По делам службы Андрей побывал на крепостной батарее Безымянная, которая стояла на высоком берегу возле бухты, именовавшейся Семеновским ковшом.
Ее морские орудия прикрывали центральную часть Владивостока. С артиллерийских позиций к улицам и жилым постройкам надо спускаться с крутой сопки по каменистой тропочке. Стояла середина мая, когда весна окончательно вступила в свои права, и подошло время цветения багульника. Городские кварталы начинались в полукилометре от сопки с батареей на гребне. Но часовые, охранявшие батарею, не подпускали жителей даже к сопке.
Поэтому никто не рвал цветы багульника, не ломал веток, и кустарник мог свободно расти по всему южному склону. Андрею нравилось это великолепное растение, выбрасывающее весной множество мелких цветов розоватого, а порой светло бордового оттенков.
Багульник в это время года напоминал ему цветущую сакуру или японскую вишню. Деревья сакуры в пору цветения окутаны нежной пеной лепестков, распускающих вокруг тонкий аромат. Весенние дни, когда в Японии цветет сакура, считаются почти волшебными, им посвящен праздник Ханами. Андрей любил ходить в парки Токио или Нагасаки, где цветущие деревья подсвечивались фонариками.
В одном из садиков Владивостока, устроенного рядом со Светланской улицей, тоже росли несколько деревьев сакуры. Кто привез их из Японии или с острова Сахалин, неизвестно. Может быть, японцы, живущие в городе, может быть, моряки, которым было приятно вспомнить Страну Восходящего Солнца, об этом никто из владивостокцев точно сказать не мог. Но сакуры стояли в садике и каждую весну радовали людей своим торжественным нарядом. Андрей заходил в этот садик и, глядя на сакуру, вспоминал годы, проведенные в Японии. И конечно, память приводила его к девушке из Нагасаки по имени Коико. Он сознавал, что ему, женатому человеку, лучше выбросить из головы такие воспоминания и чаще думать о Тоне. Но, видимо, дочь самурая в воспоминаниях не хотела оставлять его. И он успокаивал себя отговоркой, что сердцу не прикажешь.
В таких раздумьях Деливрон спустился с сопки и подошел к городской черте, за которой начиналась улица Пекинская и чайна-таун под названием «Миллионка».
На улице он обратил внимание на грузного китайца, явно спешившего куда-то. Андрей внутренне напрягся, потому что сообразил, что это – «его» китаец, тот самый бандит из Харбина. Почему он здесь оказался, сейчас не имело значения: может, японцы приказали, может, какие-то другие причины привели во Владивосток или Город Морского Трепанга, как он значился на китайских картах. Главное – успеть схватить врага здесь и доставить в контрразведку, там все выяснится.
Похоже, до толстяка дошло, что его преследуют, и кто его преследует. С ловкостью, неожиданной для его грузной фигуры, он улепетывал вдоль по Пекинской, а потом резко свернул в переулок. В этот момент он находился метрах в десяти от преследователя. Андрей понимал, что китаец сейчас шмыгнет в один из дворов «Миллионки», где его ищи-свищи! Он рванулся вперед изо всех сил, и в тот момент на свою удачу увидел наблюдавшего за погоней городового. Андрей был в штатской одежде, но достал из кармана наган, махнул стволом в направлении китайца и командным голосом, не допускающим сомнений, приказал полицейскому помочь задержать бежавшего преступника. Городовой засвистел в свисток, подхватил руками полы шинели и, громыхая сапогами по булыжникам мостовой, ринулся вслед за Деливроном.
Беглец, как и предполагал Андрей, скрылся в первой же подворотне переулка. Через несколько секунд и он влетел в ту же подворотню.
Под кирпичным сводом было темно, а впереди во дворе китайские хозяйки развешивали на длинных веревках выстиранное белье. Толстяка не было видно. Андрей проскочил двор, раскидывая висевшее белье руками. Кто-то во дворе закричал по-китайски. Перед глазами Андрея появилась следующая подворотня, куда он метнулся, не раздумывая. Его вновь обступила темнота. В темноте он неожиданно получил тяжелый удар сзади в ухо. Потеряв равновесие, по инерции в падении сделал еще несколько шагов вперед и рухнул на ладони в вонючую грязь. Ударившись обо что-то лбом, на мгновение потерял сознание.
