В преддверии торжеств, посвященных празднованию 80-летнего юбилея победы Советского Союза в Сталинградской битве, предлагаю вспомнить одну легенду, о которой часто писали в российских СМИ, сетях, книгах и др. источниках, но в которой много неоднозначного. События относятся к периоду советской наступательной операции "Уран" в ноябре 1942 года. Краткое изложение таково: " Немцы решили остановить наступление Красной армии на румынском участке фронта на Дону мощным контрударом 22 танковой дивизии. Но ничего не получилось. Советские войска одержали сокрушительную победу. Почему? Большинство немецких танков, до этого долгое время стоявших в резерве, просто не завелись. Оказалось, что у них повреждена электропроводка, которую сожрали мыши, забравшиеся в теплые танки, укрытые соломой. Это была специальная военная операции, ставшая результатом наноразработки советских ученых-биозоологов, предложивших использовать для борьбы с вермахтом мышей-полевок, десант которых и был заблаговременно заброшен к немцам в тыл. Кроме того, мыши еще попутно были заражены вакциной для инфекционного поражения живой силы противника. Узнав о победе мышиного войска, Сталин долго смеялся."
Можно как Сталин посмеяться над "мышиным десантом". И вообще всю эту историю можно было бы отнести к выдуманным, тем более что авторитетный советский академик А.М. Самсонов в своем фундаментальном труде «Сталинградская битва» ни о чем даже подобном не сообщает. Но о ней рассказывают западные историки. Например, сами немцы. Историк и публицист Пауль Карель в книге "Восточный фронт" сообщает: "В 1942 году в 204 танковом полку 22 танковой дивизии 48 танкового корпуса - из 104 танков проводку мыши съели у 62 машин,которые находились в окопах укрытых соломой". Интересно пишет Франц Куровски в главе книги «Немецкие танковые асы», посвященной олимпийскому чемпиону 1936 года по конному спорту Герману фон Оппельн-Брониковски: «Полковник фон Опельн получил задание 10 ноября. Его полк должен пойти во главе дивизии в район расположения румынской армии, на расстоянии более 250 километров, достичь Калача и доложить в штаб 3-й румынской армии. Оппельн поднял по тревоге свои подразделения. Сам он поехал в 1-ю роту. Он наблюдал, как танки на буксирах вытаскивались из укрытий, однако их двигатели отказывались заводиться. Это было поздно вечером. Температура упала до минус двадцати градусов. Оппельн повернулся к офицеру своего штаба:
- В чем дело, Беккер? Идите, узнайте и доложите мне сейчас же.
Обер-лейтенант Беккер венулся через несколько минут.
- Только 39 из 104 танков полка завелись, господин полковник.
Оппельн выругался. На своей командирской машине он поехал в другие роты. Ситуация везде была одинаковой: несколько танков прогревали двигатели, остальные стояли неподвижно.
- Всех командиров рот ко мне на доклад в течение десяти минут. Я хочу знать, в чем проблема.
- Это результат мер по консервации, Беккер, - с горечью сказал Оппельн своему штабному офицеру. - Теперь мы сидим здесь. Представьте такую ситуацию при прорыве русских на этом участке фронта.
Глухой взрыв сотряс окна полкового командного пункта. Офицеры выскочили наружу. Один из танков 2-й роты горел. Водитель катался по снегу, пытаясь потушить горящую одежду.»
Взорвались 4 танка, а завелись только 39. В изложении Куровски Оппельн изложил причины такого бедственного положения: « - Я понял. Животные сжевали изоляцию, вызвав короткие замыкания. От искр происходили взрывы.» Вместо 104 танков вечером 11 ноября полковник фон Оппельн имел в своем распоряджении только 31. Они расположились в районе сбора позиции румын, на участке 48 танкового корпуса. Коллапс стал последствием отсутствия топлива ( по заявке Оппельна было получено всего 50 литров) и неподвижного состояния танков в течение нескольких недель. Об этом Оппельн и доложил в штаб корпуса, где в историю с мышами мало кто поверил. Оппельну грозил суд. Но его спасло чудо: представитель ОКХ в комиссии по расследованию оказался личным знакомым Оппельна, который подтвердил, что видел на аэродроме в Смоленске, куда он прибыл из Берлина, много неподвижных машин, выведенных из строя мышами! Как пишет Куровски: « История завершилась благополучно, и ОКХ было вынуждено признать, что помимо генералов Грязь и Зима» в Советском Союзе есть еще и «Генерал Мышь». Инцидент в результате принес Оппельну новое прозвище. Он стал известен как «Командир мышей».
Но это всё скорее публицистика, чем история.
Заранее скажу, что я вынужден согласиться с изначальным мнением немецкого штаба о «сказочности» версии полковника Оппельна. Почему? Подробности — в следующей части. Вы уже можете высказывать свои мнения в комментариях.
