Литовская девка была чудо как хороша! Светлая кожа, ладный стан, длинные ноги. Монах-рыцарь, проведший много месяцев в тесной келье в Кёнигсберге с постоянной молитвой Господу на устах, не мог поверить своей удаче.
Бросив жемайтку на соломенный тюфяк, Иоганн коротко приказал:
"Скидывай!".
Сам же принялся бороться с рыцарскими доспехами. Кожаные застежки, не желавшие расстегиваться, разъярили тевтонца и, выругавшись, он разрубил их кинжалом. Металл, гремя, скатился к ногам.
Из-за двери кельи раздался скорбный голос брата-монаха:
"Что ты замыслил, брат Иоганн? Одумайся! Господь все видит!".
Рыцарь усмехнулся: одумается он, как же! Его сейчас и сам Великий магистр не остановит....
Бывают рыцари из кино, а бывают рыцари из жестокой реальности. Именно таким был Иоганн фон Эндорф. Родился Иоганн в 1295 году в Швабии - исторической области на юго-западе современной Германии в верховьях Рейна и Дуная.
Родители мальчика были людьми хоть и знатными, но обедневшими, к тому же, Иоганн был пятым сыном фон Эндорфов, и рассчитывать хоть на какое-то наследство ему не приходилось.
Единственное, что смог сделать для мальчика его отец - нанял старого рыцаря для обучения сына ратному делу. Иоганн оказался талантливым учеником: он не только быстро обучился эффективно орудовать мечом и щитом, но и усвоил нехитрую философию своего учителя.
"Меч дороже денег, - говорил старый шваб Иоганну. - С помощью меча ты возьмешь себе все что пожелаешь. Деньги, еду, женщин".
Подросток внимательно слушал старого рыцаря.
В начале XIV века в Германии единственным надеждым способом построить карьеру для молодого, амбициозного, но бедного юноши было - стать крестоносцем, монахом-рыцарем Тевтонского ордена. В крупных городах по всей стране работали конторы, отбирающие кандидатов в "слуг Христовых", которым затем предстояло отправиться в Восточную Пруссию для принудительной христианизации местного населения.
Тысячи молодых людей со всей Германии стремились стать тевтонцами, но удавалось это далеко не всем. Среди юнцов плащ тевтонца с черным крестом стал своего рода символом силы и власти. Кроме того, молодежь подзадоривали устойчивые слухи о том, что монахами тевтонцев называют лишь условно: аскетический образ жизни рыцарям не свойственен, и в Восточной Пруссии якобы не осталось ни одной красивой девицы, поневоле не познакомившейся с одним из "слуг Господних".
Летом 1315 года в одну из тевтонских контор явился 20-летний Иоганн фон Эндорф. Молодой человек предъявил рекомендательные письма от своего отца, а также других уважаемых людей, и был принят в орден.
Иоганн хотел остаться в родной Швабии, но здесь дела для него не нашлось, и рыцарю пришлось согласиться на отправку в Восточную Пруссию. В Гамбурге фон Эндорф вместе с другими молодыми рыцарями погрузился на ганзейский корабль и отплыл в неведанную землю - Восточную Пруссию.
Восточная Пруссия не порадовала юношу. Нищая, мрачная, убогая земля, населенная дикими людьми. Мрачным был и замок Кёнигсберг, в котором Иоганну предстояло нести службу.
Слухи, столь красочно описывающие развеселую жизнь рыцарей-монахов, оказались ложными. В Кёнигсберге царила атмосфера покорности Господу и всеобщего послушания: братья-рыцари только и делали, что молились в своих маленьких, темных кельях.
Питание было скудным: хлеб, похлебка, тушеные на постном масле бобы.
Лежа на каменном ложе на подстилке из соломы, Иоганн жестоко страдал, вспоминая легкую, куртуазную обстановку при дворе своего отца, хоть и обедневшего, но еще закатывавшего пиры, на которых мясные кости спокойно швыряли собакам. Но, главное, молодому рыцарю не хватало девицы: если с отсутствием хорошей еды еще можно было примириться, то без женского внимания бедолаге приходилось туго.
Конечно, Иоганн мог вернуться домой, но в этом случае он бы прослыл неудачником на всю Швабию. Оставалось одно - терпеть и молиться.
