ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АНОМАЛЬНЫЙ ОКРУГ
Точнее - восемь. В 2015-м в «Комсомолке» появился мой репортаж: «Сумасшедший» швейцарец строит под Тарусой русскую общину». Так я открыл для себя Кроличью нору Дальнего Подмосковья.
Оказывается, вокруг Москвы (в радиусе 500 километров) рассыпаны фантастические, потусторонние, словно из книг братьев Стругацких, «зоны Сталкера». Где блуждают православные батюшки, не ведающие языка русского, из Аризоны и Бразилии. Где в землянках с солнечными панелями и Wi-Fi живут отшельники и философы. Где в странной полузаброшенной среднерусскости обитают перуанцы, немцы, англичане, испанцы, экоактивисты, строители «России-2062», одичалые гении «айти»...
Впечатление - заблудишься у брошенной деревеньки, тебя обязательно встретит Витек, чумазый хмырь с ноутбуком. И спросит: как там в Москве? Столичную квартиру он продал или сдал, живет в избушке в какой-нибудь Вороньей Ноге, где, кроме него, две бабульки да поддатый Кузьмич. Затопит с утра печь, откроет «ноут», и весь мир с банками и корпорациями трепещет у его ног, ждет, когда айтишник из-под Калуги напишет программный код.
Но швейцарский фермер Йорг Дусс, которого я встретил у городка Таруса, даже на этом фоне оказался законченным инопланетянином.
А В ОСТАЛЬНОМ, ПРЕКРАСНАЯ МАРКИЗА...
Давным-давно, 26 лет назад, юному специалисту по деревообработке Дуссу международный фонд предложил три командировки на выбор - Австралия, Канада или Россия. Так, вооружившись книгой «История государства Российского» («а то приеду и ничего не знаю»), Йорг очутился в неведомой Tarusa.
И тут местные жители обнаруживают - по дворам шастает какой-то иностранец. С пакетами продуктов. Оказывается, Йорга так поразила русская нищета, что при виде старушки, считающей медяки (не хватало на хлеб), он скупил за сотню швейцарских франков весь сельмаговский прилавок. Пошел в собес, вытребовал адреса неимущих и стал таскать продукты по квартирам. Так Дусс «официально» обрел в Тарусе звание сумасшедшего.
Тогда, в 2015-м, я застал Йорга в состоянии возвышенном, чудесном. Организовав благотворительный фонд «Радуга Тарусская», куда скинулись его швейцарские друзья, он обеспечил решительно все соцзаведения района ежемесячной продуктовой помощью. Женился на русской, обзавелся дочкой. Купил вымершую деревню, поставил фермерскую усадьбу, развел коз. Наладил производство сыра, колбасы.
Поначалу я принял швейцарца за «бесящегося с жиру» европейского чудака. Из тех, кто ищет острых ощущений в охоте за антилопами с африканскими племенами или за тайками у океана... Попался неистовый мазохист, вот и получилась - Tarusa.
- Я русскую общину строю, - говорил Йорг.
И объявил через «Комсомолку»: мол, люди русские - настоящие, исконные, приходите ко мне в мою деревню - Лаговщину. Как в старину - будем жить честно, дружно работать, в Бога верить.
Прошло семь лет. Встречает меня швейцарец на той же самой «колымаге-буханочке» (УАЗ-452).
- Как ваша русская деревня? - спрашиваю.
- Слава богу, - говорит, - все хорошо. Бог управил.
И опять улыбается хитро.Чую недоброе.
- Бизнес идет? - спрашиваю.
- Не-а, - отвечает. И ухмыляется.
- Усадьба в Лаговщине, кролики, козы... - говорю. - Что с ними?
- Все сгорело.
И улыбается солнечно.
- Пожар. Ничего не осталось. Даже кружки-ложки сгорели. И слава богу!
В изумленной тишине «буханка» равнодушно ковыляла в загадочную Лаговщину...
- Вы говорите «слава богу»?! - наконец восклицаю я, понимая, что «сумасшедший» швейцарец совершил невозможное - уделал русских в фатализме. - Но почему?!
- Это Россия, - вздохнул Дусс. - Здесь все происходит спонтанно, по велению Бога? И это прекрасно! Пожар все поставил на свои места.
«ТЕПЕРЬ Я ПРАВОСЛАВНЫЙ»
Поначалу хозяйство Дусса действительно процветало. После моего репортажа в «КП» тарусский отшельник проснулся знаменитым.
