ГЛАВА 10. И СВЯЗЬ ВРЕМЁН СОЕДИНИЛАСЬ...
...Наступили тёплые весенние деньки. Солнышко всходило рано-рано, а когда заходило я даже не всегда успевала заметить, потому, что уже крепко спала. Мы с Фоксом любили целыми днями сидеть на балконе или подоконниках возле окон и глядеть на внешний загадочный человеческий мир. Теплые усы Солнечного Кота ласкали наши сытые, покруглевшие за долгую зиму, бока и мы нежились, перекатываясь на спину и обратно на брюхо...
...Па и Ма заговорили о переезде на дачу. Я помнила, что меня сюда привезли из какого-то другого жилища, но точных и ясных воспоминаний не сохранила. Фокс, слыша слово "дача", впадал в заметное нервное возбуждение, так как хорошо помнил это место. Именно туда он явился голодный, истощенный и больной, чтобы снова обрести потерянную любовь, семью и счастье. Именно в тех местах он скитался, там он впервые встретился со мной и стал мне братом.
Мои детские воспоминания подкладывали лишь отрывочные картины тех дней, слишком мало я успела там пробыть. Я помнила, что сидела на полу около чего-то огромного и ребристого, греющего мою спинку и тощие бока, что спала в пушистом мягком домике и на груди Ма и Па, что там всегда было много вкусной, не кончающейся еды и невиданные мною до той поры игрушки...
...Ма начала потихоньку паковать сумки и коробки для переезда. Думаю лишним будет говорить, что я забралась и посидела в каждой сумке и коробке! Я проверила все вещи, отсортировала ненужный, по моему мнению, хлам, выбросив его на пол, потерлась о стиранную одежду, оставив запах, поставив свою печать, чтобы все знали: эти люди - мои! Главной ценностью, конечно, были пакеты с нашими хрустиками и баночки с вкуснями! Мы с Фоксом пересчитали свои пищевые запасы на лето, некоторые даже надкусили, чтобы убедиться, что в пакетах именно НАШИ хрустики, а не человеческая сухая еда - гречка или рис к примеру. Ма и особенно Па почему-то не поддержали этот наш помогательный почин - на зуб проверять содержимое пакетов. Думаю все из-за того, что здоровенные зубы Фокса оставляли слишком большие дыры, корм предательски начал рассыпаться по полу и выдал нас с головой.
Тогда, неоценённые, мы решили прекратить "собираться" и, гордо подняв хвосты, помня главную заповедь - "коты отступают, но не сдаются" - пошли "самообразовываться" в другую комнату, в которой, как и в остальных, лежало "без дела" очень много книг, о которые мне постоянно хотелось поточить когти. Ма почему-то не позволяла этого делать и грозила пальцем. Подумаешь какая ценность! Это все потому, что когда я не видела, она царапала их сама!
- Ученье - свет, а неученье - сумерки! - говаривала Ма, пролистывая то одну, то другую книгу, глядя в нее с выражением кошки, смотрящей на сметану.
Я не могла понять, что в этих плоских, жестких, низеньких коробочках такого ценного, что Ма или Па часами сидят и сосредоточенно смотрят в них, шурша страницами, вздыхая или что-то бормоча, словно каждая бумажка намазана кошачьей мятой, а у них нет возможности ее слизать или хотя бы понюхать. По мне главная радость в книгах - это возможность поддеть шуршащую страничку когтиком или погрызть от безделья твёрдый уголок обложки.
К слову сказать, книги и пахли странно. Я не могу ни с чем сравнить этот запах. Он не принадлежал живому, но и неприятным не был. Раз Ма так любила держать их в руках и смотреть, "грызть гранит наук", как она выражалась (врет, конечно! Ни разу даже не помусолила их, пробуя на зуб!), то и я решила "просвещаться" доступным мне образом, а короче - "впитывать знания" телом. Некоторые книги не помещались на многочисленных полках и стеллажах и лежали стопками прямо на крышах шкафов. Сначала я аккуратно присаживалась на них верхом в надежде, что "искра знания" ударит меня снизу в лапку и, пройдя через тело, осядет в голове, но книги молчали, не желая со мной делиться своими "сокровищами". Тогда я ложилась на них брюхом и засыпала, рассчитывая, что во сне знания смогут проскользнуть в голову проще и отложиться крепче. Ведь всем известно, что жирок от хорошего питания откладывается под кожей именно во сне. Отчего же и знаниям в голове не отложиться подобно жирку?
