В прошлый раз мы оставили Кортеса и компанию в не самой приятной ситуации -после не самой простой победы, они обнаружили себя в западне, и пришлось готовиться к бою.
Плачевность состояния показывает то, что многие - и испанцы, и их союзники были переранены, а у арбалетчиков даже вышли все стрелы:
Арбалетчики наши накануне расстреляли все свои стрелы; Кортес велел их собрать, снабдить новыми наконечниками и свежим оперением; арбалетчики наши промаялись над этим всю ночь, причем капитан их, Педро Барба, не отставал от других. Не ложился и Кортес. Словом, ночь была беспокойная, хлопотливая.
Тем не менее, подготовиться люди Кортеса успели, и утром вступили в бой. Несмотря на явный успех, они узнали, что по их душу идут подкрепления, а посему им пришлось срочно уходить, бросив немало поклажи.
Как ни крути, это было поражение, никакие ухищрения не помогали, равно как и конные атаки, что подчас незаслуженно считаются чем-то "ультимативным":
Конные атаки не помогали, и Кортес едва-едва не попал опять в плен; враги нас так теснили, что живьем захватили двух конюхов Кортеса. Тем не менее нам удалось пробиться к Тлакопану, и лишь долгое отсутствие Кортеса повергало нас в уныние. Но вот явился и он со своим отрядом; оказалось, раненые лошади не допускали быстрого продвижения. Мы горячо его приветствовали, но он был мрачен и угрюм.
Отступление было тяжелым - враги были близко, да и погодка испортилась. Состояние бойцов было не плачевней ли, чем в "ночь Печали" - судя по воспоминаниям Берналя Диаса, они были страшно измотаны:
Всюду темнота, слякоть, холод, и со всех сторон несутся угрозы и завывания врага. Порядок ослабел; обходов не было, часовые дремали; и никто в этом не видел ничего дурного, ибо все уморились до смерти. Тем не менее, нас не тронули. А еще через день, не менее тяжкий, мы добрались до Акольмана, где нас встретили друзья
Будто этого мало, отдохнув и наевшись вдоволь, прознали, что против Кортеса назревал заговор, но его удалось пресечь. Начнись вновь грызня между испанцами - и история могла сложиться иначе. Однако, были у того и последствия - Кортес стал постоянно держать при себе телохранителей из верных людей.
Другие участники натерпелись немалого страха; но их пощадили, так как время было не таковское; сам Кортес старался их не обидеть словом или взглядом, но доверия, конечно, он уже не мог к ним питать.
Дело двигалось, бригантины были построены, канал для их спуска прорыт. В рассказе Диаса вновь уделяется внимание стрелам и арбалетам: у всех союзных поселений были заказаны наконечники для стрел - общим числом до 50 тысяч. Стрелять предстояло много...
Состоялся смотр, причем оказалось, что у нас 84 всадника, 650 пехотинцев и 194 арбалетчика и аркебузника. Отсюда выделена была команда для бригантин: а именно по 12 арбалетчиков и аркебузников, столько же гребцов и по капитану, то есть всего около 300 человек, так как прибавлены были кое-где еще артиллеристы.
К ним еще полагалась такая малость, как 20 тысяч Тлашкальцев - это только тех, что затребовал Кортес перед началом более решительных действий. На деле их могло быть и того больше.
И вот - бригантины спущены в озеро, союзники собраны, сухопутные силы распределены на три корпуса:
Так, приказано было Педро де Альварадо возглавить 150 солдат с мечами и щитами, из них многие были с копьями и алебардами, 30 всадников, 18 аркебузников и арбалетчиков; и назначены были вместе с ним его брат Хорхе де Альварадо, Гутьерре де Бадахос и Андрес де Монхарас, им было поручено быть капитанами, каждому над 50 солдатами и разделенными между всеми тремя аркебузниками и арбалетчиками, сколько в одной роте, столько и в другой, а Педро де Альварадо являлся предводителем и всадников, и главой этих трех рот; и ему было придано 8 000 тлашкальцев вместе с их вождями