- Я не знал, что «КП» такая крутая газета, - восклицает Йорг. - Столько звонков со всей страны! Столько народу захотели жить в русской общине у меня, швейцарца!
В маленькую Лаговщину съехались чуть ли не все телеканалы России. Случилась даже аудиенция у президента Владимира Путина, и царский подарок - к давно заброшенной деревне снова провели электричество...
Но у Бога на этот счет были свои соображения... И он «управил» швейцарца жестко. Что-то где-то замкнуло, и первые обитатели деревни Йорга в лютый мороз оказались на пепелище, в палатках.
- Неделю ходил, как вареный... - вспоминает фермер. - Было больно. А потом понял - это же шанс все исправить. Построить все заново, учитывая ошибки. Например, в каждый дом провести канализацию, водопровод... Ох, сколько же я всего в жизни пересмотрел! Если бы этого не произошло, мы бы не достигли того, что есть сейчас!
При эти словах приближавшаяся Лаговщина стала еще загадочнее.
- Та-а-ак, - прикинул я. - Значит, опять новую деревню построили?
- Ага, - тоже кивнул швейцарец. - Пять лет мучились.
- Русская община? Или что-то другое? - осторожно спрашиваю в готовности увидеть в Лаговщине что угодно, например, космопорт.
- Все покажу, - лукаво смотрит. - У меня даже клуб есть. И мы в свободное время занялись творчеством - ставим спектакли. Я сейчас смотрю - как они себя ведут? Ведь после обеда можно пойти на репетицию, но не каждый готов. Но потихоньку то один подойдет, то другой: «Для меня будет роль?» А после новогоднего представления 65-летний Герман сказал: «Это самый лучший Новый год в моей жизни».
Показалось, у Йорга блеснула слеза...
- Кто такие «они»?! Кто такой Герман?! - не выдерживаю.
- Социальные люди. Бомжи, бродяги, алкоголики и те, кому просто деваться некуда... Жаль только, что конюха у меня теперь нет. Был один, но проблема с наркотой. Мы попросили его уйти...
Тут ударили колокола. Вот и Лаговщина.
- Я и колокольню поставил, - объяснил швейцарец. - Часовню достраиваю. Теперь я не протестант. Теперь я православный.
- Как это? - интересуюсь. - Вы же швей..
- Так я же сразу сказал - русский я, - хмурится. - И гражданство теперь у меня российское.
СОЦИАЛЬНЫЕ ЛЮДИ
Похоже, Дусс наконец-то понял Россию. Вместо лубочной деревеньки землепашцев он построил... дом призрения. Так в старину назывались заведения, дающие приют престарелым, убогим и сиротам.
Часть контингента доставляет полиция, отбирая для сердобольного швейцарца персонажей неагрессивных и не совсем «отмороженных». Прибиваются к Лаговщине потерявшие жилье. Те, кто воспитывался в интернате, живут в возведенном специально для них общежитии.
- Бродяг так не поселишь, они - одинокие волки, - говорит Йорг. - У них свои комнаты. У каждого своя трагедия. Господи (качает головой швейцарец), как же их покалечила жизнь... У меня есть человек, которого вообще не существует. Нет документов. Ни семьи, ни родни - все отвернулись. Другой, Рудик, работал в лесу, на ногу упало дерево. Кое-как пластину вставили - ходит человек, мается, больно. Мы заплатили за операцию, ждем избавления от мук...
Мы ходим по новой деревне, которая действительно лучше прежней - крыши домов в солнечных батареях, пасутся кони (они весной заменят трактора), овцы, поросята...
На 95% Лаговщина уже независима от внешнего мира. Мир поставляет сюда лишь солярку, одежду и запчасти. Цель Дууса - достичь полной независимости. Потому что не доверяет он миру, окружающему Лаговщину.
- Не хочу, чтоб из-за какого-нибудь застрявшего танкера в Суэцком канале мне снова пришлось искать для трактора исчезнувшую из продажи цепь, - объясняет он. - У меня тут почти полное импортозамещение. И это делает нас сильнее. В городе люди на кого-то работают, а мы - на себя. У нас зарплата три раза в день: завтрак, обед, ужин. Это результат нашего труда.
- Добровольного?
Йорг смотрит удивленно. Да, можно развернуться и уйти из Лаговщины... Но куда?
