История, рассказанная священником Александром Дьяченко.
Однажды меня попросили приехать на дом причастить больную старую женщину. На то время она уже начинала страдать провалами памяти. Ночью могла тихонько встать, открыть входную дверь и уйти бродить по деревне. Порой память о минувших событиях к ней снова возвращалась, и тогда с этой женщиной можно было разговаривать, не подозревая, что она уже тяжело больна.
Пригласила меня ее дочь, желая, пока еще есть возможность, исповедовать маму, соборовать и причастить. Видимо, у бабушки в это время как раз был период ремиссии, потому общались мы с ней на равных.
Потом она попросила меня остаться с ними и предложила выпить чаю. Я согласился. Мы пили чай, и старый человек рассказывал мне о своей, в общем-то, как у всего того поколения, нелегкой судьбе. Дети войны.
Родилась она в середине тридцатых годов, и, когда началась война, ей было лет шесть или семь. Отца практически сразу забрали на фронт. И все четыре долгих года войны человек провел в передовых частях. И ранения были, и контузии, но отец уцелел и вернулся домой.
Вот о своем отце она и рассказала мне историю, которой я хочу поделиться. В этой истории нет ничего героического, в то же время она заставила меня вписать имя человека, которого я никогда не знал, в собственный помянник и всякий раз вынимать за него частичку на проскомидии.
После победы, вернувшись домой в Тюменский край, в свою деревню, отец много и тяжело работал. Поднимая детей, мечтал, чтобы хоть кто-нибудь из них получил высшее образование. Выучился бы на врача, бухгалтера или на школьного учителя. Но из детей учиться никому не хотелось, и по окончании восьмилетки кто-то из них остался работать в родном колхозе, а другие уехали искать своего счастья в большом городе.
Зато какую радость испытал ветеран, узнав, что его старший любимый внук решил стать офицером и даже выдержал вступительные экзамены в одно из самых престижных военных училищ тогдашнего Советского Союза. После сдачи экзаменов внук приезжал в деревню. С дедом они проводили почти всё свободное время, вдвоем пропадая в лесу и на рыбалке. К концу августа пришел юноше вызов отправляться на учебу в военное училище. Мужики попрощались, и бывший солдат, благословив внука, долго еще стоял и смотрел вслед удаляющемуся автобусу. Старый человек был по-настоящему счастлив.
Наступила осень. Подошло и время призыва молодых ребят на службу в ряды советской армии. Вот и у них в деревне несколько парней, получив повестки, гуляли проводы и собирались наутро отправляться в районный центр. Один из призывников, уже будучи во хмелю, решил отвезти свою девушку домой. А дом ее находился на другом конце деревни. Сел за руль своего тяжелого мотоцикла с коляской, посадил в нее девушку. Отвез.
Они попрощались, и он уже в изрядных сумерках возвращался обратно. Понятно, что фонарей в деревне отродясь не бывало, да и выпил парень прилично. Потому, проезжая мимо дедова дома, не увидел вышедшего на улицу по своим делам старика. Сбил его мотоциклом и переехал деда колесом от коляски.
Умирал пожилой человек в больнице. После наезда пьяного мотоциклиста он прожил еще одиннадцать дней. Уходил в полном сознании. В больницу к умирающему пришел следователь и, видя, что старик в ясном уме и совершенной критике происходящего, предложил пострадавшему лично подать заявление в милицию на своего невольного обидчика. Но, к удивлению следователя, подавать заявление на открытие уголовного дела дед категорически отказался. Тот его спрашивает: «Почему?! Отец, по его вине вы в лучшем случае останетесь инвалидом, а то и вовсе помрете». — «Что же ты, лейтенант, неужели не понимаешь? Ведь если на парня этого дело завести, он же под суд пойдет. А если я помру, так ему такой срок намотают, что за голову схватишься». — «Ну правильно. Существует закон, и по закону каждый должен отвечать за свои поступки. Вот пусть он и отвечает. Всё должно быть по правде, и это справедливо». — «В чем же здесь правда? Человеку в самом начале жизни судьбу ломать? Ведь он возрастом такой же, как мой внук. Тот выучится, офицером станет. А этого что ждет? Оступился, да, но не бандит же он какой, не специально меня переехал. Я старый, мне так и так скоро помирать, а ему еще жить да жить. Вот пускай живет и пусть будет счастлив».
— Мы с мамой в это время находились в палате и были свидетелями их разговора с милиционером, — вмешалась в разговор женщина, которая попросила меня причастить ее маму.
Следователь сказал дедушке такую фразу: «А где гарантия того, что этот парень правильно оценит ваше благородство, отец, и не расценит его как слабость. Как поощрение к тому, что можно и дальше нарушать закон, безобразничать и ни за что не отвечать?» — «Лейтенант, мне неважно, как он к этому отнесется и что он подумает. Это дело его совести, как ему после всего этого жить. Меня моя собственная душа волнует. Я войну прошел, лейтенант, от первого ее дня до последнего. И знаешь, что уяснил? Что милосердие выше справедливости. И что каждый сам для себя решает, что для него главнее. А вы, — дедушка посмотрел в нашу с мамой сторону, — даже если я сейчас и умру, ни в коем случае не подавайте заявления на этого парня. Это вам такое мое завещание».
Из книги священника Александра Дьяченко "Искусство малых шагов: Рассказы и хроники из жизни священника". — М.: Никея, 2023