(рассказ)
Конечно же, ему никто, ничего не говорил, но то, что между родителями происходит что-то не ладное, он чувствовал. Прекратил отец играя с ним катать его на спине, не стала мать улыбаться отцу, вообще перестал вдруг звучать в семье, весёлый смех. И не было уже в доме у них единого целого. То есть никто из родителей, не произносил теперь в свой адрес обобщающее, гордое слово - МЫ. В отчаянии от того, что должно случиться неизбежно, детская душа всё больше напрягалась, боясь наступления момента разлуки с отцом. Каждый из родителей был занят своим собственным «Я», обидами в адрес супруга и нашёптываниями «доброжелательных» друзей и подруг. Ребёнок же, а чего о нём было думать-то, он сыт, одет и обут, живёт в тепле, всё у него есть, за него и решать-то нечего. Оказалось так, что личная гордость родителям, закрыла глаза на душевную муку маленького человечка. И вот наконец всё распалось. Два человека клявшиеся когда-то друг другу, в вечной любви, через суд поделили нажитые вещи и мебель, и теперь грузовик ГАЗ-51 стремительно увозил отца в другой населённый пункт, к новому месту жительства. А мальчик, не в силах что-либо изменить, дабы его не видели, забился в самый тёмный угол сарая, сидел там на корточках и горько плакал, но никто о нём в эту минуту даже и не вспомнил потому, что никому он не мешал. Эх, жаль не было рядом художника, чтоб отобразить на холсте, горе этого простодушного, ни перед кем, ни в чём не повинного создания.
Однако, детство есть детство, и многие неприятности и обиды детей, лишённых родительского тепла и света, ещё недопонимающих (в силу своего возраста) истинных причин несчастий произошедших с ними, сердечно прощаются взрослым, или прячутся за другими событиями и ежедневными делами, (до поры до времени), чтоб в другом, более зрелом возрасте, не вдруг и не случайно, вспомниться и дать уже иную, глубоко обдуманную оценку событиям пережитого. Так вот случилось и в данном случае. Именно с этой вот самой минуты на чистом пергаменте детской памяти, одна за другой начали отмечаться ожоги и ссадины, доставляющие душевную боль и рождающие замкнутость и недоверие ко всем и всему на свете. Неприятности начались буквально сразу. Все дела по дому свалились на мать, трудно стало ей одной тащить такой груз забот. Плюсом ко всему, в этот год сын пошёл в первый класс. Потребовались лишние финансовые затраты на книги, школьную форму и зимнюю одежду, приходилось экономить на самой себе от, и без того нищенской зарплаты. Одни долги в очередь сменялись другими, а отцовские алименты выглядели весьма «скромненько», помощи ждать им было не от кого. Мать стала раздражительной и по женской слабости своей, часто срывалась в крик на ребёнка. Однако, к великой её чести надо сказать, что не было такого учебного года, чтоб на 1-е сентября сын пошёл в школу неухоженным, или в старой потрепанной одежде. Так и бежали дни за днями. Но мальчик не забыл, ни любимого отца, ни тех радостных дней, когда он находился рядом. Однажды зимой он увидел едущие по дороге сани, запряжённые парой коней, в которых сидел его отец. Он обрадовался и, крича: - Папа, Папа, - побежал за повозкой, которая ехала уже в десяти метрах от него, не более. Конечно же, отец его тоже заметил, и мальчик слышал даже, как тот сказал своему попутчику: – вон видишь, бежит за нами мальчишка? Это мой сын.
Малец, пробежал ещё метров пятьдесят вдогонку, но отец, так и не остановился. И снова, сын о нём подумал хорошо. Дескать, просто Папка его торопится куда-то сейчас, и останавливаться ему некогда. Живя с матерью вдвоём, в глубине души, мальчик всё равно оставался одиноким, в силу того, что ему не с кем было поделится мыслями своими, некому было, что-то подсказать в жизни, научить чему-то, слово за него где-то сказать и просто заступиться, да пожалуй ещё и потому, что других мужчин в родне у них тоже не было. Но не за горами уже ждала их вторая встреча.
Как-то так сложилось, что мать с сыном переехали на постоянное место жительства в другой посёлок, а годом позже туда же перебрался жить и его отец. Это произошло летом. Дни стояли знойные, и толпа местных пьяньчушек, пошумливая осаждала «Голубой Дунай», как в шутку тогда называли пивной ларёк, рядом с которым прямо на улице продавали газировку и мороженое. Сын пришёл за мороженым, и среди этой сизоносой братии, увидел своего любимого родителя. Папинька сладко потягивал «живительную влагу» и балагурил с товарищем.
- Вот какой у меня растёт сын, - сказал он тому.
- Да, - промурчал удивлённо тот?
- Да, - гордо ответил Папинька.
Мальчик страшно обрадовался этой встрече, ему не хотелось уходить от отца. Взрослые пили пиво, а он всё приставал к нему с всякими вопросами. Вдруг отец, попросил его подойти к какому-то дяде в толпе и спросить для него закурить. Сын, стремясь угодить, быстро пошёл исполнять отцовскую просьбу, и за пару минут его отсутствия отец скрылся. Мальчик снова почувствовал себя обманутым и брошенным.
Прошло больше десять лет после этого случая. Мальчишка стал взрослым парнем, уже успевшим отслужить срочную службу в армии, устроился на работу в автопарк, начал встречаться с девушкой. И вот однажды, она обратилась к нему с необычной просьбой, поговорить с одним (на её взгляд), очень хорошим человеком, не называя его имени и пообещав сделать ему, «приятный сюрприз». Этим сюрпризом оказался человек, которого он любил, когда-то, больше всего на свете – родной отец, вернее сказать, родивший его отец. Нет, внешний вид папани, не вызывал жалости. Он был прилично одет и не нуждался ни в какой помощи. На лице у него играла радостная улыбка на протяжении всей этой, увы последней, пятиминутной встречи. Никакого зла в душе или глубокой обиды на отца, сын уже не держал к тому времени, всё перемололо и остудило безжалостное время. Он равнодушно поздоровался с родителем, нехотя пожав протянутую ему руку. На пару стандартных вопросов заданных ему, коротко ответил и сказал, что куда-то спешит, потом извинился и ушёл. С тем они и расстались, как позже выяснилось, навсегда. А ещё через пять лет, сын случайно узнал, что спустя год после этого свидания, отец его ушёл из жизни. И что странно было, так это то, что почти все их общие знакомые, знали о происшедшем, но почему-то, посчитали нужным ему не сообщать об этом. Смешно, правда?
У. Ёжиков