меня не было выбора, я не мог
не стрелять, теперь мне остается только молиться за упокой душ
погибших». В ходе судебного слушания он сразу же выразил свою
солидарность с борьбой, которую ведет «Народный фронт освобо-
ждения Палестины». Ему был назначен опытный израильский
адвокат Макс Кризман. Однако с судом, как и с назначенным
ему адвокатом, обвиняемый отказался сотрудничать, надеясь
спровоцировать смертный приговор. На протяжении всего су-
дебного процесса он активно саботировал своего адвоката, даже
опротестовал его ходатайство о проведении психиатрической экс-
пертизы.
Когда лицо Кодзо Окамото впервые появилось в эфире, люди
были шокированы. Все ожидали увидеть монстра, а перед ними
на телеэкранах предстал обычный скромный молодой юноша,
этакий «ботаник» (кстати, он и был дипломированным ботани-
ком). У всех возникали одни и те же вопросы: как такой интел-
лигентный юноша мог принять участие в такой кровавой бойне?
что должно было случиться, чтобы довести человека до такой сте-
пени ненависти? что Израиль и иностранные туристы сделали
этим молодым японцам?
Кодзо Окамото родился в Японии 7 декабря 1947 года в горо-
де Кумамото на острове Кюсю в благополучной обеспеченной се-
мье. Получил прекрасное образование, свободно владел англий-
ским, китайским, арабским и ивритом. Окончил ботанический
факультет университета Кагосима. Однако в студенческие годы
Окамото увлекся коммунистическими идеями и был завербован
одной из марксистских группировок, позже влившейся в состав
«Японской Красной Армии». В начале 1970-х годов он выехал
из Японии в Ливан, где принял ислам, после чего отказался воз-
вращаться на родину, фактически разорвав связи со своей семь-
ей. Дальнейшее известно.
Судебные слушания продлились почти год. 23 июля 1973 года
25-летний японский террорист Кодзо Окамото был осужден из-
раильским Военным трибуналом к пожизненному заключению.
Спустя 13 лет, в 1985 году, в рамках «сделки Джибриля» по об-
мену военнопленными Кодзо Окамото был выпущен на свободу.
Он сразу же покинул Израиль и вылетел через Египет в Ливию,
а затем в Ливан, опасаясь экстрадиции в Японию, где он заочно
был приговорен к смертной казни.
Утром 31 мая 1972 года, сразу после совершения теракта,
«Народный фронт освобождения Палестины» и «Японская Крас-
ная Армия» выступили с совместным заявлением, взяв на себя
ответственность за нападение на израильской аэропорт Лод. Ми-
ровая общественность была шокирована. Даже арабские страны,
несмотря на конфликт с Израилем, назвали теракт в аэропорту
Лод «неприемлемой кровавой бойней».
Но больше всех была потрясена японская общественность,
которая до последнего отказывалась верить, что в теракте заме-
шаны ее граждане, пока официальный представитель дипло-
матической миссии не подтвердил, что Кодзо Окамото является
гражданином Японии. Кодзо Окамото заявил японскому дипло-
мату, что у него нет ничего против израильского народа. Но он
вынужден был так поступить, поскольку «это был мой долг сол-
дата революции». Япония принесла Израилю и Пуэрто-Рико
официальные извинения за преступление, совершенное ее граж-
данами, возомнившими себя самураями-камикадзе, а также вы-
платила всем пострадавшим денежную компенсацию в общей
сложности более чем на полтора миллиона долларов США.
В Израиле этот террористический акт называли не иначе
как резня. Это был самый крупный теракт за всю историю суще-
ствования Государства Израиль. В стране был объявлен траур.
Поистине кровавое побоище 30 мая 1972 года, совершенное тер-
рористами из «Японской Красной Армии», стало трагедией наци-
онального масштаба.
Ответ Израиля, как всегда, не заставил долго ждать. Несмо-
тря на то что непосредственные исполнители теракта понесли
заслуженную кару, тем не менее митбахон премьер-министра
Голды Меир принял решение нанести ответный удар по тем, кто
планировал атаку на аэропорт. (Митбахон — от ивритского слова «маленькая кухня». Голда Меир имела обыкновение собирать основных министров у себя дома на маленькой кухне для решения щепетильных государственных вопросов.)
Сразу после совершения теракта, в то время как тела убитых
еще продолжали лежать на залитом кровью полу пассажирского
терминала, на волне одной из бейрутских радиостанций прозвуча-
ло следующее: «Израиль, это “Народный фронт освобождения Па-
лестины”. Мы берем на себя ответственность». Эти слова принад-
лежали писателю, журналисту, редактору журнала «Аль-Хадеф»,
одному из руководителей НФОП Гассану Канафани — человеку,
непосредственно принимавшему участие в планировании теракта.
