«Школа, третий класс, у нас новенький. Меньше всех ростом, лопоухий, зубы выдаются вперёд, одним словом, страшненький – и на удивление улыбчивый паренёк. Другой бы не разжимал губ, чтобы спрятать неправильный прикус, а он лыбился что есть мочи… И готово: тут же прилипло прозвище «суслик»…
Мне он очень нравился – наш сообразительный Вовка. Оказался талантливым в математике, решал контрольные всему классу. При этом не задирал нос, помогал любому, кто попросит. Но прозвище «суслик» не оставляло, то и дело звучало: «спроси у Суслика», «Вовку-Суслика не видели?» Я, тогдашняя третьеклашка, спросила маму, почему так. А она грустно улыбнулась: «Люди не прощают другим непохожесть…»
В шестом классе, в сияющем апреле, Вовка предложил проводить: «Негоже таким красивым девчонкам носить тяжёлые портфели!» Он уже был признанным школьным авторитетом – но оставался малорослым обладателем унизительной клички. И я отказала. Хотя очень хотела идти с ним. Но вдруг увидел бы школьный народец? А он увидел бы. И полетели бы едкие шутки про «невесту Суслика» и фантазии на тему межвидовых скрещений… Рассказала маме в слезах, а она: «Зря ты смалодушничала, обидела хорошего парня. Дети, конечно, дразнили бы, они вообще жестокие создания, но надо научиться чихать на мнение окружающих…»
… Мне 18 лет, я – студентка самого прекрасного вуза! Пришлось уехать из родного города, от мамы с папой, жить в общежитии, резко повзрослеть. Комнату со мной делит Земфира – восточная молчунья и хозяйка-золотые руки. У Земфиры восхитительные волосы и умные глаза. Первый семестр едва стартовал, а она уже уткнула нос в учебники, и нет ей дела ни до кого… Девчонки и мальчишки с курса активно знакомятся, устраивают вечеринки и зовут меня. Не успеваю согласиться, как предупреждают: «Только свою соседку не зови, собираем лишь своих…» Эту присказку я слышу потом неоднократно – и недоумеваю. Они совершенно не знают Земфиру – но не хотят её видеть! Они не ели её вкуснейший плов и лепёшки, не знают, какая она заботливая и аккуратная, как она тепло рассказывает о родителях и сёстрах. И при этом не дают ей шанса стать другом – а Земфира хороший друг, уж я-то знаю. Да, она родилась и выросла далеко отсюда, имеет другую внешность и оттенок кожи – и что?.. И обо всём этом я почему-то молчу.
…Мне 30, я в гостях у друзей, живущих в другой стране. Отпуск проходит без проблем, хотя язык знаю слабовато. Но всюду сопровождает друг, коренной житель и отличный человек. Мы сидим в кафе, болтаем на смеси русского и английского – оба получаем удовольствие, оба учимся. Хохочем и пьём кофе. Идиллия рушится, когда я поднимаю глаза и натыкаюсь на недовольный взгляд молодой женщины. Она беззастенчиво разглядывает нас, мою внешность и возрастную разницу между мной и другом, пытаясь угадать наш статус. Иронично поджимает губы, видя его ладонь на моей руке… И в голову мне ударяет кровь. Вот он, момент истины! На этот раз я – «чужак». Я – Вовка-Суслик и Земфира. Я не враг, не злодей, не отнимаю ни у кого хлеб. Но я чужая, говорю на непонятном языке, и этого достаточно для осуждающих гримас…
Мой приятель сидит спиной и не видит, какой театр устроила его соотечественница, а меня одолевают горькие откровения – каково когда-то было Вовке, Земфире. Да и каждый однажды был чужим: с другим оттенком глаз, смешными зубами и ушами, говорящим на чужом языке и имеющим своё мнение…
Мне жутко стыдно, что в своё время не вступилась за Вовку и Земфиру, не устроила взбучку дразнящим балбесам. У меня только одно оправдание - я была маленькой, глупой, боялась одна идти против большинства. Но с тех пор прошла целая жизнь – в большом городе, в окружении друзей. Они сначала тоже были другими – а стали родными. Мы угощали друг друга, мы слушали их песни и сказки – и делились своими. И понимали, что другой – это не чужак, это, в первую очередь, интересный человек… В городе, который стал родным, чужаков попросту не было: мы охотно фотографировали улыбающихся туристов по их просьбе, показывали дорогу и провожали отставших от группы. Потому что мы стали взрослыми, мудрыми и открытыми миру… Ведь дразнить людей, которые отличаются, могут только глупые дети и очень ограниченные взрослые…
И я с холодным вызовом взглянула на любопытную даму, мол, чем могу быть полезна? Я улыбалась, но понятно, что это фальшивая учтивость. И знаете, что? Барышня смешалась и отвела взор…
Другой может остаться чужим, если у нас ущербный взгляд на мир. Другой может стать другом, если угол зрения чуточку шире…»