5 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ - ЭТО СВОБОДА
- Мы одна семья и держимся друг за друга, - говорит. - Есть физические инвалиды, есть психические. Одну (называет имя) изуродовали еще в детском доме. Насилие, избиения. Теперь она носит мужскую одежду и делает все, чтобы скрыть, что она женщина... У меня есть несколько случаев, когда удавалось вернуть человека в благополучный мир. Бывший топ-менеджер «Билайна» попал в Лаговщину, когда стал алкоголиком и от него все отвернулись. Теперь он в том же бизнесе, но уже в другой компании. Был у меня совершенно растерзанный артист цирка, выброшенный на улицу после многочисленных травм, - сейчас он снова вернулся на арену...
Но таких светлых историй у меня мало, Володь! - горько воскликнул Йорг. - Мало! Как думаешь, почему члены коммуны получают карманные деньги, но чуть-чуть? Не из-за моей жадности. Они привыкли у «Ашанов» охотиться - помогают с сумками, тележками. Заработают 500 рублей на портвейн, чудесно - идут пить. Если им дать пять тысяч, они исчезнут. Свобода! Был у нас в коммуне горький случай - спасли мы бездомного парня, выходили. Исчез. Нашли в соседней деревне, вколол себе какую-то гадость. Обморозил ноги, лишился ступней. Мы его пожалели, снова выходили. Он снова исчез. Опять наркотики до полусмерти. Умоляет принять его. Я поставил в коммуне вопрос на голосование. С одной стороны, для несчастного это вопрос жизни и смерти. Выгнал из дома дядя, отец отвернулся, кроме нас, никого у него нет. С другой - с ним нам жить. Народ проголосовал против. Тяжелое решение! Мучительное! Но я нашел ему приют в другом месте... Не брошу...
Я советовался с психологом, - говорит Дусс. - Говорит, что мои усилия почти бесполезны. Этих несчастных сломали еще в детстве - психологические травмы, равнодушие родных... Но знаешь, Володья (улыбается). Я тоже психолог. Вынужденный. Моя работа в коммуне - завтракать, обедать, ужинать. Мы всегда вместе - работаем, едим, проводим свободное время, и я вижу по глазам, что у кого на душе. Поэтому ни одной драки, ни одного случая воровства - я их всех как пять пальцев знаю... . Каждый день кто-то дровами занимается, кто-то готовит, кто-то за животными смотрит, кто-то строит. Это нас делает сильными, потому что мы друг друга дополняем. И друг без друга мы уже не можем. И они меняются. Незаметно. Чуть-чуть...
Дословно
«Да, похоже, он наш уже»
На прощание я завел философскую беседу с беспаспортным мужичком Анатолием, который, как выяснилось, в своей каморке слушает Радио «Комсомольская правда» (97,2 FM) и азартно (судя по восклицанию: «Да это же вы!») следил за моей экспедицией «Автостопом от Калининграда до Владивостока».
- Ну и как вам русский народ? - щурился он, смоля папироску.
- Добрый, - говорю.
Анатолий (кто он на самом деле - не знает никто) пожал плечами: «Ну-ну».
- А вы что думаете? - стало интересно. - Злой?
- Тут как попадешь, - сказал Анатолий. - Это судьба. Думаешь - одно. А жизнь такое сделает - закачаешься... Вот ваша судьба показала, что добрый народ? Ладно. Слава богу.
Рядом стоял Дусс и внимательно слушал мыслителя.
- Йорг - русский или швейцарец? - спросил я Анатолия.
Бродяга подумал. Забычковал попиросу. Прицелился глазом в начальника.
- Да, похоже, русский уже. Сколько он уже тут...
И вздохнул: «Засиделся я. Пора уходить».
- Куда?
- На свободу.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Зачем все это?
- Для чего это вам, Йорг? - спросил я с непонятной даже мне самому жалостью.
За семь лет изменился швейцарец. Когда-то мы говорили с ним о малом бизнесе, заказах, налогах, производстве экологически чистой продукции. А сейчас он только морщится - мол, эти российские лицензии, правила, налоги... Нет смысла. Зато есть строительная фирма, накопленный семейный капитал, а еще - родная швейцарская деревня Пфеффикон. Там живут 700 человек. Обычные сельские пенсионеры из Пфеффикона ежегодно скидываются в благотворительный фонд Дусса. На эти деньги и спасает русские жизни «сумасшедший» швейцарец...
- Зачем? - спрашиваю я, не надеясь уже понять: а есть ли какая-то конечная цель у тарусского Дон Кихота?
- Человек не может выбрать родителей и место рождения, - подумав, ответил Йорг. - Мне повезло - я вырос в благополучной семье. А этим людям не повезло дважды - ни с семьей, ни с небогатым местом. Я хочу смягчить эту несправедливость.