В себя его привел городовой, стоявший над ним на коленях.
– Живы, ваше благородие? – несколько раз переспросил он, пока до Андрея дошло, что обращаются к нему.
Кряхтя, Андрей встал на четвереньки и тихо ответил:
– Жив, кажется. А преступника мы, похоже, упустили.
– Вставайте, вставайте, ваше благородие! Пойдемте отсюда, место здесь гиблое. А преступника выловим, не извольте сомневаться.
В свое отделение Деливрон пришел понурый, с исцарапанным лицом и с марлевой повязкой на лбу. Лютов, которого своевременно известили о случившемся, устроил подчиненному настоящую выволочку.
– Андрей Андреевич! Что вы себе позволяете? Вы же оперативный сотрудник, ваш долг разрабатывать хитрые и результативные операции, а не бегать за каждым встретившимся преступником. Я вам про «Миллионку» подробно рассказывал во время инструктажа и предупреждал, что нельзя туда лезть без подготовки. А вы решили кого-то поймать в китайских дворах, хотя это равносильно тому, что искать иголку в стогу сена. Слава Богу, что не убили вас и оружие не отобрали. Категорически запрещаю появляться в тех местах в одиночку.
– Я не один был, а вместе с городовым, – буркнул Андрей в свое оправдание.
– Ему и скажите спасибо, что живы остались. А не то, выловили бы ваш обезглавленный труп в Амурском заливе. Не преувеличиваю – имеются такие факты, – успокаиваясь, закончил Лютов.
Несколько следующих месяцев прошли для Андрея довольно спокойно и продуктивно. По заданию Лютова он собирал досье на офицеров японской разведки и преуспел в этом. Работа требовала внимательности и целеустремленности. Приходилось встречаться и беседовать с десятками людей, которые обладали хотя бы крупицами нужной информации. Часами надо было сидеть над чьими-то письмами и открытками, газетными и журнальными статьями на русском и японском языках.
Неожиданно Деливрон получил интересные сведения о том, что офицером японской военной миссии в Дайрене служит его бывший студент из Токийского университета по фамилии Ояма. Только не капитан, как тогда, а уже майор, который занимается организацией негласной разведки русской военно-морской базы Владивосток. Обрадованный своим открытием, он доложил начальнику, что выявил одного из руководителей японской разведки.
Вдвоем они вычертили схему сил и средств, имеющихся у японцев. Одну из верхних ячеек схемы занял майор Ояма. Несколько других ячеек заполнил по своим данным Лютов. Потом он посмотрел на красивую схему, довольно потер ладони и, подняв указательный палец, сказал:
– Мы выяснили, кто работает против нас по линии японской военной миссии. Теперь надо точно узнать, как они работают, кого к нам засылают, где готовят и по каким задачам. Занимайтесь этим, Андрей Андреевич!
Но долго Деливрону заниматься этими вопросами не пришлось. В конце 1915 года из Петрограда пришло указание откомандировать лейтенанта Деливрона в распоряжение Главного морского штаба.
Полученное сообщение не обрадовало Андрея. Уезжать из Владивостока совершенно не хотелось: мало того, что служба у него пошла интересная и результативная, так личная жизнь стала складываться удачно. Всего лишь за неделю до получения начальственной телеграммы навестить мужа подъехала из Харбина Тоня.
В сердцах он резко высказал Лютову свое недовольство и закончил тираду тем, что посоветовал высокому командованию катиться ко всем чертям с их идеями.
Василий Дмитриевич с понимающей улыбкой постарался урезонить бушевавшего подчиненного, а после на полном серьезе тихо добавил:
– Может, оно и к лучшему, что уедете отсюда.
Деливрон непонимающе взглянул на начальника. Тот пояснил свои слова:
– Сразу-то я не хотел вам говорить, а сейчас пришла пора раскрыть карты. Дело в том, что в отделении получены агентурные данные из нашей «Миллионки»: группа хунхузов, которая подпольно действует там, получила задачу от местных китайских заправил уничтожить вас. Это – серьезная угроза, видимо вы кому-то помешали, когда обнаружили «своего» китайца и погнались за ним. Пока что я перепроверяю информацию и размышляю, как нейтрализовать наглецов-хунхузов. Но приказ о направлении вас в Петроград сейчас пришелся весьма и весьма кстати. Даю две недели отпуска, чтобы вы отдохнули с супругой, а потом надо собираться в путь.
