Для многих из нас рукоделие — это приятное хобби, для кого-то источник заработка, а для русских цариц и княжон, заточенных в своих светелках, рукоделие было основным источником времяпрепровождения. Это, конечно, было не только насущной необходимостью, но и таило в себе еще одну немаловажную цель: никогда не оставаться в праздности, которая, как известно, является началом греха. Приучали к рукоделию девочек с самого раннего детства и уже к 8-9 годам, юные боярыни и княжны владели вышивкой, золотным шитьем, вязанием и рисованием. Русские царевны и царицы умели сами вышивать самые причудливые узоры шелковыми и парчовыми нитями, шить бисером, стеклярусом, монетами, жемчугом и самоцветами.
В основном это была, так называемая, церковная вышивка. Ее традиции пришли на Русь из Византии.
Вышивальные мастерские появились при женских монастырях еще в XI в. Первой считается мастерская княжны Янки, сестры Владимира Мономаха, которая, помимо шитья, обучала мастериц грамоте, церковному пению и так далее.
Так Соломония Сабурова, жена царя Ивана III Рюриковича, основала одну из самых известных в России мастерских церковного шитья. Здесь, я сделаю небольшое отступление и расскажу об этой удивительной истории несколько подробнее.
Соломония родилась в дворянской семье и, по преданию, с детства отличалась добрым нравом. В жены Василию III ее выбрали по древнему византийскому обычаю: перед царскими очами предстали полторы тысячи невест со всей страны, но именно Соломония покорила сердце венценосного жениха. Шли годы счастливого брака, а царица все никак не могла подарить мужу наследника. Не помогали ни многочисленные паломничества к святым местам, ни богатые дары храмам, ни помощь придворных бабок и даже колдунов. И тогда, чтобы сохранить власть, царь решился на отчаянный поступок — Василий III понял, что ему придется расстаться с женой и отправить ее в монастырь. К чести царя, надо сказать, он назначил опальной царице богатое содержание и всячески облагодетельствовал сам монастырь.
А поскольку до этого ни один из российских царей не пытался развестись, развод Василия III вызвал не только гнев его подданных — он тут же породил массу легенд. Так вот, согласно преданию, царицу увезли в Суздаль, в Покровский женский монастырь, уже беременной! И будучи монахиней, она разродилась долгожданным наследником. Сама Соломония якобы сказала, что царские люди недостойны видеть младенца. Ребенка отдали на воспитание, а всем рассказали, что царица родила мертвое дитя, устроив при этом довольно пышные похороны… обыкновенной кукле! Поговаривали, что этот мальчик затем стал… знаменитым разбойником Кудеяром! Об этом долго шептались по задворкам, но никто из ученых никогда серьезно не относился к этой легенде.
Но самое интересное, случилось спустя века, в 1934 г., когда при реконструкции монастыря, где жила царица (в монашестве она получила имя София), советские археологи нашли тайное захоронение. В нем оказалась тряпичная кукла, одетая в богатые расшитые золотом и жемчугом распашонки. Их можно увидеть и по сей день — рубашка, а также крышка гроба выставлены в экспозиции суздальского музея.
Сама же Соломония в монастыре занялась привычным рукоделием. Под ее руководством в России зародилась одна из самых известных школ церковного шитья.
Собственно, церковным шитьем царица занималась и до пострижения в монахини. При большинстве богатых домов в то время были свои рукодельные мастерские — светелки, в самых крупных число вышивальщиц могло доходить до 100 человек. Одна из их особенностей в том, что хозяйка мастерской, как правило, шила вместе со всеми. Более того, она определяла свой, индивидуальный стиль, который нередко исчезал с ее кончиной.
Надо сказать, что церковное шитье — специфический жанр: выбор приемов и материалов подчинен очень строгим канонам. Вышитые предметы в церкви играют роль не только украшений — они становятся священными реликвиями. Порой мало чем отличались от настоящих икон, на них изображали сложные многофигурные композиции по всем правилам иконописи.
