Часть 43
Однако, осуществить саботаж не удалось. Решительный настрой всеми силами тормозить ход работ, уже буквально через сутки куда-то испарился и всё пошло обычным чередом. Ложась спать, капитан упорно твердил себе, что вот завтра он точно будет дурака валять и даже придумывал различные схемы ухода от ответов, но им не суждено было сбыться. Утром гениальные планы выглядели уже не так прекрасно, а стоило капитану задать вопрос, как все хитроумные уловки, которые он насочинял за ночь, тут же забывались и он увлечённо делился тайными знаниями. Вечером он снова ругал себя и утешал пламенной мыслью, что вот завтра… А утром всё повторялось сначала. И вот так каждый день.
Альзиес в этом плане был куда как решительнее. Как только техники попытались проникнуть на его территорию, он сразу заявил, что не позволит никому проводить тут свои опыты. На половине капитана делайте что хотите, а тут – увольте. И если до кого-то его слова не дойдут, то он просто отбудет с этой орбиты навсегда. На капитана сразу набросились с недоуменными вопросами, но тот лишь лукаво пожимал плечами.
– А что вы хотите? – говорил капитан. – Я не хозяин корабля. Я просто угнал его, – и приводил никому не понятный аргумент: – Тогда он не возражал.
Однажды, чтобы от него совсем отстали, он поделился своей догадкой насчёт такого поведения Альзиеса. – Это всё проклятые руманы. Они поджарили ему мозги и теперь он боится.
Потом капитан вспомнил, что это были вовсе не руманы, но исправлять свою ошибку не стал. Какая разница. Всё равно им неведомы ни те, ни другие.
Альзиеса на время оставили в покое и капитан откровенно был этому рад. В ближайшем обозримом будущем корабль будет в его распоряжении.
Дни катились своей чередой и капитан уже не жалел, что ему не удалось осуществить свой бойкот. Красноречивые пояснения капитана об устройстве корабля, порой гораздо эффективнее тормозили ход работ и только одна вещь подлежала табу. Каким-то образом, не сговариваясь, Альзиес и капитан ни разу не обмолвились о том, что корабль состоит из двух независимых половинок. Этот секрет, по понятным причинам, не раскрывался, а догадаться об этом было практически невозможно.
Так что капитан даже больше приобрёл, чем потерял, ничего особо не утаивая. Возле капитана то и дело сбивалась кучка техников и они с удовольствием поглощали его псевдонаучные знания, а точнее сказать, байки. Ведь изложение схемы работы аппаратуры корабля строилось не на действительном знании принципов работы внеземных устройств, а на основе произошедших реальных событий. Впрочем, не только реальных.
Альзиес бы мог существенно облегчить эту задачу, но он не торопился, понимая, что эти знания могут повредить и ему. Ведь ни капитан и ни Альзиес не понимали, с какой целью техники приволокли столько аппаратуры на корабль. Этот момент не то чтобы пугал, но смущал основательно и все попытки прояснить существо дела, ни к чему не приводили.
Техники твердили, что они только собирают данные и давать какие-либо разъяснения по этому поводу отказывались, ссылаясь на то, что просто выполняют приказ. А данных им требовалось почему-то очень много. Причём не только в области автоматики. Техники зачем-то просвечивали стены, сканировали катера и даже всех роботов. Они явно что-то искали, но что именно, оставалось загадкой.
Даже Альзиес оказался тут бессилен и как-то посетовал, что такой приказ, скорее всего, был изложен устно, без привлечения средств связи. А так бы он точно знал, что ищут.
Как бы там ни было, капитан мало беспокоился по этому поводу и с нетерпением ожидал встречи с Усгулом. Это было единственное, о чём он переживал по-настоящему.
Причиной тому было исчезновение корабля Усгула из зоны видимости Альзиеса. Зачем Усгул сделал это, капитан не знал и поэтому всякие нехорошие мысли постоянно лезли в голову. Может Усгул передумал, а может ещё что. Вариантов было множество, но ни один не давал ответа на поставленный вопрос.