Время шло, и обстановка в Восточной Пруссии стремительно менялась. Связано это было с переселением обедневших немцев, привлеченных обширными и почти даровыми земельными наделами. На Восток переезжали целыми семьями, причем, не только крестьяне, но и горожане. Среди переселенцев было огромное количество женщин, многие из которых отнюдь не отличались добродетельностью.
Уже в 1318 году Великий магистр ордена сокрушался, что братья-рыцари сплошь и рядом нарушают обет целомудрия, пренебрегают постами, все дальше отходят от суровой аскезы раннего Средневековья. В замках-крепостях то и дело происходили пиры, а то и что-нибудь похуже.
По приказу Великого магистра церковнослужители стали проводить инспекции в замках, но толку было мало: падение нравов "слуг Господних" продолжалось.
Единственным местом, где ничего менялось, был Кёнигсберг. Большинство здешних рыцарей по-прежнему оставались благочестивыми служителями церкви. Смутьянов, жаждущих развлечений, в замке было немного, и все они объединились вокруг Иоганна фон Эндорфа.
Когда до рыцарей дошел слух, что в главной цитадели Тевтонского ордена, замке Мариенбург, начал работать "веселый дом" с молодыми немками, терпению молодых "узников Кёнигсберга" настал конец.
На очередном тайном собрании Иоганн фон Эндорф предложил своим товарищам-рыцарям покинуть Кёнигсберг и перебраться в замок Мемель, который как раз нуждался в вооруженной защите. Иоганн обратился к кастеляну Кёнигсберга, и тот с радостью согласился отправить смутьянов за защиту северной границы Тевтонского ордена.
Так Иоганн фон Эндорф оказался в немецкой крепости Мемель, расположенной на территории, которую местные жемайтские племена называли Клайпеда. В Литве молодому рыцарю понравилось гораздо больше, чем в Кёнигсберге. Нравы местного населения были просты и незатейливы, а женщины - красивы и услужливы.
Мемельский гарнизон состоял из 40 рыцарей-крестоносцев и нескольких сот наемных пруссов, семьи которых, фактически, находились у ордена в заложниках.
Большинство рыцарей Мемеля были отнюдь не благочестивыми "слугами Господними", что очень понравилось Кёнигсбергским "беженцам".
У Иоганна и его товарищей началась "настоящая жизнь" - сплошные попойки, охота, дружеские пирушки с активным участием местных прелестниц.
Но и мечом поработать иногда приходилось. Так, в июле 1320 года Великий магистр ордена прислал Мемельскому гарнизону приказ: отправиться в литовскую Жемайтию и разгромить местных ополченцев-литвинов и жемайтов.
Пруссы под командованием рыцарей с легкостью справились с этой задачей, наголову разбив литвинов, вооруженных дубьем и косами. После этого разгоряченные крестоносцы вошли в ближайшее село и начали его грабить.
"Монахи-рыцари" не знали, что жемайты приготовили им сюрприз. Неподалеку в лесу прятались главные силы ополчения, которые внезапно напали на тевтонцев, увлеченных грабежами. Несколько крестоносцев были сражены, другие бежали.
Иоганн фон Эндорф сумел вырваться из окружения. Благодаря доброму коню он легко оторвался от жемайтских ратников. На окраине села Иоганна ждало зрелище, которое даже в столь опасной остановке заставило его остановить коня. Молодая, красивая девка-литвинка бежала к сараю, надеясь укрыться. Фон Эндорф пришпорил коня, нагнал беглянку, не обращая на крики, схватил ее и, перекинув через седло, погнал во весь опор.
Конь спас Иоганна от верной гибели. Вернувшись в Мемельский замок, рыцарь узнал, что из сорока его товарищей-рыцарей погибло двадцать девять. Из пруссов возвратились единицы: большинство было перебито, другие разбежались.
Иоганн стал жить в пленной жемайткой в своей келье. Девка была ладная да стройная, но поначалу не хотела принимать "милости" рыцаря и яростно сопротивлялась. Фон Эндорф, впрочем, все равно получал свое.
Мало-помалу жемайтка смирилась со своей участью, стала обустраивать келью, украшать ее парчой и шелками, которые приносил Иоганн. Вместо каменного неудобного ложа фон Эндорф соорудил удобную деревянную кровать.
В 1323 году литвины совершили набег на Мемель и сожгли большую часть города. Пострадал и замок, но жилище фон Эндорфа и его жемайтской наложницы осталось нетронутым.