Одной из самых сложных работ была вышивка рук и лиц, от этого и пошло название «лицевое (личное) шитье». Стежки, похожие на гладь, должны были укладываться так, чтобы воспроизводить анатомию – веки, ноздри, складки на ладони, порой игра с направлением стежков создавала эффект светотени. Лица и руки вышивали тонким шелком, обычно бежевого или песочного оттенков. Таким же швом часто зашивали и одежды святых, порой стежками одного цвета заполнялись очень большие участки. Но чаще окружающие предметы и одежду вышивали в другой технике — или разноцветными шелками, или парчовыми нитями. А учитывая лаконичность иконописных канонов, возможности в палитре красок при работе иглой были куда шире, чем при работе кистью. Игла ведь более тонкий инструмент, а легчайшая шелковая нить, положенная маленькими стежками, дает удивительный световой эффект. Но поскольку золотые и серебряные нитки стоили немало, в основном они пришивались швом «в прикреп» — металлическая нить укладывалась рядами на лицевой стороне, а с изнанки ее прихватывали небольшими стежками разноцветного шелка.
Эта техника могла давать очень разнообразные эффекты за счет цвета прикрепляющих стежков, их частоты, направления укладки нитей и т. д. Однако для предметов, которые должны были одинаково хорошо выглядеть с обеих сторон, использовался более сложный и дорогостоящий шов — «на проем», аналог современной двусторонней глади. Он был не только более сложным, но и обходился дороже, так как ниток уходило в два раза больше. Очень распространено было шитье «по настилу», когда элементы узора сначала заполнялись небольшими стежками, а поверх них укладывалась нить. Также могли подкладывать кусочки более плотного материала или шнурка. В вышивке активно использовались драгоценные камни и особенно жемчуг – им нередко «обводили» контуры фигур, нимбы и так далее, часто жемчужной «сеткой» заполняли пространство внутри нимба.
Вышитые предметы церковного обихода считались роскошным даром не только потому, что на них уходили месяцы и годы работы. Материалы для работы практически все были привозными и ценились очень дорого. Шелк, золотые и серебряные нити и жемчуг везли из Персии, Индии и даже Китая.
Правда, свой речной жемчуг был и в России, но он был более мелким и не так ценился. Серебро и золото для вышивки могло быть «пряденым» (тонкая полоска металла обматывается
вокруг шелковинки), «волоченым» (тонкая проволочка) или «сканым» (проволочка, перевитая с шелком). Чистое золото для вышивки со временем использовать перестали, на смену пришли «золотные» нитки, на которые шло позолоченное серебро. За счет этого и шитье металлическими нитями стали называть «золотным».
Надо сказать, что при больших мастерских, например царских, были специальные художники: «знаменщики» — иконописцы, исполнявшие рисунок на бумаге или прямо на ткани, «словописцы» — каллиграфы, писавшие на каймах произведения необходимые надписи, и «травщики», составлявшие узоры. Образец, как правило, рисовали на бумаге, а затем переносили на ткань. Для рисования употребляли чернила, сажу, белила, сурик и другие краски. Рисунок сначала «прокладывали» белыми нитками, а затем уже вышивали.
Замечательной вышивальщицей была и первая жена Ивана Грозного Анастасия Романовна. А Ефросинья Старицкая, его родная тетя, создавала истинные шедевры вышивки, на весь мир прославляя рукодельное искусство России. А когда царь Иван Грозный насильно заточил ее в Кирилловский монастырь, то она не растерялась, а создала там изумительную вышивальную мастерскую, в которой разработала совершенно исключительную объемную и многокрасочную технику рукоделия.
Талантливыми вышивальщицами были и Ирина и Ксения Годуновы. Свои вышивки Ксения Годунова делала на бархате или шелке, под который подшивалась льняная основа. Как правило, это были сцены из Священного писания, выполненные золотой и серебряной нитью разными стежками. Тут были и «скань», и «шитье в петлю», и «вязь», и «лом», и еще много разных плетений, ныне основательно позабытых. И какой-то особый покой исходит от этих удивительных и проникновенных вышивок.