Во всем мире джаз — это музыка больших городов, столиц. Но и в закрытом городе Свердловске уже с 1940-х годов играли джаз! Звучит он и в современном Екатеринбурге.
Первая джазовая волна накатила на Свердловск в 1941 году.
«Свердловск в годы войны стал местом эвакуации крупнейших коллективов и музыкантов страны. В результате в городе сложилась ситуация, когда приезд многочисленных столичных музыкантов, вопреки невыносимым условиям военного времени, способствовал невероятному подъему и расцвету музыкальной культуры уральского города. (…) Свердловск был индустриальным центром со сложившейся инфраструктурой, он был желанным местом эвакуации. Многие сами хотели попасть именно в Свердловск, где бы они могли продолжать полноценную творческую жизнь», — рассказывает музыковед Ирина Винкевич.
В числе вывезенных в уральскую столицу были джаз-оркестр Леонида Утесова и оркестр Эдди Рознера (Госджаз Белорусской ССР). Оба — столпы раннесоветского джаза, при этом очень разные. Театральный джаз Утесова — он по-одесски мягкий, свой, как бы домашний и знакомый, а бежавший в СССР от фашистов в 1939-м Рознер, выучившийся в Берлине и состоявшийся как бэнд-лидер в Варшаве, играл джаз заграничный, виртуозный. Оба коллектива к началу войны были феерично популярны. В Свердловске они пробыли недолго, для утесовцов это и вовсе была затянувшаяся остановка на пути в Новосибирск. С лета 1942 года музыканты уже активно давали выездные концерты на фронтах, а в 1944 году отправились в Москву. И все же старт был дан: пусть оркестры уехали, но Свердловск впитал их музыку, и она осталась.
После войны случилась вторая джазовая волна. В СССР началась многочисленная репатриация потомков белой эмиграции из Китая — в основном из Харбина и Шанхая. Кстати, именно так в России появился легендарный оркестр Олега Лундстрема. Коллектив русских музыкантов сложился в эмигрантском Харбине в середине 1930-х, затем переехал в Шанхай, где быстро прославился — к началу войны китайская пресса уже называла Лундстрема «Королем джаза Дальнего Востока». А в 1941 году музыканты подали заявления в консульство СССР с просьбой отправить их на фронт добровольцами. СССР отказал. Музыканты не отступились, и в 1947 году им наконец разрешили репатриироваться. На выбор было предложено несколько городов, и лундстремовцы, как известно, выбрали Казань, однако ехали в нее с продолжительной остановкой в Свердловске.
Ручеек дальневосточной репатриации не иссыхал до середины 1950-х. Среди возвращенцев было немало музыкантов, с западным джазом хорошо знакомых. Им также предлагали несколько городов на выбор, и в этом списке, как правило, фигурировал Свердловск, который многие расценивали как вполне подходящий вариант. Именно таким образом на Урале оказались, например, контрабасист Олег Рудин и композитор Арсений Попович.
Злая ирония, однако, в том, что как раз во второй половине 1940-х годов джаз в Советском Союзе был объявлен идеологически чуждым музыкальным направлением и инструментом разлагающего влияния. Началась так называемая эпоха выпрямления саксофонов — музыкантам пришлось взяться за кларнеты. Но все же джаз не умолк окончательно, его продолжали играть — немного в филармонии, немного в театрах, а больше всего — в ресторанах.
Просвещение: джаз-клуб ВЛКСМ
С наступлением хрущевской оттепели гонения на джаз постепенно прекратились. И выяснилось, что у джаза в СССР появился еще один двигатель — интеллигенция и вузовская молодежь. В рамках системы Агитпропа при дворцах культуры можно было создавать секции и кружки по интересам. Именно в этом формате в конце 50-х годов стали появляться первые объединения почитателей джаза. Это были не клубы в современном понимании, а скорее, встречи любопытствующих, где наиболее сведущие товарищи читали лекции и ставили музыку для совместного прослушивания. Ни музыкантов, ни выступлений там, как правило, не было. Считается, что первый клуб такого рода возник при ленинградском ДК им. Кирова в 1958 году.
Свердловск шел по пятам. Уже в самом начале 1960-х в Уральском политехническом институте были известны лекции о джазе молодого лаборанта кафедры технологии органического синтеза Геннадия Сахарова. И несмотря на то, что ничего запрещенного Сахаров не говорил, с генеральной линией советской культурной политики его выступления не согласовывались.
И все же пропаганду джазовой музыки в Свердловске сохранил в своих руках именно Сахаров. Помог внезапный пересмотр партийных взглядов: интерес к джазу среди советской молодежи рос, и в КПСС решили, что продуктивнее будет не отрицать его, а взять под контроль. В 1964 году под эгидой ВЛКСМ в СССР было открыто несколько официальных джаз-клубов, в том числе Свердловский, зачинателями которого стали Геннадий Сахаров и Валентин Морозов. Вскоре джаз-клуб стал организовывать и музыкальные выступления.
«С самого начала нашего джазового движения в Свердловске нашим крестным отцом был Алексей Баташёв, он приезжал на концерты и учил нас строить джазовую жизнь», — вспоминал Геннадий Сахаров в 2015 году.
