Сейчас мы немного посмотрим достаточно интересную литературу, в которой кое-кто кое-что упорно не видит (потому, как не выгодно). Нет-нет, от истории Испании мы не отходим, ибо Джордж Оруэлл сражался в Испании добровольцем на стороне республиканцев, и, книга его с говорящим названием «Animal Farm: A Fairy Story» немного и об этом.
«Да, при чем здесь Испания, это злой памфлет на сталинизьм!»
Да, можно, сказать : "чего можно ждать от бывшего полицейского в Бирме". Можно сказать: "Он был провидцем!"
Господа, несмотря на то, что, «всемирный разум» Википедии уже даже рассказал нам кто есть кто в этой «басне», эта книга немного глубже, чем ее пытаются трактовать. Несмотря на то, что Оруэлл был зело обижен на «сталинистов», эта книга направлена, в принципе против тоталитаризма, и имеет ряд интересных (возможно невольных) параллелей. Человек достаточно точно описывал тоталитаризьм, но, рисовал он исходя из СВОЕГО опыта (и, того, что в его голову вложила пропаганда). Обращаю внимание читателей на то, что он сам писал: «Вы ничего не узнаете об иностранном государстве, пока не поживете в нем». А, в СССР он не был ни разу, а, потому, он (возможно, непроизвольно) «нарисовал» немного не то, что хотел (а, может, он сделал это и умышленно, а его трактуют так , как удобно). Всякое может быть.
Модель общества, по имени «Скотный двор» (используем привычный нам перевод названия), это, в принципе, модель «правого» общества. Есть хозяин фермы, жестокий мистер Джонс (пьющий, как, например, премьер М.Примо де Ривера), человек (не животное), который в принципе решает, сколько пищевых отходов насыпать тому или иному животному. Свиньи, конь, псы живут вместе…
Если посмотреть сюжет, то аналогии можно найти и в других странах, но...
На этом моменте мы немного остановимся, не влезая в сюжет, по которому, звери изгоняют забывшего покормить их фермера (в конце он умирает, как Примо де Ривера, Сталин-то к моменту написания книги ещё жил и здравствовал).
Если четко разбираться в политике, экономике, и политэкономии, мы увидим модель «корпоративного» правого государства.
Что такое «правое» или «левое» государство, я уже пояснял. Для левых все люди – братья, для правых есть «белые люди», а есть «скот». Высказывания франкистов по данному вопросу и уже приводил. Но это не только испанская модель. Это и португальская, и… даже итальянская.
Эти (да и не только эти) диктатуры были скроены по одним и тем же лекалам, где-то на Апеннинском полуострове (пока не будем уточнять, где).
«Да, нет, же, в Италии был фашизьм!!!». Господа, я уже много раз говорил о том, что для того, чтобы бороться с фашизмом, надо, хотя бы знать, что это (Мову ворога трэба знати!). Итальянский фашизьм (здесь и далее: ачипятка умышленная), на начальном этапе, не имел ничего общего с национал-социализмом (нацизьмом), кроме тоталитаризьма (в этой статье много «изьмов» будет, но я не виноват). Это сейчас «смешались в кучу конелюди», а, раньше они даже воевали друг с другом (например, в Австрии).
Когда об испанском премьере М. Примо де Ривера пишут о том, что попытки Муссолини склонить его к фашизму окончились ничем, это глупость. Строй в Испании (при Примо де Ривере) очень мало отличался от итальянской модели, которая стала потом полноценным (ну, вы поняли чем).
Смотрим историю итальянской модели. Вы не поверите, но в истории Италии тоже было «красное двухлетие», когда рабочие (в основном, на промышленном севере Италии) захватывали предприятия и организовывали их работу, крестьяне захватывали землю (в том числе и церковную). Интересное время было, когда Италия, вдруг осознала, что можно жить по-новому. В сентябре 1920 года, рабочие по всей Италии стали занимать заводы и фабрики, устанавливая на них свою власть.
А, потому, у разных собственников кое-что «сжалось в гаечку», и они срочно начали искать выход. И он был найден в лице «Союза Борьбы» во главе которого стоял Дуче, только что отколовшийся от социалистов.
Кто знает, как бы сложилась жизнь Бенито Муссолини, не сведи его судьба с социалисткой из России Анжеликой Балабановой. Благодаря ей, будущий дуче, скатившийся к моменту встречи на дно нищеты, получил работу и доступ для ораторства к трибунам. К сожалению учительницы, ученик не оправдал ожиданий: вместо пламенного сторонника социалистических идей из него получился фашистский диктатор.
На тот момент его программа была "левой", но "мутной"
(Борьбы кого с кем непонятно, но это и хорошо! Чем «мутнее» программа, тем больше денег можно намутить.)