Удивленный развитием событий вокруг собственной персоны Андрей не смог найти, чем ответить Лютову. Вспомнилось, что Адельберг перед отъездом из Харбина предупреждал о возможных ответных действиях китайских преступников, на пути которых он несколько раз вставал и препятствовал осуществлению бандитских замыслов. Теперь хунхузы решили предпринять кардинальные меры в отношении своего противника. Не сказать, чтобы это как-то смутило моряка, но задуматься заставило.
Впрочем, у Андрея не осталось времени размышлять о чьих-то угрозах: приближались Рождественские праздники, и Тоня водила мужа из магазина в магазин, чтобы накупить подарков родственникам и знакомым в Харбине. Вечерами они сидели в ресторанах, в варьете или закрывались вдвоем в гостиничном номере. Офицеры отделения устроили в «Версале» шумную вечеринку по случаю проводов сослуживца в столицу. На огонек заглянул даже командующий флотилией фон Шульц. Последние дни пребывания на Дальнем Востоке были заполнены делами с раннего утра до позднего вечера. Даже после отъезда Тони в Харбин ему по инерции хотелось спешить, постараться закончить бесконечные дела.
И вот настал день, когда он сел в вагон курьерского поезда, за окнами которого неторопливо поплыли сказочные виды океанских бухт и пригородов Владивостока. В пути до Петрограда предстояло провести почти десять суток.
5
Суета в российской столице напомнила Андрею жизнь лесного муравейника. С непривычки ему показалось, что народу в Петрограде слишком много. Все куда-то торопились по своим делам, создавая ощущение хаоса, но постепенно все бегущие, вроде, бесцельно, сливались на улицах в большие потоки, направлявшиеся то в одну сторону, то в другую, то вперед, то назад.
Прошлым летом в Уссурийской тайге он набрел на муравьиную кучу, где муравьи вели себя так же, как здесь люди. В Харбине и во Владивостоке жизнь текла совершенно в другом, размеренном и спокойном ритме. Андрею пришло в голову, что и он раньше, лет пятнадцать назад, будучи петербургским жителем, воспринимал эту муравьиную суету в городе совершенно по-другому. Безо всякого удивления или порицания. Молодым был тогда, знавшим только такую торопливую жизнь, размышлял он.
После приезда в Петроград Деливрон почти круглосуточно находился в Главном морском штабе в здании Адмиралтейства, или под Шпицом, как обычно говорили морские офицеры.
Капитан второго ранга Виноградов, который вызвал его из Владивостока, руководивший в Особом делопроизводстве контрразведкой, временно отсутствовал. Как выяснилось позже, он уехал в служебную поездку в Лондон для встречи с союзниками. Андрея, который временно остался без дела, привлек к работе в качестве помощника другой офицер делопроизводства – лейтенант Окерлунд, финн по национальности, флотский агентурный разведчик.
Когда возвратился Виноградов, Окерлунд долго ходил вокруг него с просьбой отпустить Деливрона в разведку. Но кавторанг напомнил молодому коллеге, что руководство Регистрационной службы Моргенштаба, на которую возлагались функции разведки и контрразведки, всегда отдает приоритет разведчикам. В разведку направлялась львиная доля денег из секретных сумм, ее комплектовали офицерами в зависимости от потребностей. Контрразведка в отличие от нее жила, словно падчерица.
– Нет у меня других людей, поэтому не отпущу к тебе Деливрона. Не ходи и не канючь! У него другие задачи имеются, – резко изложил Виноградов отказ на просьбу Окерлунда.