Когда Иоганну в первый раз после приснопамятной вылазки пришлось отправиться в поход, он был уверен, что жемайтка сбежит, но, возвратившись, обнаружил ее в своей келье, чему был несказанно рад.
Так и повелось: рыцарь ходил в поход, жемайтская красавица ждала его в замке.
Конечно, далеко не все братья-монахи одобряли образ жизни фон Эндорфа. Новый кастелян Мемеля невзлюбил Иоанна и регулярно заглядывал к нему в келью, крича:
"Прислужник сатаны! Немедля прогони деву прочь и молись Господу, чтобы простил тебе грех твой!".
Так получалось, что кастелян врывался в келью в самый неудобный момент. Однажды фон Эндорф не стерпел и, выхватив кинжал, кинулся на кастеляна. Лишь прыткость ног спасла святошу.
Запершись в своей келье, кастелян написал жалобу Великому магистру. В своем послании он описал всю ситуацию, рассказал о безнравственном поведении рыцаря фон Эндорфа, нарушающего все устои Ордена.
Вскоре жалоба Мемельского кастеляна легла на стол Великого магистра Тевтонского ордена, благочестивого рыцаря Вернера фон Орзельна. Орзельн недавно возглавил Орден и своей главной задачей на посту магистра считал борьбу с рыцарской вольницей и злоупотреблениями, из-за которых жители Восточной Пруссии не желали принимать христианство.
Фон Эндорф, что называется, угодил под горячую руку. Орзельн решил, что примерное наказание этого рыцаря станет примером для других.
В конце лета 1330 года Иоганн получил письмо от Великого магистра: рыцаря приглашали в Мариенбург.
Попрощавшись с жемайткой, фон Эндорф немедленно отправился в дорогу.
Путь рыцаря лежал через прекрасно знакомый ему Кёнигсберг. В замке Иоанн обнаружил значительные изменения. Атмосфера здесь была уже не такая благочестивая, а многие рыцари открыто роптали из-за жестких реформ фор Орзельна.
В Кёнигсберге фон Эндорфу посоветовали не питать иллюзий: его жемайтка будет казнена, а самого рыцаря упекут в монастырь.
Тем не менее, Иоганну пришлось продолжить путь, и через неделю он прибыл в Мариенбург. Магистр фон Орзельн ждал его.
Аудиенция проходила в приемной зале в присутствии множества людей. Магистр обвинил фон Эндорфа в нарушении обета, а жемайтскую красавицу назвал ведьмой.
Решения своей участи рыцарю предстояло ждать в Мариенбурге - покидать замок ему запретили под страхом смерти.
Фон Эндорф был уверен, что братья-монахи из Кёнигсберга не ошиблись: его красавицу ждет плаха, а его - монастырская келья до конца жизни. И ладно бы только это! Но ведь жемайтка была на сносях, и значит, он потеряет и свое дитя!
Такие мысли обуревали Иоганна, когда он стоял в темном коридоре замка Мариенбург. Вдруг послышались тихие шаги и ему навстречу вышел ... сам Великий магистр. Рыцарь посчитал это Божьим проведением.
Выхватив кинжал, Иоганн фон Эндорф нанес Вернеру фон Орзельну смертельный удар. Магистр рухнул на каменный пол, как подрубленное под корень дерево. Иоганна тут же схватили пришедшие в себя рыцари-охранники фон Орзельна.
Смерть Великого магистра Тевтонского ордена прогремела на всю Европу. Особенно живо ее обсуждали в Восточной Пруссии, где Орден действовал наиболее активно. В Мемеле, Кёнигсберге, Мариенбурге, в других крепостях, шептались, что фон Эндорф совершил благое дело, избавив рыцарей от столь благочестивого поборника нравственности.
Суд над фон Эндорфом состоялся в 1331 году. Рыцаря приговорили к пожизненному заключению в монастыре. Женщину, из-за которой Иоганн пошел на убийство магистра, было велено отправить в Литву вместе с ее новорожденным сыном.
Иоганн фон Эндорф провел остаток жизни в столь ненавистной ему монастырской келье. Что стало с его возлюбленной жемайткой, мы, к сожалению, не знаем.
Одно можно сказать точно: вонзив в Великого магистра кинжал, рыцарь Иоганн спас любимую и свое дитя от костра...
-------
Еще больше статей про историю, про любовь, про Средние века, про гениев и их темные стороны - на моем канале! Подписывайтесь!
Мои книги
"Женщины в истории" - моя группа ВКонтакте.