Школа: открытие эстрадного отделения
В 1960-е джазовая активность начала оттаивать и среди свердловских музыкантов. Стали появляться джазовые биг-бенды — джазовый оркестр Владимира Турченко, оркестр «Эврика» в УПИ, биг-бенд Владимира Брюханова в Горном университете и другие. Уже упоминавшийся Арсений Попович еще в начале 1960-х собрал свой джазовый коллектив при Окружном доме офицеров.
Переломным в этом развитии принято считать 1967 год.
«Мы первые начали играть джаз в Свердловске. Мы — это наш квартет: Владимир Пресняков — саксофон, Олег Рудин (тот самый с шанхайской выучкой. — Ред.) — контрабас, Валерий Чернавин — ударные и я. Я играл на фортепиано. Первый концерт прошел в конце 60-х (если точнее, то в том самом 1967 году. — Ред.) в зале института УНИХИМ. Зал был набит битком. Это стало большим событием для города», — так или примерно так любил повторять знаменитый свердловский джазовый пианист и бэнд-лидер Николай Баранов.
«Мы первые начали играть джаз» — эти его слова надо понимать как джаз современный, а не «Утесов и Цфасман», то есть тот самый джаз, о котором так пылко рассказывали Сахаров и Морозов.
В 70-х зажглись и настоящие звезды. С одной стороны, если говорить о массовом слушателе, всесоюзная известность пришла к Владимиру Преснякову, особенно когда он начал работать в «Самоцветах».
Логичным и ожидаемым итогом череды джазовых достижений среди свердловских музыкантов стало открытие в 1974 году эстрадного (эстрадно-джазового) отделения в Свердловском музыкальном училище им. Чайковского. Важнейшую роль в этом сыграл Арсений Попович, разработавший и преподававший курсы по джазово-теоретическим дисциплинам. С момента основания на отделении преподавали и Олег Рудин, и Николай Баранов.
Поток: гастроли и фестивали
В 1980 годы в Свердловске все чаще стали говорить о полноценном джаз-клубе, у которого была бы своя концертная площадка и музыканты-резиденты.
«В середине 80-х такой клуб в Свердловске пытались создать раз пять. Больше всего эту идею продвигал, помнится, Александр Власов. Он без конца ходил договариваться то с комсомолом, то с простыми управленцами, мы, музыканты, тоже постоянно что-то писали и подписывали в поддержку власовских инициатив. Ничего системного тогда так и не возникло, и джаз существовал в нашем городе как бы вспышками, всполохами», — вспоминает Виталий Владимиров.
В конце 80-х видным устроителем джазовых гастролей в Свердловске стал Николай Головин. Барабанщик по образованию, в 60-х он успел поиграть и с Пресняковым, и с Чекасиным. Но со временем становился все больше известен как выдающийся организатор и руководитель. С 1990 году он начал проводить первый официальный и регулярный джазовый фестиваль в Свердловске «Джаз-транзит».
В 1991-92 годах Головин и Николай Баранов создали Уральский государственный оркестр джазовой музыки. А в 1996 году, фактически на базе этого коллектива, в здании бывшего Дома политпросвещения под руководством Николая Головина был открыт Уральский государственный театр эстрады. В новый театр переехал и «Джаз-транзит», который стал стержнем джазовой жизни города.
Тусовка: первый джазовый ресторан
В 1999 стала ощущаться потребность в джазовом клубе, ее решили реализовать предприниматели и меломаны Рувим Гуткин и Владимир Лучина. Их первое начинание — ресторан «Бульвар-Блюз» на Сиреневом бульваре. В 2003 году формат джазового ресторана изжил себя, и «Бульвар-Блюз» переродился в первый екатеринбургский музыкальный паб «Гордонс».
«Да, конечно, мы играли джазовые стандарты, а завороченную концептуальную музыку не играли, но и никаких указок, что нам стоит делать, а что нет, никогда не поступало. Владимир Лучина и Рувим Гуткин искренне хотели сделать серьезное джазовое место, и эта искренность у нас была взаимной. И все же клубом в полном смысле это не было, в первую очередь это была, скажем так, точка общепита — сначала ресторан, потом паб. Музыкой там завлекали, но зарабатывали не ей», — вспоминает Виталий Владимиров.
Осенью 2010 года «Гордонс» сгорел. На фоне конфликта с арендодателем, владельцем гостиницы «Большой Урал», музыкальный паб решили не восстанавливать.
Сообщество: настоящий джазовый клуб
Первый полноценный джаз-клуб в Екатеринбурге появился, когда популярность «Джаз-транзита» уже угасала, а в репертуаре паба «Гордонс» джазовой музыки становилось все меньше.
Так в марте 2009 года открылся EverJazz.
С тех пор клуб сменил несколько площадок, пока наконец не обустроился в собственном помещении. С 2013 года EverJazz проводит большой международный фестиваль — летний опен-эйр в пригороде Екатеринбурга. А также конкурс молодого авторского джаза, фестиваль UralTerraJazz, EVERJAZZ.ДЕТИ (джаз с учащимися музыкальных школ) и другие проекты. В общем, клуб живет полной жизнью.
Прочитать статью полностью можно тут.
Текст Глеба Жоги для Культура-Урала.РФ. Архивные иллюстрации и фотографии предоставлены А.Глазыриным, Свердловским музыкальным училищем имени П.И. Чайковского.
