Предыдущая глава здесь.
Викентий опешил. О таких серьезных последствиях он как-то не задумывался.
– А… а ты уверена?
– Спроси еще, уверена ли, что от тебя, – зло огрызнулась Анжелика. – Могу медкарту показать... Папашка меня точно из дому выгонит, а мамашка его поддержит... На аборт идти – денег нет… и страшно. Хотела с моста в реку – так я плаваю как утка. С крыши сигануть – так я высоты боюсь. Вены вскрыть – так у нас ванны в квартире нет. К тебе, что ли, для этого дела прийти – мрачно усмехнулась она.
Они стояли в служебном коридоре, мимо сновали официанты с подносами, жизнь шла своим чередом, но для них вселенная замерла. Анжелика ждала его решения, а Викентий никак не мог собраться с мыслями.
– Куда опять запропастилась посудомойка? – раздался грозный окрик. – Анжелика, твою мать! Уволю к черту!
Девушка скрылась за дверью служебного входа. Через раздаточное окно Викентий видел, как она встала к мойке и принялась перемывать гору посуды. Тарелки, чашки, вилки, ложки так и мелькали в руках, а из глаз бежали слезы и капали на посуду.
Викентий сел за столик так, чтобы видеть ее, и чтобы она видела его, заказал коньяк, пару бутербродов. С непривычки быстро захмелел, зато на душе стало легко и безбашенно. И чего парится? Вика предпочла Стаса, ну и пошла она лесом. А он вот тоже возьмет да и женится. Анжелика, конечно, не Вика, ну да ничего, откормим, оденем, выучим. Он представил, что в этой тощей фигурке уже живет будущий человечек, его сын или дочка. От него, от его решения зависит, будет этот человек жить или нет. А если бы двадцать лет назад его родители приняли другое решение? Не было бы у него такой замечательной, удобной жизни, не было бы моря, солнца, секса… Да ничего бы не было! Неужели он своего собственного ребенка лишит возможности жить?! Решено, сегодня же забирает Вику… ой, нет, Анжелику! Забирает из ее трущоб в свою жизнь. И пошли все лесом! Он так решил.
Анжелику уговаривать не пришлось, она согласилась сразу. Домой к Орловым ввалились за полночь, набравшись «для храбрости», и Викентий чуть ли не с порога объявил ошеломленным родителям о грядущих переменах.
Потом была скорая помощь, Ольгу Леонидовну, маму Викентия, увезли с сердечным приступом. У протрезвевшего Викентия был жесткий разговор с отцом. В пылу спора они как-то забыли о виновнице этого переполоха, и Викентий удивился, обнаружив Анжелику мирно спящей в его постели. Хотел уйти спать в гостиную, на диван, но возиться с поисками постельного белья, одеяла, запасной подушки было лень. Помявшись, он залез под одеяло к гостье. Она что-то сонно пробормотала, повернулась к нему, уткнулась носом в его плечо. После всех сегодняшних передряг и волнений все как-то встало на свои места, тепло и уютно, и он спокойно заснул.
Утром проснулся от запаха жареной картошки и свежесваренного кофе. На кухне Анжелика, мурлыкая популярную песенку, накрывала завтрак на троих. На запахи подтянулся и хмурый отец.
– Вообще-то у нас принято на завтрак есть овсянку и ветчину. Жареное мы не едим, – поворчал он, но порцию картошки съел подчистую.
– Хорошо, Эдуард Викентьевич, завтра сварю овсянку, – согласилась Анжелика.
– Надо тебе тапки купить, – сказал Викентий, глядя на ее босые ноги.
Ольгу Леонидовну выписали через неделю, рекомендовав придерживаться постельного режима до полного восстановления. Вопреки ожиданиям, квартиру она нашла в приличном состоянии. Цветы были политы, кошка Копейка сыта, под кроватями не валялись грязные носки, а в шкафах висели чистые, выглаженные мужские рубашки. Анжелика на кухне варила суп. Ольга Леонидовна прошлась по квартире. Конечно, всё было немножко не так, как она привыкла: тарелки на сушилке стояли не по ранжиру, прихватка висела не на том крючке, диванные подушки лежали в ином порядке, но в целом было чисто, и даже в комнате сына не было привычного бардака. И придраться было не к чему.
– Обедать будете, Ольга Леонидовна? – поинтересовалась Анжелика. – У меня суп готов.
К хорошему привыкаешь быстро. К чаю, поданному в постель, к возможности подремать под сериальчик перед телевизором, почитать книжку, не переживая за ужин, к тому, что не надо тратить драгоценный выходной на уборку. Ольга Леонидовна примирилась с существованием Анжелики в их квартире. Ей нравилось, что та не огрызается на замечания, а с готовностью слушает ее поучения.
– Моя мамашка не больно-то заморачивается с готовкой, уборкой, а уж меня учить ей и в голову не приходило, – оправдывалась девушка.
Ольга Леонидовна потихоньку взялась за воспитание будущей невестки. Между тем живот у Анжелики рос день ото дня. Как-то она взяла руку Ольги Леонидовны и приложила к своему животу. Женщина ощутила толчок маленькой ножки: «Я здесь, я есть». Вечером будущая бабушка сама заговорила о предстоящей свадьбе.
– Сын, если хочешь, чтобы ребенок носил твою фамилию, пора регистрироваться. А то придется через суд усыновлять свое дитя.
Как любящие родители Орловы мечтали о красивой свадьбе для единственного отпрыска, и деньги в семье копились на это дело. Ольга Леонидовна столько сил положила на создание и поддержание имиджа идеальной семьи! Никто не должен сомневаться, что у нее все только самое лучшее, от сына до сумочки. Как теперь предъявить друзьям, родне, коллегам невесту «по залету»? Как предъявить семейку новоявленных родственников? Вот уж порадуются ее завистники и недоброжелатели! А друзья станут сочувствовать… на словах…
Сама Анжелика была против знакомства своих родителей с Орловыми.
– Вам нужна пьяная драка на свадьбе? Лучше, чтобы они вообще не знали вашего адреса. Вы только впустите их в свой дом, потом не отделаетесь. Папашка будет регулярно наведываться и клянчить на опохмелку. Скажите гостям, что я сирота детдомовская.
Пока старшие Орловы думали, как организовать торжество, младшие предъявили им паспорта со штампами о браке. Вопрос сам собой отпал. Родители поохали, попечалились и… вздохнули с облегчением.
Продолжение следует