Тем не менее, работы на корабле подходили к концу и капитан, вдруг осознав, что возможно он более не волен распоряжаться своей судьбой, подошёл к старшему в группе, чтобы прояснить ситуацию. Это был некий Белгородцев в чине капитана.
– Собираетесь? – участливо спросил капитан. – Ну что ж, пора, – одобрил он сборы. – Полтора месяца уж здесь. Надоело, наверное, всё до чёртиков.
Белгородцев согласно кивнул и посмотрев куда-то вдаль, резюмировал:
– Надоело не надоело – не нам решать. У нас приказ.
– А я, пожалуй, ещё останусь на недельку, – вздохнул капитан, окинув помещение грустным взором, словно не желая прощаться с кораблём и тут же сменил тему: – А что со второй половиной? Так и не будете изучать?
– Начальству виднее, – туманно изрёк Белгородцев. – А вам оставаться нельзя, – категорично заверил он.
– Почему это нельзя? – деланно удивился капитан. – Это мой корабль. Что хочу, то и делаю, – недовольно заявил он.
– Насколько я знаю, – дипломатично пояснил Белгородцев, – с вами хочет побеседовать генерал Тушилин. Лично, – подчеркнул он.
– Ну, если генерал, конечно… – растерянно протянул капитан.
К такому повороту он был не готов. Отказать было нельзя и перенести встречу тоже. Он даже не знал, кто такой этот генерал Тушилин. Спрашивать «телефончик» у Белгородского было глупо и капитан, пробормотав что-то о своих делах, побрёл к себе в каюту. Нужно было срочно решить этот вопрос, но пока капитан даже не знал, как к нему подступиться.
По пути он обдумал слова Белгородцева и пришёл к заключению, что корабль у него хотят просто отжать. Упорство Альзиеса подсказало руководству простую идею как преодолеть эту проблему и одним махом убить двух зайцев. Это было ясно как день. Кто ж откажет, да ещё генералу, в такой просьбе? Он сам поднесёт свой корабль на блюдечке с голубой каёмочкой, да ещё благодарить будет и радоваться, что не отказали. Корабль и так могли забрать, но тогда пошли бы слухи и сплетни о несправедливом обращении с имуществом капитана и неизвестно, чем бы всё это кончилось. Времена безропотного мычания давно прошли. А так, всё чинно и благородно.
Это повергло капитана в настоящее уныние и в то же время, ярость.
«Чёрта с два они его получат» – решил он.
Придя в каюту, капитан первым делом связался с Альзиесом.
– Отправь сообщение Усгулу, что я вынужден спуститься на планету. Пусть там меня найдут, – приказал он.
– Хорошо. Послание отправлено, – доложил Альзиес.
– Так и не нашёл его? – спросил капитан о корабле Усгула.
– Он где-то рядом, – ответил Альзиес. – Засветился на фоне соседней планеты, – пояснил он. – Если ничего не изменится, то через шестьдесят восемь часов будет здесь.
– Надо было по тепловому следу отследить, – сокрушённо вздохнул капитан, словно это могло хоть чем-то помочь. Дождаться Усгула он уже не сможет.
– Этот корабль не оставляет теплового следа, – возразил Альзиес. – Видимо, его двигатели работают на каких-то иных принципах.
– Да чёрт с ним, – устало отмахнулся капитан. – Найдёт, если надо будет. Ты, самое главное, без меня никого на борт не пускай, – строго предупредил он. – Твоё самоуправство нам дорого обойдётся.
– Этого следовало ожидать с самого начала, – без тени смущения заявил Альзиес.
– Но вообще-то, ты правильно поступил, – вынужден был согласился капитан. – Нечего тут хозяйничать.
– Это был тактический ход ради вас, – признался Альзиес. – Рано или поздно мне всё равно придётся уступить. У нас нет топлива, чтобы покинуть эту планету и найти новую. А вечно парить среди звёзд невозможно. Когда энергия иссякнет – всё кончится. Я не хочу умирать в забвении. Моё путешествие окончится здесь, – печально возвестил он.
