Чехословацкие учебно-тренировочные самолёты Л-29, на которых мы летали в первый год обучения, оснащались не очень сильным двигателем. В силу чего весь сложный пилотаж приходилось выполнять на больших перегрузках, особенно летом, в жару. Иначе аэроплан просто всё время срывался бы в штопор. Пришедшие на смену этой машине Л-39 имели движки ровно вдвое мощнее, поэтому курсантам на петле или боевом развороте уже не приходилось расплющиваться в кресле, растекаясь этакой полужидкой лепёшкой.
О перегрузке. Обозначается она буквой g, её испытывает любой человек, находящийся на земле. Постоянная перегрузка равна 1, мы к ней привыкли и попросту не замечаем её. Если g равно нулю – это невесомость. При вводе самолёта в набор высоты или на крутом горизонтальном вираже возникает положительная перегрузка. Чем она выше, тем больше становится вес человека. Скажем, космонавты при старте ракеты испытывают 4-5-кратную перегрузку. Если 75-килограммовый авиационный курсант при выполнении «боевого разворота» выдал 7 g, это значит, что несколько секунд его вес составлял более полутонны. Кровь при этом стремится опуститься из головы куда пониже. Чему препятствует ППК (противоперегрузочный костюм). При увеличении перегрузки в эти костюмы автоматически поступает сжатый воздух, прочная ткань обжимает живот, ноги, и у лётчика появляется больше шансов не потерять сознание во время маневра.
При постоянных тренировках кратковременные перегрузки в 6-8 g не представляли для нас, молодых и крепких парнях, больших проблем.
На Л-29 был установлен небольшой приборчик, фиксирующий эту самую g. Одна стрелка всё время показывала текущую перегрузку, другая фиксировала тот максимум, который был достигнут в полёте. У нас, курсантов, между собой существовало негласное соревнование – кто «привезёт» больший показатель.
Как-то я самостоятельно полетел в зону на отработку сложного пилотажа. Стояла изрядная жара, поэтому тяга двигателя была заметно ниже обычной. Выкручивая очередную «петлю», решил «поставить рекорд» по перегрузке. С её увеличением, как обычно, начало пропадать боковое зрение – вокруг сужалась темнота, словно плотные шторки повесили. Я сосредоточил взгляд на АГД – авиагоризонте, основном приборе, с помощью которого лётчик определяет положение самолёта в воздухе. Чем больше я тянул ручку управления на себя, тем выше становилась перегрузка и тем обширнее чернота в глазах. Кончилось тем, что в поле зрения остался только АГД, а всё остальное вокруг – совершенно тёмная ночь. Ощущения были забавными: чуть снизишь перегрузку – «шторки» раздвигаются, увеличишь – опять видишь только АГД. Стало понятно: возьми я ручку ещё чуть-чуть на себя, и «шторки» окончательно закроются – я потеряю сознание. Как только вышел из «петли», боковое зрение тут же вернулось в норму.
После приземления с гордостью показывал братьям-курсантам стрелку на приборе – достигнутый мной максимум по перегрузке составил 12 g. Пижон…