Часть 2
Первая часть:
Элеонора вытирала рукавом куртки сопли. Она пробовала просто сопеть, но на морозе всё склеивались, что вызывало ещё больше печали. И ресницы тоже склеивались. От слез.
— Ну что ты все ещё плачешь то? Нашли мы твою игрушку. Пускай и не сразу. А ты все ревешь.
— Ну... Я же... Оставила... Ее... — Всхлипнула Элеонора, обнимая плюшевую сову и стараясь на нее не смотреть.
— Да с кем не бывает. Я тоже много чего забывал от страха и от холода. Особенно когда был мелкий.
— А вы чего-то боялись? — Эля удивлённо посмотрела на дядю Стёпу, с трудом раскрыв глаза.
— Ну да. — Пожал плечами Степан и почесал бороду. — как и любой ребенок. Да и человек в принципе. Все чего-то боятся.
— Но вы же сейчас рыцарь, а рыцари ничего не боятся!
— Эт верно... — названый рыцарь призадумался. — Хоть меч приобретай с щитом и на щите пиши:" рыцари ничего не боятся".
Девочка радостно хихикнула и вытерла лицо от замерших слез. Да, она уже не плакала и с восхищением смотрела на своего рыцаря. Все-таки он спас ей жизнь и нашел ее Элю в сугробах, когда надежда у девочки была уже почти потеряна.
— О, а вот и дом моей бабушки. Наверное.
— Да вроде он, он. Тут одна такая бабушка живёт.
— Дядя Стёпа, а можно я к вам завтра ещё приду? Расскажите о своих рыцарских подвигах. Кого и как вы ещё спасали.
— Нет,— немного грубо отозвался Степан от неожиданной просьбы. Не привык он к такому обществу. Но потом смягчился. — Не надо ко мне ходить. Я очень занят, милая Элеонора. Иди домой и никому не слова. Помни про клятву.
С этими словами мужчина развернулся и быстро ушел обратно и не оборачивался. Эля стояла и грустно смотрела ему вслед и восхищение медленно гасло в голубых глазах. Это был ее первый живой рыцарь, а не из книжек.
— Элеонора! — выглянула бабка в форточку. — Вот ты где! А ну иди домой. Кушоть пора. Да и темень ща настанет.
***
Элеонора сидела в своей комнате и пробовала читать книжку про короля Артура, но мысли все уходили куда-то далеко. В город. В прошлое. И образы перед глазами были иные, чем рисовала книга.
Вместо волшебника была мама вечно грустная, раздраженная и отмахивающаяся от своего ребенка. Был папа, который пропадал на частых командировках. Папа, который вечно хмурый.
И постоянные "нет".
Родители сказали "нет" на совместное времяпровождение в новогодние каникулы. Им видите ли надо что-то решить между собой. А как же ребенок? А дочке просто "нет". Такое же нет и от ее рыцаря. Теперь больше он не ее рыцарь. Дядя Степа оттолкнул маленькую леди одним лишь словом.
У Элеоноры задрожали губы. Тяжёлый ком придавил горло. Защипало в глазах.
И ведь даже бабушке Элеонора не нужна. Девочка слышала как мама по телефону долго уговаривала приютить внучку на каникулы, а потом, когда положила трубку, назвала ее старой грымзой.
Оставалась только ее любимая сова Эля, но и та обиделась. Как тут не расстроиться, когда тебя оставляют после пережитого страха на улице, на морозе, глубоко в снегу? Элеоноре было стыдно перед подругой. Ведь она просто взяла и забыла про нее, как мама несколько раз забывала дочь на рынке. Когда Элю приводил милиционер домой, мама становилась ещё более грустной. Элеоноре казалось ,что это из-за того, что она вернулась. Опять.
Слезы намочили картинку ликующего юноши с мечом из камня.
Элеонора закрыла книгу и резко положила ее на тумбочку.
Девочка обняла крепко свою игрушечную сову и тихо заплакала. В этот раз сова не стала как обычно с сочувствием принимать детские слезы. Элеонора отложила обиженную игрушку.
— Прости... Но... Я думала ты меня понимаешь.
Игрушка не может легко простить ребенка, если обида кроется вовсе не в игрушке. А в самой девочке.
— Никому я не нужна...
Сон. Элеонора очень устала за пережитый день и совершенно не заметила как уснула.
— Гркх... — прозвучало отдаленным эхом.
Густой туман обволок все вокруг. Сплошная пелена. Туман сначала нежно укутывал, манил, звал, а потом стал облеплять, делая кожу липкой на ощупь. Пристал, как мокрая одежда к телу и такой же тяжёлый.
— Пхризди...
Появились огромные глаза игрушечкой совы среди тумана. Они светились манящей голубизной и веяло от них древней тайной и могуществом.
— Тебя все бросили. Как и меня. Ты осталась одна. Как и я. Иди ко мне. Я, только я одарю тебя. Я прощаю тебя.