«Другие» задачи представились Андрею довольно-таки неожиданными. Виноградов не стал тянуть время и сообщил свои планы:
– Я намерен назначить вас, Андрей Андреевич, на новый самостоятельный участок работы. Начну издалека. Русская армия на фронте в данный момент крайне нуждается в боеприпасах. Наши заводы не в состоянии удовлетворить все ее потребности. Переговоры о поставке боеприпасов и снаряжения от союзников проведены успешно. Англичане и французы готовы поддержать нас, ведь прекрасно понимают, что голыми руками русские не смогут одолеть германцев и австрияков, следовательно, не смогут оказать помощь союзникам на фронтах.
– Понятное дело, – согласно пробормотал Деливрон.
– Да, военные поставки из Англии в Россию уже начались. В сложившихся на фронтах условиях германцы на Балтийском море перекрыли наши порты, а Турция блокировала Черноморские проливы, крайне осложнив связь России с союзниками по Антанте. Поэтому поток грузов направлен северным морским маршрутом через порт Архангельск. Но вот беда, порт замерзает на всю зиму и не может обеспечить возросших потребностей по грузоперевозкам. Появилась острая необходимость в сжатые сроки устроить новую гавань на незамерзающем берегу Кольского полуострова. Год назад, в начале 1915 года, началось строительство новой железной дороги от Петрозаводска до Кольского залива. Работы ведутся энергично, и союзники готовы поддержать наши планы. Я только что прибыл из Лондона, где в числе прочих обсуждались вопросы содействия английской стороны в создании нового северного порта и прокладке железной дороги к нему. Протяженность дороги составляет тысячу пятьдесят четыре километра, ее стоимость 180 миллионов рублей. Окончание строительства намечено на осень сего, девятьсот шестнадцатого года. Тогда мы сможем обеспечить ежесуточную доставку без малого 470 тысяч пудов боеприпасов, медикаментов, прочего воинского снаряжения, чтобы добиться перелома в войне.
– В какой порт на берегу Кольского залива придет железная дорога?
– Новый город и порт возводятся одновременно с дорогой, название Романов-на-Мурмане ему предполагается дать, как только будет представлен доклад об устройстве города и подписано высочайшее указание.
– В чем же будут заключаться мои задачи?
– В новом порту начинается разгрузка иностранных пароходов и складирование военных грузов для перевалки на железную дорогу. Официально вы поедете туда в качестве переводчика английского языка при руководстве железной дороги для помощи англичанам. Одновременно будете решать вопросы контрразведки: препятствовать устремлениям германской агентуры проникать на новый объект, контролировать соблюдение безопасности грузов на берегу, а заодно приглядывать за англичанами. Они, хотя и союзники наши, но в чужие дела нос сунуть обычно не против. В общем виде, это – весь круг ваших задач. Но он распадается на множество мелких фрагментов. Подготовкой к их решению мы с вами займемся сейчас же.
В путь на новое место Деливрон тронулся в начале марта. Как-то разглядывая карту Российской Империи, он дотошно прошел с циркулем в руке свой маршрут с Дальнего Востока на Крайний Север страны. Посчитал количество километров пути, даже присвистнул от удивления. Далеко его забросило!
К берегу Кольского залива он добирался сложно. Где была проложена железная дорога, там – на поездах или дрезинах, где участок не был сдан в эксплуатацию, там – с инженерами-путейцами на саночках с лошадкой, а то и верхом. На последнем участке пути перед Мурманом дорога была уже закончена, по рельсам ходили рабочие поезда. Деливрон, пользуясь особыми полномочиями, получил в свое распоряжение вагон, в котором подъехал вплотную к причальной линии строящегося порта. Вагон стал для него жилищем и служебной конторой.
На месте будущего города вдоль бухты раскинулись небольшие поселки, где народ обитал в бараках или самодельных домишках, слепленных из подручных материалов, украденных на территории порта. Вдоль самого берега теснились железнодорожные ветки, заставленные паровозами, платформами, грузовыми и пассажирскими вагонами. В удобных для разгрузки местах были оборудованы деревянные причалы, возле которых швартовались английские торговые суда. Привезенные ими грузы складывались пока прямо в снег. Горы стратегических военных грузов ждали дня, когда их повезут по железной дроге.
С первых дней жизни на новом месте Андрей начал обзаводиться связями. Железнодорожное начальство, работники портовой конторы, чиновники нового города, который официально был основан 21 сентября 1916 года, охрана порта и станции, военные – все были нужны ему в новой работе.
