– Этот совсем дохлый, – сильные руки схватили меня за шиворот и выволокли из машины. Бросив меня лицом на асфальт, мужик пихнул меня ногой в ребра. Даже несильный пинок пробудил сильную порцию боли, колючей волной прокатившейся по телу. Сил не было даже застонать. Приоткрыв залитый кровью глаз, я сквозь пелену боли, молча, наблюдал за стоящей в отдалении девочкой. Испуганно хлопая глазами, она тихо стояла, открыв рот от удивления.
– Что, Маруська, людей новых увидела? – грубо рассмеялся второй неизвестный, – а ну, брысь отсюдова! И Макара позови. Богатые путники оказались.
Над головой щелкнул затвор автомата. Девчушка, выйдя из оцепенения, подхватила ведро и вихрем понеслась по дороге, сверкая голыми пятками.
– Откуда они? – задумчиво спросил первый, продолжая монотонно тыкать ботинком мне в бок. Вот сука! Больно же! – одеты хорошо и ружья богатые.
– А бис его знает, – акцент второго не оставлял сомнений в том, что эти люди никогда не были обитателями мегаполисов. Сильный деревенский акцент безбожно пилил мои барабанные перепонки, доставляя боль не менее сильную, чем сапог первого.
– Дивчина жива, у нее и узнаем, – я с облегчением услышал сдавленный стон девушки. Жива!
– А с этим чаво?
– Животина позаботится, ночь не переживет, – безразличным тоном ответил первый, – эх… такую машину покалечил, ирод.
Ботинок снова врезался мне в ребра. Послышался шум открываемой двери “Тигра”, и радостные возгласы мародеров. Ящики с патронами, оружие и продукты в багажном отсеке подняли настроение этим колхозникам. Весело перекликаясь, они начали выгружать запасы.
– Сэмен, шо тут у нас? – по дороге быстрым шагом приближался еще один мужчина. На вид лет сорока, одетый в потрепанную “Горку” и резиновые сапоги, он развалистой походкой шел по обочине, опираясь на длинную палку.
– Макар, твою тудыть! Ходи сюды! Глянь, скоко добра нам привалило! – весело заржали грабители. – И жратва с магазину, и ружья новые с патронами! И даже дивчина гарная попалась.
– Богато, – ухмыльнулся Макар, – дивчина знатная. Сегодня разговляться будем!
– Совсем дурак стал, – заржал Семен, – посту ещё два дня! Тебя Волхв с потрохами сожрет, а что останется Перуну скормит.
– Это да, – поник любвеобильный селянин, – ну ничаго, подождем чутку. Оно и лучше, синяки заживут.
– Так ты ей новых накидаешь, – хохотнул третий, и вся эта компания весело заржала.
Продолжая в красках представлять, как они оторвутся на Алисе, мужики весело начали упаковывать наше имущество в свои рюкзаки.
– Уроды, – попытался прошептать я и сознание окончательно покинуло меня.
***
Холод стальными тисками сжимал мое тело. Температура ночью в предгорьях сильно отличается от дневной. С трудом пошевелив рукой, я застонал от боли. Не останавливайся, Серега… Будешь валяться дальше – сдохнешь. В ночной тишине легкими шлепками слышались приближающиеся шаги. Вставай, баран! Борись! Не за себя, за Алису!
Пытаясь встать, медленно поднялся на четвереньки. Попытка приподнять голову тут же спровоцировала мощный рвотный спазм. Похоже, сотрясение мозга. Однако после того, как желудок очистился, стало легче. Шум в голове уменьшился. Перевернувшись на спину, я открыл один глаз. Прямо надо мной мерцало миллионами звезд ночное небо. Очень сильно хотелось пить. Сделав еще одно усилие, подполз к перевернутому “Тигру” и заглянул в салон. Бродяги вытащили все, что только можно было. Сунув руку под водительское сиденье, я с облегчением нащупал пластиковую бутылку с водой. Сделав несколько жадных глотков, плеснул на лицо, смывая запекшуюся кровь с глаз.
