Первая зарница осветила ночное небо на западе в пятнадцать минут одиннадцатого, но Даша об этом не узнала: она была в душе. Прохладная вода расслабляла, избавляя от дневной жары и ненужных
и пусть не звонит… по фигу…
мыслей. Подставив лицо под струи воды и закрыв глаза, Даша пыталась почувствовать себя счастливой.
Не нужно будет вставать в семь утра,
почему он не пишет?
сидеть на скучных лекциях, готовиться к практическим занятиям до четырех
он ведь обещал, он обещал, что напишет, он передумал?
утра.
Два месяца свободы.
может быть, написать ему?
нет, не стоит
а вдруг он помирился со своей девушкой?
Мысли стекали к её ногам прохладной водой, оставляя после себя пустоту и равнодушие, смывая все тревоги и сомнения.
не написал и не написал…
— Не написал и не написал, — повторила она вслух.
Даша выключила воду и потянулась за полотенцем…
Гроза была ещё очень далеко, и доходившие до них время от времени раскаты грома звучали неуверенно и тихо, как отголоски
он обещал позвонить
мыслей о нём.
Вернувшись в комнату после душа, Даша первым делом проверила телефон: ничего. Она не особо разочаровалась, потому что догадывалась: все будет именно так.
Небо на горизонте бледно осветилось зарницей. Где-то там бушевала гроза, но небо над городом было усыпано яркими звездами. Даша выключила свет и легла на надувной матрас, размышляя о завтрашнем дне.
— Если будет совсем плохо, приходи завтра ко мне, — сказала Катя. Она переписывалась с кем-то.
— Ладно. Думаю, завтра будет какой-нибудь семейный обед. Или ужин, присутствие на которым будет обязательным.
Как на лекциях по языкознанию, иначе преподаватель не допустит к зачету. Даша поморщилась. Эти семейные ужины были такими же скучными, как и лекции, Даша присутствовала на них, потому что «так надо было».
Так надо. Именно эту фразу мама повторяла каждый раз, когда Даша пыталась выяснить, почему она должна делать то, чего от неё ждут, а не то, что она сама считает нужным делать. При этом на старшую сестру «так надо» не распространялось.
— Салат «Цезарь» или «Греческий». Может… — Даша задумалась, — может, мама закажет китайскую кухню, чтобы не готовить. Интересно, отчим любит китайскую кухню?
— Тебе это, правда, интересно? — спросила Катя.
— Нет. Наверное, нет.
Она врала.
Даша посмотрела на телефон. Ничего.
— Мама не знает, что папа снял мне квартиру, — сказала Даша, — я не сказала. Узнает, будет скандал.
— А почему ты не сказала? — спросила Катя.
Даша подумала о случайно подслушанных словах молодой и красивой мачехи. Или это не было случайностью? Может быть, Изольда хотела, чтобы девушка услышала её? Был первый час ночи, и предполагалось, что Даша уже спит. На самом же деле она читала с телефона лекцию по философии.
— Вадим, я не хочу, чтобы Даша жила с нами, — сказала Изольда.
Даша отложила телефон в сторону.
Видимо, Вадим хотел что-то возразить, потому что Изольда повысила голос и заговорила чуть быстрее, чтобы он не успел её перебить.
— Она — хорошая девочка, Вадим, очень хорошая, но… Так будет лучше, пойми. У нас своя семья, она… она не мешает, но… Пусть поживет в общежитии, что в этом плохого? Я жила в общежитии, когда училась в университете. Ты жил.
— Вот именно, — ответил Вадим, — жил. И ты прекрасно понимаешь, что это такое. Постоянные шум и гулянки. Парни… их друзья. Даша не сможет там учиться.
— Но другие же могут, так?
— Я не хочу, чтобы моя дочь жила в общежитии.
— Но, Вадим…
— Изольда, нет, — сказано это было достаточно твердо, чтобы и Даша, и Изольда поняли: он не согласится.
— Я не отказываюсь от твоей… — Изольда запнулась, в голосе звучало отчаяние и… тоска?
— …от Даши.
Даша поморщилась. Я не отказываюсь от твоей дочери, — это хотела сказать Изольда, и Вадим это понял, но не стал цепляться к словам.
— Она сможет приходить к нам в любое время. Ночевать у нас. Вадим, пожалуйста…
— Нет. Ей семнадцать лет. Я не хочу, чтобы она жила в общежитии. Мыть секцию? Один душ на десять человек? Изольда, нет.
— Но…
— Без «но». Возможно, я… балую её, но в общежитии Даша жить не будет.
— Вадим…
— Нет. Изольда, нет.
На следующий день Даша позвонила папе и попросила его о встрече в кафе недалеко от университета. Он не стал задавать никаких вопросов, просто сказал, что подъедет к трем, если ей будет удобно. Ей было неудобно, потому что пары заканчивались в пять, но Даша не стала говорить об этом папе.