Добрался он и до англичан: корабли их эскадры стояли на внутреннем рейде порта или выходили в море для охраны морских перевозок от германских кораблей и подлодок. Силы у британцев были не малые: флагман – эскадренный броненосец «Глори», крейсеры-ветераны «Интрепид» и «Ифигения» и шесть тральщиков, переоборудованных из рыболовных траулеров. Впрочем, крейсеры вскоре ушли, но их место занял эскадренный броненосец «Виндиктив». Андрей побывал на всех кораблях, установил с офицерами нужные знакомства.
Иногда в бухту заходили русские корабли: к примеру, появлялся легендарный крейсер «Варяг», выкупленный русским правительством у японцев, которые подняли корабль с морского дна в бухте Чемульпо.
Андрей ходил осматривать свой последний в морской службе корабль, говорил с его офицерами, прибывшими из Владивостока.
Работа на Севере пошла.
Но по мере того, как Деливрон неделю за неделей, месяц за месяцем осваивался в новом порту, мысли его все более и более приходили в состояние диссонанса. С одной стороны, он радовался, что успешно решает задачи, поставленные Виноградовым. Он гордился и новыми друзьями – инженерами-путейцами и строителями города-порта – железная дорога в Романов-на-Мурмане и сам порт в незамерзающей бухте их трудами возводились в кратчайшие сроки. Все вводилось в строй своевременно, несмотря на тяжелые условия Крайнего Севера. Было, чем гордиться, плоды человеческого труда можно было пощупать собственными руками. На строителей сыпались милости из столицы Империи: чины, награды, премии.
С другой стороны, его охватывала тоска от того, что грядет катастрофа, в которую будет вовлечена страна, город, где он обитает, люди, живущие рядом, и он сам. Петроградские газеты наперебой спешили «порадовать» читателя, что дела на фронтах идут скверно. Сквозь строки, а то и напрямую сообщалось о предательстве в высших эшелонах власти. О Распутине и о дурных нравах, царивших в ближайшем окружении царя, говорили между собой все люди его круга, с кем он обычно общался. Реже приходилось встречаться с рабочими-строителями, с матросами, горожанами, но Андрею были известны настроения, зреющие среди простого народа. Не раз он слышал открытые угрозы в адрес начальства: «Ну, погодите! Скоро мы с вами за все расквитаемся!».
Было совершенно ясно, что политическая ситуация в России быстро ухудшается и приведет, скорее всего, к революционному взрыву или государственному перевороту, если политика царского правительства окажется прежней.
Андрей не считал себя монархистом, более того, годы, прожитые за границей, отдалили его от мыслей о сути государственного устройства России. Но наблюдая за тем, что творилось вокруг него в конце 1916 года и в начале нового 1917-го, он приходил в состояние мрачной тоски от понимания того, какие беды последуют вслед за падением трехсотлетней монархии.
Именно в те дни, когда Андрей гадал, что следует ждать от ближайшего будущего, состоялась встреча, которая полностью изменила его дальнейшую судьбу.
Как-то вечером в середине февраля кто-то за спиной окликнул его:
– Вашбродь, ты что ли?
Деливрон удивленно оглянулся и увидел высокого крепкого человека в форме моряка торгового флота, обладавшего окладистой бородой с усами и мощным низким голосом. Моряк пробасил снова:
– Вижу, что не узнаешь. Понятно, годков пятнадцать прошло с тех пор. Бывший комендор Прохоров я, с «Варяга». Мы еще в Японии в больнице полгода вместе парились.
Услышав эти слова Андрей, словно лишившись дара речи, стоял молча и открыто улыбался. Он понял, что его девушка Коико, дочь самурая, прислала живой привет из далекого прошлого.
Илья Дроканов. Редактировал Bond Voyage.
Продолжение следует.
Начало. Пролог (читайте здесь)
Все главы повести "Японист" (читайте здесь)
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
==========================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте. Не раз ему грозила смертельная опасность, он оказался в плену у террористов, сражался с современными пиратами. Благодаря мужеству и природной смекалке он сумел преодолеть многие преграды и с честью вернулся на Родину, где встретил свою любовь и вступил на путь новых приключений.
===================================================
