Ей бы сном забыться до предрассветного часа, только не могла спать и все тут.
Виделась сестра, Ленка, простоволосая, неумытая, такая, какой в последние дни ее видела. Это потом уже волосы ей в косицы жидкие заплели, пообмыли, да приукрасили, в платье новое обрядили, да уложили на подушки атласные.
А Поле виделось белье грязно-серого цвета и кровать с никелированными шишечками. На той кровати мать еще их спала, так она Ленке по наследству и перекочевала. У матери-то все чин по чину было: и подзор белоснежный, и боковинки, и подушки сахарной горкой на лоскутном одеяле. И Полина уклад ее переняла, кипенно-белые простыни аккуратно отглаженной стопочкой лежали в шкафу.
Ленка смолоду такими вещами не заморачивалась. Снимет, бывало, замурзанное постельное да и замочит в тазу вместе с нехитрым детским барахлишком. И киснет тот таз, пока муха мелкая, противная, живучая, не заведется. Придешь племяшек навестить, гостинцами их одарить, а мушка эта так перед лицом и вьется, так и кружится.
Ругалась Полина, наставлять сестру пыталась, да только та слова ее мимо ушей проносила:
- Надоела ты мне, Полинка, с нравоучениями своими, хуже горькой редьки! Забери лучше Ваську к себе на пару дней. Устала я, отдохнуть хочу!
Старший-то Ленкин, Сёмушка, во второй класс уже ходил, взрослый был, самостоятельный. Сам по утрам по набережной брусчатой до школы добирался. Сам портфель собирал, сам брючки в шкаф вешал, стрелочка к стрелочке, как Полина его учила. Мамку он любил, но объятий ее пьяных чурался, особливо, когда на улице она к нему липла, при окрестных пацанах. Стеснялся.
- Вот вырасту, - по-взрослому серьезно говорил он тетке, - Пойду работать, денег накоплю, вылечу ее, вот тогда заживем!
Васька, средненький, бегал по комнате в одних трусишках и валеночках на босу ногу. Подбирал с расстеленной по затоптанному полу старой брезентухи немытую моркву и вгрызался в нее со всем своим четырехлетним аппетитом. Смачно хрустел сахарной морковкой, размазывая по щекам ярко-оранжевый сок.
- Васенька, малыш, пойдешь с тетей Полей? - Васька энергично кивал головой и хватался за ноги Полины, оставляя липкие пятна на идеально чистых брюках. Забирала Ваську и и жалостливо оглядывалась на Оленьку, которая ползала по широкой неопрятной постели. Совсем малышка. Ваську-то на день в детский сад водила, сама на работе, а вот Олька, куда ее денешь…
Всем сердцем болела за ребят, пока целый день крутилась на своем птичнике. За цыплятами ходила и думала, вот такие же они беззащитные, как эти цыплята, маленькие, пушистые… И волна щемящей нежности поднимала комок к горлу… Как, как оградить их от беспощадности бытия?
Сама Полина так замуж и не вышла. С нетерпением первой любви ждала из армии Сережу своего. Да так и не дождалась. Окаменелая стояла, глядя, как опускают его в мерзлую землю. “При выполнении в о и н с к о г о долга”. Какие сухие строчки, и как много за ними стояло… А Полина так и осталась вечной невестой. Не случилось в ее жизни больше такой любви.
Мамочка тоже ушла рано, напоследок просила Полину, как старшую, присмотреть за сестренкой. Бестолковая она еще, малая совсем. Малая… Так и самой Полине на ту пору едва двадцать исполнилось. Все девчонки на танцы бегали, об учебе думали, а она сразу после школы на птичник устроилась, себя кормить, сестру на ноги подымать. Пока о хлебе насущном думала, упустила Ленку. До сих пор корит себя за то,что в круговерти дел не заметила, как та выросла да по кривой дорожке пустилась…
- Прости меня, Ленка, прости! - не спит ночами Полина.
Но работа над ошибками не прошла даром. Детей Ленкиных в люди вывела. Прибежал как-то Сёмушка на птичник, зарёванный, сопли на кулак наматывает:
- Поля, Поля! Мамка нас бросила!
- Да что ты такое говоришь, мальчик мой? - сердце в пятки так и покатилось. Обхватила за плечи мальчонку, а самой бы присесть на минуту, как в глазах потемнело.
- Она вещи свои в сумку покидала и укатила с белорусом. Сказала, чтобы я до тебя бежал. Устроюсь, говорит, на месте, приеду за вами… Как же так, Поля?! За что она нас так?! Ладно я, я справлюсь, большой уже, а Олюшка, Васька как?! - и нет у Поли ответа на его вопросы…
Гладит она Сёмушку по соломенным жестким вихрам, а у самой слезы к горлу подступают, - большой! Десять лет, большой уже…
Ничего. Выросли детки. Сёмушка в Москву укатил, отучился, поваром в столичном ресторане трудится. Не зря с детства рядом с Полиной на кухне крутился, помогал, чем мог. Васенька по ремонтной части. Оженился. Недавно машину вторую купил. Олюшка деток в саду воспитывает, с тех времен еще, как за цыплятками вместе с Полей ухаживала, понятно было, что нравится ей с малышами возиться. Умница девочка!
А Ленка вернулась. Вернулась, да.
Двадцать лет личную жизнь устраивала. Домой приехала больная вся, как кукла поломанная. На пять лет моложе Поли, а выглядит на целую жизнь старше.
Вася с Олей рады. “Мама вернулась!” МАМА… Ходили вокруг нее до самого конца на цыпочках детки взрослые. А Ленка покрикивала, капризничала, горшки оборачивала, едой швырялась. Поругаются, бывало, с Полиной, уйдет та на день-два, погорюет и снова возвращается. Сестренка же, младшая, любимая.
А Сёмушка так и не смог принять. Похороны оплатил, а приехать не приехал… И от этого тоже горько Полине. И не спится, и Ленка видится...
- Прости меня, Ленка! Прости и прощай!..