Израильские спецслужбы были осведомлены о местах про-
живания большинства палестинских лидеров. Канафани зани-
мал одну из квартир в многоэтажном доме на юго-востоке Бей-
рута, в спальном районе Хазмие. Агенты «Моссада», начиная
с июня, установили слежку за Канафани. Ожидая ответной
реакции израильских спецслужб на теракт в аэропорту, Гассан
Канафани, как и другие руководители НФОП, окружил себя
многочисленными телохранителями. Он намеренно отменил все
встречи, изменил рабочий график и постоянно менял пути пере-
движения по городу.
Основная сложность уничтожения Канафани заключалась
в том, что в 1972 году у «Моссада» не было достаточно прочных
позиций в Бейруте. Из-за опасения, что могла пострадать семья
террориста, а также ни в чем не повинные люди, проживавшие
по соседству с ним, вопрос о нанесении авиаудара по его дому
не рассматривался. Для ликвидации необходим был близкий
контакт. Однако в системе охраны Канафани была замечена
одна серьезная брешь, позволившая впоследствии свести счеты
с писателем-террористом. Ночью его дом не охранялся.
В ночь на 8 июля Гассан Канафани в окружении телохрани-
телей вернулся домой. Как обычно, он загнал свой спортивный
автомобиль Austin 1100 в гараж, находившийся на первом этаже
дома, и вместе с охраной поднялся в квартиру.
Никто не обратил внимания на припаркованную неподале-
ку темную машину, внутри которой сидели несколько молодых
людей. Дождавшись, когда телохранители Канафани выйдут
из дома и разъедутся по своим делам, молодые люди вышли
из машины и направились к гаражу. Агенты «Моссада» смазали
маслом высокие металлические двери и, быстро вскрыв замок от-
мычкой, проскользнули внутрь помещения.
На следующий день, 8 июля 1972 года, в 11 часов утра
36-летний Гассан Канафани вышел из своей квартиры и, от-
крыв двери гаража, сел за руль спортивного автомобиля. Как
только Канафани провернул ключ зажигания, был приведен
в действие 5-килограммовый заряд взрывчатки, спрятанный
под капотом автомобиля. Взрыв был такой силы, что во всем
районе не осталось ни одного целого стекла. Даже личный пи-
столет Канафани, с которым он никогда не расставался, был ра-
зорван на отдельные кусочки, которые были найдены в радиусе
100 метров от гаража.
К сожалению, вместе с Гассаном Канафани погибла его
17-летняя племянница, приехавшая накануне покушения
из Акко. В момент взрыва она находилась в машине дяди.
Убийство Гассана Канафани вызвало среди палестинских
лидеров невероятную панику. Многие, опасаясь за свою жизнь,
спешно покинули пределы Ливана. Вадиа Хаддад «по неотлож-
ным делам» срочно вылетел в Алжир. Лейла Али Халед, близкий
друг Канафани, затерялась где-то в Берлине, а доктор Жорж Ха-
баш вылетел на лечение в Москву.
Следующим в «черном списке» стояло имя одного из ли-
деров НФОП Бассама Абу Шарифа, также принимавшего
непосредственное участие в планировании кровавого теракта
в международном аэропорту Лод.
Бассам Абу Шариф был известным сторонником «почтовой
войны» — рассылки бандеролей с взрывчаткой. Десятки смер-
тоносных пакетов были отправлены при его личном участии.
Поэтому выбор способа ликвидации стал весьма символичным.
Один из осведомителей «Моссада» сообщил о том, что Абу Ша-
риф заказал из Манилы книгу о жизни Эрнесто Че Гевары. Он
с нетерпением ждал посылку, и в «Моссаде» решили «ускорить»
ее доставку на несколько дней. Между страниц книги положили
пару полосок пластиковой взрывчатки. Этого количества вполне
хватило бы, чтобы уничтожить самого террориста и причинить
минимальный вред окружающим.
Бассам Абу Шариф приехал 25 июля 1972 года в свой офис
главного редактора газеты «Аль-Хадаф» раньше обычного. Нака-
нуне вечером ему позвонили из почтового отделения и сообщили,
что на его имя пришла бандероль из Манилы. Любая почта, по-
ступавшая к функционерам НФОП, тщательно проверялась соб-
ственной службой безопасности на наличие взрыв чатки. На этот
раз служба безопасности не заметила ничего подозрительного,
тем более что сам Абу Шариф заранее предупредил, что давно
с нетерпением ожидал книгу из Манилы. Это усыпило бдитель-
ность охраны, в противном случае, учитывая недавнее покуше-
ние на Гассана Канафани, пакет обязательно попытались бы
развернуть. Абу Шариф поднялся в личный кабинет и, не дойдя
до стола, вытащил из пакета книгу. Раскрыв обложку, он лишь
успел заметить две плоские красно-коричневые плитки, похожие
на шоколад. Опытный террорист сразу всё понял. «Ни единого
шанса!» — мелькнуло у него в голове. За доли секунды он лишь
успел немного отвернуться, прикрыв лицо ладонями.