Итак, в марте 1919 года Бенито Муссолини, исключённый из Социалистической партии (и, было за что), создал «Союз борьбы» («Фашио ди комбаттименто»). Программа этой партии была традиционной: «За все хорошее против всего плохого!» (Чем «мутнее» программа, тем больше денег можно намутить)
Она (эта программа) предусматривала принятие новой конституции страны, избирательное право с 18 лет, в том числе женщинам и даже туземцам колоний, 8-часовой рабочий день трудящимся, упразднение сената, защиту детского труда, выборность чиновников, свободу совести, свободу печати, а также передача Италии Фиуме (ныне хорватская Риека) и Далмации.
Более того, Муссолини в ту пору был борцом с коррупцией и мафией! Он потребовал провести проверку всех договоров о военных поставках в армию за годы Первой мировой войны, конфисковать поместья и предоставить землю крестьянам. Муссолини объявил себя противником монархии (О, как! Прям коммунист какой-то!).
Роберт Михельс писал: «Как римская волчица вскормила близнецов Ромула и Рема, так и наступившее после войны всеобщее недовольство вскормило двух близнецов — большевизм и фашизм».
А, потом все резко поменялось. Дуче резко стал защитников всех собственников (от зажиточных крестьян до владельцев заводов) объявив войну «самозахватам».
Почему?
Ну, потому, что «песика» начали прикармливать с другой стороны. По состоянию на конец 1921 года, по всей территории Италии фашизм финансировали на 8,5 — институты кредита и страхования, на 19,7 % — частные лица (понятно, что не бедные лица), а на 71,8 % промышленные и финансовые общества и … церковь.
Но, это все политика, а, что с экономикой?
Схема будет общей для многих стран. Закон, именуемый «Хартией труда», запрещал все нефашистские профсоюзы, и создавал вместо них корпорации, в которые входили не только рабочие, но и предприниматели. К 1932 году в Италии насчитывалось 22 корпорации по отраслям экономики.
Идея была простой: поручить «волкам» стеречь «овец», сведя их в одно «стадо». Важную роль во «внутристадной гармонии» должна была играть… (правильно!) церковь у которой с 1928 года у фашистов был тесный союз. Нового в этом ничего нет, вернулись к средневековым ремесленным цехам.
Еще с 1926 года по инициативе Муссолини в Италии начала разворачиваться «битва за урожай», которой придала мощный толчок «великая депрессия» 1929 года. Конечная цель фашистского государства заключалась в том, чтобы увеличить производство зерновых и прекратить закупки хлеба за рубежом. В «битве за урожай» участвовали все категории населения, включая священников, которые в свободное от полевых работ время призывали прихожан отдавать все свои силы сельхозработам во имя продовольственной безопасности родины. Между провинциями было организовано фашистское соревнование, а весной его победители получали призы. Программа этой партии представляла собой капитализм с госуправлением. В программе указывалось:
«Фашизм осознаёт причины, по которым возникли и развивались социализм и профсоюзное движение, поэтому он придаёт соответствующее значение корпоративной системе, в которой расходящиеся интересы координируются и гармонизируются в рамках единого государства.
Фашизм абсолютно противоположен либерализму как в политике, так и в экономике.
Фашистское государство управляет экономикой в той же мере, как и остальными областями жизни — через корпоративные, социальные и образовательные институции, через политические, экономические и духовные силы нации, организованные в соответствующие ассоциации, функционирующие в государстве».
В период между 1934 и 1946 годами парламентские выборы в Италии не проводились. В январе 1939 года нижняя палата парламента была заменена Палатой фасций и корпораций, в которой заседали «национальные советники» (Consiglieri Nazionali), а не депутаты. Советники палаты не представляли избирательные округа, а представляли различные отрасли культуры, торговли и промышленности Италии, что было воплощением идеи фашизма о корпоративном государстве. Никаким «свободным рынком» здесь и не пахло.
Похожая схема была и в Португалии. Там родилась Концепция Нового государства (Estado Novo). Введённая Антониу Салазаром в 1933 году конституция объявила Португалию «унитарной и корпоративной Республикой, основанной на равенстве граждан перед законом, на свободном доступе всех классов к благам цивилизации и на участии всех конструктивных элементов нации в административной жизни и разработке законов». В 1930 году Национальный Союз был объявлен единственной легальной политической силой. На 30-40 годы ХХ века приходится апогей репрессий против антифашистов и просто оппозиционеров.
Сейчас Республика Островов Зеленого Мыса или Republica de Kabo Verde, (куда должна была отправиться послом Н.В.Поклонская) – государство независимое. Но, для многих португальцев символом салазаровского режима стал концлагерь Таррафал на островах Зеленого Мыса, где широкое распространение получили пытки заключённых. Началось все с 1932 года, когда Салазар получил всю полноту власти, при «номинальном» президенте.