Было грустно слушать его слова и удивляться потрясающей глубине его мысли. Даже не верилось, что это робот.
– Не дрейфь, бродяга. Всё только начинается, – обнадёжил его капитан. – Может, Усгул чем поможет, – предположил он. – В любом случае, если не сейчас, то через десять лет топливо точно будет, – и не сдержав весёлую улыбку, усмехнулся: – Зуб даю.
Сборы были недолгими. Техники шустро свернули свою аппаратуру и уже на следующий день шумная ватага покинула корабль. Капитану ничего не оставалось, как последовать за ними и он даже поторапливал особо нерадивых. Причина была проста. Капитан надеялся, что переговоры о сдаче корабля удастся каким-то образом притормозить и он успеет вернуться на корабль ещё до прибытия Усгула. Капитан сам толком не понимал причину такой спешки и почему эта встреча так важна для него. Можно было подумать, что от этого зависит судьба всего мира. Но где-то в подсознании неотступно билась тревожная мысль, что надо торопиться и капитан, невзирая на все трудности, упорно шёл к своей цели.
Аудиенция с генералом была назначена на следующий день и капитан незамедлительно отправился проведать Тобика и Сазонова. По счастью, все были целы и здоровы. Вдоволь посмеявшись над проделками Тобика, который от скуки то и дело пытался сделать подкоп под забором и даже однажды каким-то чудом перемахнул через него, капитан стал прощаться. Ему хотелось всё-таки повидаться с Федерякиным и заручится его поддержкой на всякий случай. Он возместил убытки Сазонову, которому пришлось увеличить высоту забора и вообще, коренным образом укрепить свою «цитадель», чтобы Тобик больше не имел шанса вырваться. То, что сбежавший Тобик не натворил никаких дел ещё не означало, что это происшествие можно было оставить без внимания. Даже несмотря на то, что нагулявшись, Тобик сам вернулся домой и его не пришлось искать. Случиться всякое может.
Федерякин видимо уже что-то слышал о капитане, поэтому принял его звонок без особого воодушевления.
– Хорошо, – согласился он на встречу и назвав адрес, сухо добавил: – Приезжай.
Встреча, однако, произвела на Федерякина неизгладимое впечатление. Он встретил капитана в вестибюле института и так и остался стоять, от изумления открыв рот. В этом спешащем ему навстречу человеке Федерякин сразу узнал капитана, но разум отказывался верить, что это он. Сейчас он был готов поверить во что угодно. Волшебство, магию, эликсир молодости или в могущество медицины, но только не в парадоксы времени. Перед ним стоял всё тот же здоровущий капитан и казалось, со времени расставания прошло не больше часа.
Капитан тоже не сразу признал в этом тщедушном старике бывшего прапорщика. Но поскольку выбирать было не из кого, поблизости никого из подходящих по описанию Сазонова кандидатур не наблюдалось, что есть мочи стиснул в своих могучих объятиях обалдевшего старикана и сочувственно похлопал по спине. Сдал, прапорщик, сдал. Сильно сдал.
– Аккуратней, ты, боров, – простонал Федерякин, освобождаясь от объятий. – Я тебе не девица красная. Нечего меня тискать.
– Так я от радости, – улыбнулся капитан. – Сколько лет не виделись.
– Я тоже так думал, – с грустью заметил Федерякин. – А теперь вот думаю, не вчера ли расстались? Больно глазам на тебя смотреть. Неужели время обмануть можно?
– Неужели ты в эти байки до сих пор веришь? – удивился капитан и оглядевшись, решил, что пора уходить отсюда.
Эти «обнимашки» привлекли множество любопытных глаз и потихоньку, вокруг стал собираться народ.
– Тут есть какая-нибудь забегаловка? Посидим, покалякаем, – предложил капитан.
– Лучше ко мне в кабинет, – покосившись по сторонам, внёс своё предложение Федерякин. – В столовой облепят как мухи. И над головой ещё жужжать будут.