всё отлично
тогда до трех
до трех
Всю последнюю пару Даша обдумывала предстоящий разговор, понимая, что по факту все получится совсем не так, как она планирует.
Когда она пришла в кафе, папа уже был там. Себе он заказал кофе, дочери — фри, колу и «Цезарь», понятия не имея о том, что Даша ненавидит этот салат. Он напоминал ей о маме. Есть, в принципе, не хотелось, но Даша заставила себя проживать несколько пластиков картофеля.
— Папа, я хочу съехать, — сказала она, попытавшись, чтобы это прозвучало естественно. Вадим поднял глаза на дочь. Даша схватила ещё один ломтик картофеля и нервно обмакнула его в чесночный соус.
— Дальше, — сказал Вадим. Даша придвинула к себе колу, но пить не стала.
— Нам часто задают групповую работу, ходить к девочкам в общагу неудобно, туда пускают только с пяти и до одиннадцати. Идти домой по темноте… удовольствие так себе.
— Ты можешь вызвать такси.
— Три квартала? Серьезно? Я такси буду ждать дольше.
Они помолчали. Даша отпила немного колы и продолжила.
— Мне бы хотелось хоть иногда приводить домой друзей.
— Тебе у нас плохо?
— Да, — ответила Даша, посмотрела папе в глаза, но тут же отвела взгляд в сторону, отпила ещё немного колы.
— В нашем микрорайоне есть мотель, который сдает в аренду студии и квартиры. Это целый комплекс. Все законно, я узнавала. Заключаешь договор на год, потом продлеваешь его. Цена вполне приемлемая. Если ты согласишься платить… Там видеонаблюдение, охрана и всё такое…
— Я понял, про что ты. Они недавно открыли новый корпус.
— Наверное, не в курсе. Мне там будет хорошо.
Даша замолчала. Следующую фразу она буквально заставила себя произнести.
— Если Изольда не будет против, конечно.
— Даша, ты — мой ребенок. Даже если она будет против. Но ты уверена?
— На сто процентов, — Даша посмотрела на папу и улыбнулась, напряжение начало понемногу отпускать, — я узнавала, места там ещё есть. Мне не нужна квартира, достаточно будет студии.
— Как вообще с учебной? — спросил Вадим, и Даша поняла, что вопрос решен. Он согласен.
Уже в машине Вадим спросил.
— Даша, это твое решение? На него… ничего не повлияло?
Могла ли Даша винить Изольду в том, что она хочет жить с любимым мужчиной и не видеть каждый день в своей квартире его дочь от предыдущего неудачного брака? Однозначно, нет. Ненавидела ли она Изольду? Тоже нет. Желала ли она папе счастья? Да.
— Ничего не повлияло, — ответила Даша, — я давно хотела тебе это предложить, боялась… боялась обидеть.
— Даша, родная, ты никогда не умела врать, — сказать Вадим, и больше к этой теме они не возвращались.
— И мама не в курсе, что папа снимает тебе квартиру? — спросила Катя. В голосе звучало искреннее удивление.
— Она думает, что ты живешь с ними?
Даша кивнула. Мама не знала про квартиру.
— Если она узнает, то устроит папе скандал, а нам этого не нужно. К тому же Изольда на пятом месяце.
— Ох, даже так.
Даша снова кивнула.
— Будет мальчик. Она сказала мне по секрету, папа не знает. У нас хорошие отношения, я… не обижаюсь на неё.
На самом деле, Даша заставила себя не обижаться на Изольду. Ради папы. Собственно говоря, а имела ли она право обижаться? Это была их семья, и она была там лишней.
Первое время было очень трудно улыбаться через силу и делать вид, что ничего не изменилось, но постепенно Даша привыкла.
— Ты научилась нормально общаться с мачехой, но не можешь найти общий язык с мамой? — спросила Катя, — Даша, это неправильно.
— Мачеха не ищет во мне недостатки. Бесконечно.
— Ага. Она всего лишь выгнала тебя из дома.
— Она имела на это права. Она не обязана любить меня.
Даша поднялась с матраса и подошла к окну. На горизонте сверкали зарницы, сопровождаемые еле слышными раскатами грома. Освещенные фонарями деревья разбрасывали вокруг себя тревожные тени. Из беседки на детской площадке доносились негромкие голоса.
Измотанная июньским зноем природа замерла в ожидании грозы.
— Катя, я…
Она замолчала. «Катя, я…» что? Что дальше? Разве маме нужна была любовь младшей дочери, ведь у неё была Аня.
— Она не виновата в смерти Никиты, зря ты так.
Даша промолчала. Первое время она обвиняла маму, но время прошло, боль утихла, воспоминания потускнели.
Но следователь остался. Больше даже: стал частью их семьи.
— Наверное, ты права. Наверное, я должна…
Должна что?
В этот момент коротко завибрировал её телефон.
Кто-то прислал сообщение.