Спустя много лет Абу Шариф вспоминал : «Я не слышал са-
мого взрыва, потому что меня, должно быть, оглушило. В следу-
ющий момент мне показалось, что я погружаюсь в глубокую тем-
ную яму ужасающей тишины. Вокруг меня была черная пустота.
Я помню, что думал: “я умираю” и был сильно зол на самого себя,
потому что никогда уже не добьюсь всего, что я надеялся совер-
шить в моей жизни. И тут я внезапно почувствовал руками зем-
лю подо мной, и, осознав, что я всё еще жив, попытался встать
и нащупать путь к стене.
Я чувствовал, как что-то мокрое бежит по моему лицу и ру-
кам, и догадался, что это была моя собственная кровь.
К моему ужасу, я мог также почувствовать, как правый глаз
свисает по моей щеке, словно огромная слеза. До этого момента
я чувствовал только онемение. Но, когда я на ощупь добрался
до двери, меня охватила мучительная боль.
Когда я пошатнулся в дверях, две сильные руки сжали мои
плечи, и я испугался, что тот, кто пытался меня убить, теперь
пытается похитить меня. Я крикнул несколько раз: “Кто ты?”
Мои губы казались огромными, опухшими, сухими и потрескав-
шимися. Ответа не последовало.
Будучи преисполнен решимости отбиться от тех, кого я счи-
тал нападавшими, я из последних сил пытался освободиться,
когда меня тащили вниз по лестнице и бросили, как сумку,
на заднее сиденье автомобиля. Меня не волновало, что меня уже
похитили. Захлебываясь в собственной крови, я почувствовал
кислородную маску на лице и наконец потерял сознание...»
Люди, прибежавшие на помощь Абу Шарифу, были обычны-
ми уличными прохожими — лавочник и таксист. Услышав взрыв,
они бросились в здание офиса. Время было раннее, и, кроме са-
мого пострадавшего от взрыва, в здании не оказалось ни одного
человека. Они нашли Абу Шарифа в проеме двери и доставили
его в ближайшую больницу.
Бассам Абу Шариф получил восемьдесят процентов ожогов
тела. От его лица практически ничего не осталось. Он потерял
правый глаз, левый был сильно поврежден. Почти год ливанские
врачи пытались частично спасти ему зрение. Направленным взры-
вом Абу Шарифу сильно повредило челюсти и зубы, он лишился
обеих барабанных перепонок и нескольких пальцев на руке. Око-
ло шести лет понадобилось ему, чтобы частично восстановиться
и начать обходиться без посторонней помощи.
В том же интервью, данном им журналистке Клэр Кэмп-
бел в июле 2009 года, Абу Шариф признался, что годы, прове-
денные на больничной койке, он не переставал думать о том,
что с ним произошло. Собственные страдания, явившиеся пря-
мым следствием террористической войны, заставили его многое
переосмыслить. В молодости он был убежденным сторонником
терроризма, но с годами Абу Шариф пересмотрел свои взгляды.
Он всё более сближался с демократическим крылом ФАТХ, что
в конечном итоге привело к его изгнанию из НФОП. Став одним
из заместителей Арафата, Абу Шариф приступил к формирова-
нию нового политического курса ООП, направленного на сбли-
жение с Израилем. «...Постепенно я начал понимать, что нет ни-
каких оснований в том, чтобы я прекратил активно участвовать
в освобождении Палестины. Но мне нужно было найти мирные
средства для этого. Прежде всего я захотел доказать людям, на-
сколько бесполезно насилие...»
Несмотря на неудачную попытку устранения Бассама Абу
Шарифа, израильское руководство решило не доводить дело
до конца, приняв решение сосредоточить усилия на решении
более злободневных вопросов безопасности. Бассам Абу Шариф
уже не представлял угрозы Израилю. Спустя несколько месяцев
«Черный сентябрь» провел самый громкий свой теракт — похи-
щение сборной Израиля на летних Олимпийских играх в Мюн-
хене, и весь ресурс спецслужб и спецподразделений Израиля
был брошен на полную ликвидацию этой террористической ор-
ганизации.