Существуют книги, от которых не ждешь ничего конкретного, но они берут и переворачивают твое сознание.
Одной из таких стала для меня книга Ракитина Алексея Ивановича «Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале».
Мне нравится иногда читать книги или смотреть фильмы, посвященные различным загадочным событиям. Печальные события, произошедшие на Урале в феврале 1959 года, относятся к их числу. Кто только не брался за их разгадку! Какие только версии не выдвигались! И политические, и криминальные, и даже откровенно фантастические. Память о несчастной группе туристов стерпела все. И поэтому совершенно не удивительно, что, взяв в руки книгу Ракитина, я испытывала некий скепсис. Надежду на то, что там может быть что-то небанальное давал лишь объем книги – боже мой, аж тысяча страниц!
Читая эту книгу, я испытывала смешанные чувства. Автор оказался крайне внимателен к деталям. Внутри книги он приводит все результаты расследования, фотографии криминалистов и туристов, результаты вскрытий с пометками и даже исправлениями, все документы данного дела и упоминания о тех документах, что якобы пропали. Автор дает подробные биографии всех участников группы, детально проходится по географии мест, исторической и политической составляющей той эпохи, а также дает подробный, но понятный далеко не всем, экскурс в теорию ядерной физики.
Повторюсь, я испытывала и, наверное, продолжаю испытывать к этой книге смешанные чувства. Я не жила в ту эпоху и, вообще, не застала эпохи СССР, и поэтому многие вещи мне кажутся странными. Впрочем, многое из того, что там сказано, возможно, существует сейчас, просто для наивной меня такие вещи кажутся противоестественными. Об идеях, изложенных Ракитиным можно говорить долго, но я хочу лишь сказать, что когда я дочитала эту книгу, то вдруг осознала, что больше ничего не хочу читать по этой теме. Его версия самая логичная и самая полная из тех, что я видела. И пусть она чужда моему сознанию и даже немного мне омерзительна, этот мир, к сожалению, живет не по законам моих романтических фантазий.