– Смотри-ка, живой, – раздался тихий детский голос, передо мной стояла та самая девочка. В руке у нее было неизменное жестяное ведерко, прикрытое сверху тряпочкой.
– Ты кто? – продолжая жадно глотать воду, с любопытством посмотрел на бесстрашную путешественницу, – где Алиса?
– У нас в общине, – протянула ведерко девочка, – на, это я тебе принесла.
В нос ударил запах жареного. Под стареньким полотенцем лежали крупно нарезанные ломти мяса. Взвыв от удовольствия, вцепился зубами в еду. Ну, наконец-то мечты сбываются! Настоящее жареное мясо. Плевать, что нет соли и специй. С наслаждением отрывая куски, я слизывал капли сочного жира, стекающего по рукам.
– Ты чего пришла, – проглотив очередной кусок, спросил я сидящую рядом девчонку, – ночь же, не страшно?
– Вы меня не задавили, – просто ответила мелкая, – это из-за меня вас так побило. Как говорит дядя Макар – долг платежом красен.
С учетом того, что мародеры во главе с этим дядей Макаром обчистили машину и, забрав Алису, бросили меня умирать, процентная ставка на долги в этих краях высокая.
Наевшись, я почувствовал себя гораздо лучше. Сельские чурбаны обчистили мои карманы пока я был без сознания. Покопавшись в машине, я достал продолговатый контейнер, прикрепленный под пассажирским сиденьем.
– Это что, шутка? – улыбнулся я, вынимая из контейнера короткую винтовку.
О существовании таких тайников в “Тиграх” мне рассказал Женя во время заправки автомобилей. Однако я не ожидал здесь увидеть героя западных вестернов. В руках у меня лежала настоящая винтовка марки “Винчестер”. Рычаг – спусковая скоба этого оружия, как брендовый знак, была известна каждому с детства. Также в контейнере лежала небольшая коробка на тридцать патронов.
Жизнь начинает налаживаться. Зарядив винтовку, я заметил, что девочка куда-то пропала. Ну и хер с ней! Сейчас есть дела поважнее. Взгляд остановился на чудом уцелевшем зеркале заднего вида. Ну и рожа! Луна осветила деформированное сильной гематомой лицо. Лоб и скулы были покрыты мелкой сеткой царапин и ссадин. Неудивительно, что эти селяне приняли меня за подыхающего.
Вода и еда помогли восстановиться. Осталось решить проблему холода. Сжав покрепче винтовку, я мелкой трусцой двинулся в сторону поселка…
Марш-бросок на шесть километров. Именно этого не хватало моему организму, чтобы окончательно сдохнуть. Хрипя, как умирающий тюлень, я привалился к первому же забору на окраине поселка. Взгляд узнавал знакомые постройки. Как будто и не прошло почти девять лет с последнего посещения.
Отдышавшись, медленно шел, стараясь держаться в тени домов и высоких заборов. Вдалеке забрехала собака. Если не мутант, значит рядом должны быть люди. Идя на звук, я свернул с главной улицы и вышел к большому двухэтажному коттеджу. В некоторых окнах теплился тусклый свет. Блики пламени на одной из стен дома подсказывали, что внутри горит большой костер. Слышались приглушенные голоса мужчин и женщин.
– Губа не дура, – хмыкнул я, осматривая высокий забор из кованного металла, –отжали домик депутата местного, революционеры хреновы.
Бесшумной тенью нырнув в соседний двор, я, стараясь не шуметь, поднялся на второй этаж. Одно из окон выходило на нужную сторону, давая возможность осмотреть будущий полигон боевых действий. Устроившись поудобней, я аккуратно выглянул во двор.
Во рту появился сладковатый привкус, и я, с трудом сдерживая рвотные спазмы, отпрянул вглубь комнаты…