Да, Антониу ди Оливейру Салазар, получивший образование в иезуитской школе, а, затем на юрфаке Коибрского университета, был, Как принято говорить тогда : «единственной думающей головой». Диктатором он стал достаточно случайно. Его пригласил на пост министра финансов генерал Мануэль ди Оливейра Гомеш да Кошта, совершивший в мае 1926 года государственный переворот. Но, тогда «не срослось». Потом на тот же пост его пригласил генерал Кармона, начвший создавать авторитарное государство. Причем, министр финансов получил чрезвычайные полномочия, Чтобы сбалансировать бюджет и погасить внешние долги, он снизил налоговые ставки по уже существовавшим налогам, ввёл новые налоги, сократил (до предела) социальные расходы, а также установил строгую налоговую дисциплину. При нем весь «соцпакет» бюджета не превышал 9%, при том, что на военные расходы (в основном на зарплату военных) уходило 25%. Почему так много?
Ответ прост: колонии. Это сейчас Португалия маленькая страна. В те годы он еще оставалась одной из крупнейших колониальных держав. Этот фактор и позволил стране достаточно быстро выползти из долгов.
В 1929 году была начата кампания за увеличение производства пшеницы. Импорт пшеницы в одном только 1929 году обошёлся стране в 3,5 млн ф. ст. Через несколько лет Португалия стала сама себя обеспечивать пшеницей. Были учреждены специальные комиссии, которые должны были следить за выращиванием фруктов, риса, за экспортом сардин и т. п.
В 1932 году Салазар был назначен премьер-министром. И, после этого, он начал действовать достаточно активно в построении авторитарного ультраправого государства. Почему ультраправого? Он говорил: «Я не верю в равенство, я верю в иерархию».
Антониу Салазар принял в качестве закона так называемую «Хартию труда», которая стала базовым документом португальской корпоративной системы. Как и в фашистской Италии, в Португалии создавались «корпорации» — профобъединения, в которые входили лица определённой профессии, независимо от их общественного и имущественного положения. Рабочие и служащие объединялись в национальные синдикаты, коммерсанты и предприниматели в гильдии, интеллигенция — в ордена, крестьяне в «народные дома».
«Народные дома» объединяли всех земледельцев от батраков до крупных помещиков. «Представительство интересов» сельскохозяйственных рабочих в «народном доме», как правило, доверялось их хозяевам
Группа таких союзов по идее должна была образовывать корпорацию. Корпоративная система должна была, по мысли Салазара, стать практическим воплощением «союза труда и капитала». Однако Салазар неоднократно подчёркивал, что португальский корпоративизм основан не на огосударствлении, как в Италии, а на принципе свободной ассоциации и что в нём представлены не только экономические, но также «моральные и культурные интересы».
Анализ показывает, что несмотря на декларации, принцип абсолютно тот же самый, только реализовывалось все не силовым способом, а, «созданием невыносимых условий», после чего, все решалось вполне «добровольно».
Наряду с «имперской и католической миссией», одним из главнейших средств «укрепления национального единства» и «ликвидации классовой борьбы» был объявлен корпоративизм. Официальная идеология настаивала, по своему обыкновению, на исконном характере португальского корпоративизма, подчёркивая его преемственность по отношению к цеховому строю. Многие черты португальского корпоративизма заимствованы из итальянской фашистской Хартии труда.
В 1940 году правительство Португалии подписало конкордат с Ватиканом. В 1942 году папа Пий XII сказал, что «Господь даровал португальской нации образцового главу правительства». («Сова своих деток хвалила: глазастенькие, да лупастенькие»).
Обратимся еще раз к цитатам А.Салазара?
«Мы против всех интернационализмов, против коммунизма, против профсоюзного вольнодумства, против всего, что ослабляет, разделяет, распускает семью, против классовой борьбы, против безродных и безбожников, против силы в качестве источника права. Мы против всех великих ересей нашего времени… Наша позиция является антипарламентской, антидемократической, антилиберальной и на её основе мы хотим построить корпоративное государство».
Этот строй сумел «законсервировать» ситуацию, но, так же как и в Италии он не решил первоочередных проблем. Страна, по сути, замерла в своем развитии до конца 50-х годов. Модель создавали, для преодоления отсталости, а, в результате получили совсем иной результат.
Безусловно, государство постепенно богатело (грех не богатеть имея такие колонии). Благодаря мудрой политике и территориальному расположению, не ввязалось в войну. При этом сталь и вольфрам из Португалии поставлялись обеим воюющим сторонам.
Благодаря протекционизму богатели и олигархи. Но, при этом (цитирую): «Достаточно взглянуть на сельских жителей, чтобы увидеть, как скоро они делаются похожими на мешки с костями; женщины от 40 до 50 лет стареют с необыкновенной быстротой, а мужчины становятся сгорбленными и кривоногими, причём как мужчины, так и женщины, быстро теряют все зубы». В Португалии один врач приходился на 1400 жителей, по 58 человек из 1000 умирали от туберкулёза; смертность от коклюша была в 4 раза выше, чем в Англии, а соотношение детской смертности от кори в этих странах равнялось 1 : 9. 50 % португальских матерей рожают детей без медицинской помощи. Детская смертность при рождении составляет 88 на 1000. Неудивительно, что средняя продолжительность жизни составляла 49 лет»
Примерно такую же схему готовили и для Испании. Кто готовил, и, почему она не сработала с первой попытки? Об этом в следующей статье.