Клейкий туман поднял тело девочки и стал укачивать, навевая уют и спокойствие. Давая ощущение нужности ребенку.
Туман перед взором стал сгущаться и образовывать ту самую таинственную дверь в бункер.
— Иди ко мне... Я буду с тобой.
Дверь пошла рябью и трансформировалась в дверную ручку, что лежит у дяди Стёпы.
Элеонора почувствовала, как приятное тепло разошлось по телу. Как все ее нутро потянуло внутрь бункера, туда глубоко под землю, дальше мимо лабораторий, множества комнат, в этаж заполненный водой. Именно там находится все то, что ей так нужно. Именно там она получит любовь и нужность.
Теплый липкий туман резко отделился от тела, оставляя жар, и выбросил Элеонору в явь.
Девочка резко проснулась, вскочила и схватила воздуха ртом. В лёгких жжение. Вокруг холод и одиночество.
Отдышавшись, Элеонора решительно слезла с кровати и вышла в большую комнату. Там на диване спала бабушка. Она уснула за книгой. Около нее горела настольная лампа, подсвечивая лицо старушки, что накладывало страшные тени.
Эля прижимая к себе сову медленно прошла мимо бабушки в сторону прихожей.
— А это ты чагой встала то?
Бабушка как будто и не спала вовсе и сидела спокойно перелистывая страницы книги.
— Я? А ты почему свет не выключила на ночь? — девочка отчитала бабушку и упрямо скрестила руки перед грудью.
— А чаго это я то сразу? Сон твой бдю. Книгу вот читаю. Надо будет сама свет выключу. Ты время то видела? Все нормальные дети должны спать. Иди давай.
Элеонора нахмурилась. Бабушка не давала ей выйти из дома. Повод для расстройства. Элеонора думала, что старики спят очень крепко.
— Я в туалет хочу. А он на улице.
— Нечего детям ночью вне дома быть. Ночной горшок у тебя в комнате. Специально. Туда сходи, а утром вынесу.
Девочка надулась и отправилась в выделенную для нее комнату.
Сквозь замочную скважину Эля посмотрела на бабушку которая продолжила читать и явно идти спать не собиралась.
Эля села на пол и посмотрела в глаза сове.
— Ну и что теперь нам делать? — В голосе слышалось отчаяние. — Что? Что ты говоришь? Попробовать выйти через окно? Ты как всегда права Эля.
С нервным восторгом Элеонора стала одеваться. Черные локоны лезли в глаза, да и в комнате был свет лишь от полной луны. Пришлось уделить одеванию много времени.
А бабушка все ещё сидела на диване и читала.
Эля, пыхтя, пробовала открыть деревянное окно. Железная щеколда ни как не хотела сдвигаться с места. Девочка стала ее расскачивать. С шумом щеколда медленно сдвинулась с места.
Оконная рамма же ни как не хотела поддаваться и громко скрипела, а само стекло подрагивало.
На шум пришла встревоженная бабушка.
— Чагой ты тут устроила, безобразница? Зачем окно открываешь? Холодно ж будет, простынешь!
Бабушка оттолкнула внучку от окна и закрыла щеколду.
— Душно мне! — уперлась Эля, — и писать хочу!
— От духоты форточка есть, да и проветривала я вечером. Сходи ж ты в ночной горшок, то а!
Бабка достала из-под кровати эмалированную ёмкость.
— Воть. Давай сюдой.
— Из него вонять будет и не удобно в нем, я на уличный хочу.
Элеонора скрестила руки на груди и надула губы.
— Да что ж ты такая злыдня, то, а? Не будет вонять, я вынесу. А на улице и холодно, и опасно маленьким детям.
У Эли в голове щелкнуло. Девочка уже без капли воинственности любопытно склонила голову на бок.
— Вынесешь? Куда?
— Дак в уличный ж.
Эля согласилась к облегчению бабушки.
Сделав маленькое дело в ночной горшок, внучка довольна отдала его бабушке.
— Ну вот, другое дело, а то развела тут балаган. И разденься, а чтоб душно не было ты дверь не закрывай, — фыркнула бабушка и пошла в сторону прихожей.
Эля подождала,пока бабушка скроется из виду, и накидала вещей под одеяло, чтобы казалось, что она спит. Потом побежала к прихожей и выглянула на улицу. Бабушка медленно возвращалась в дом при свете луны, смотря себе под ноги.
Пришлось спрятаться девочке в не до конца закрывающийся шкаф в прихожей. Она забралась в самый дальний угол и прикрылась старой курткой.
Бабушка пришла, скинула куртку на вешалку рядом, галоши, и направилась в комнату внучки.
Эля подождала, прислушиваясь, пока шаги бабушки станут тихими, говорящими о том, что она уже в комнате девочки. Затем Элеонора медленно вышла из шкафа, накинула свои ботинки и медленно вышла из дома.
Она отправилась в гости к дяде Степе. Вперёд к своей цели, которая так приятно отдавала пульсацией в сердце.