Но надежда оказалась напрасной. Мне снились самые обычные сны и не было никакой разницы, где и на чем я лежу. Кроме того, лежать на жестких книгах было не совсем удобно, играть с ними, без порчи их внешнего вида, не удавалось, откровенно грызть их мне не позволяли - зачем тогда они были вообще нужны?
- Книга - это такая большая бумажка, куда люди записывают то, что думают, - говорил мне Фокс. - Они долго живут и все время боятся забыть что-то важное. Поэтому люди маленькими блошками букв рисуют длинных и коротких червяков памяти, думая, что это поможет им вспомнить то, что забыто. Да куда там! Наивные! Ты видела сколько этих бумажек здесь лежит? Представляешь сколько времени Ма понадобится, чтобы найти в них нужное воспоминание? Люди иногда просто смешны! Все мысли мы, коты, храним в голове и помним уроки веков, прожитых нашими предками. Просто нужно хотеть и уметь их вспомнить, поняла? А лежать на книгах, прижимаясь к ним пузом, в надежде поумнеть, дело не стоящее обглоданного мышиного хвоста!
Я была совершенно согласна с таким умозаключением старшего брата и потеряла к книгам интерес...
...В свое время меня сильно увлек говорящий ящик. Иногда он молчал, был черным и казался мертвым, но в другое время ящик вдруг оживал, просыпался и начинал громко разговаривать разными голосами, завывать, издавать странные звуки, и показывать живущих внутри него существ. Кто только не поселялся в этом ящике! Я видела суетливо бегающих куда-то маленьких людей, людей без ног или вообще без половины тела, которые открывали рот и что-то говорили, шурша бумажками на столах или размахивая руками - это называлось "новости" или "ток-шоу". То в этом узком ящике появлялись и рыскали, как у себя дома, мелкие звери странного обличия, и я никак не могла понять, как там помещается эта свора? Я пыталась поймать бегущих, понюхать проходящих, поговорить с себе подобными - никто, никто из них не хотел меня выслушать и поделиться, как они туда залезли! Больше всего я любила смотреть, как толпы людей, обтянутых цветными, яркими, тонкими шкурками, со смешными палками, надетыми на ноги и с палками в руках, бежали друг за другом в попытке догнать. Ма и Па тоже любили смотреть на эту веселую, но бесполезную суету. Они садились рядом на диван и что-то кричали бегущим маленьким людям прямо в говорящий ящик, иногда злились и топали ногами. У них это называлось "биатлон" и "болеть". Я бегала вдоль ящика, лапой подпинывая бегущих, тормозя когтями тех, кто мне не нравился, но они не обращали на меня ни малейшего внимания. Я заглядывала за ящик сверху, подбиралась снизу, искала по сторонам - никого! Никого, кому хоть раз бы удалось выскочить наружу из этой маленькой коробки!
- Они все там живут! - объяснял мне Фокс. - Это как большой муравейник в лесу. Их дом. А когда ящик черный, это значит, что там ночь и все спят! Я сам когда-то пытался пообщаться с ними, достать их лапой и вытащить, но они оказались недосягаемыми для моих когтей и зубов. Эти люди и животные ничем не пахли и больше были похожи на призраков, давно ушедших на Радугу. И тогда я подумал, может это человеческая Радуга показывает людям, срок которых еще не настал, какая жизнь ждет их там, за завесой непознанного, чтобы у них не было страха перехода и тоски по утерянному земному миру...
...Фокс скосил глаза к носу и глубоко задумался. Он всегда строил сложные для моего понимания философские умозаключения. Я мирилась с этим и терпеливо слушала его логические выкладки - а куда мне было деваться? Ведь ученье - свет! Но, честно говоря, мне всегда хотелось поскорее заняться подвижными играми, а не ломать мозги над тем, чего все равно понять невозможно.
Как-то я спросила Фокса есть ли у котов книги и как мы их читаем, если не умеем рисовать блошками длинных червяков? Фокс долго смотрел на меня, посмеиваясь в усы, а потом поведал легенду, которую его мать рассказывала ему в детстве.
...Давным-давно, так давно, что даже Огненный Кот не всегда вспоминает события тех дней, двое старых котов из разных племен, таких старых, что их загривки побелели, а зубы почти все выпали, поспорили о событие, произошедшем накануне в лесу. Нужно сказать, что в то время память у котов была короткой. Они помнили только то, что произошло вчера, ну в крайнем случае, неделю назад, остальные воспоминания быстро забывались, потому, что никто не знал, как их можно записать. Коты ориентировались по запахам и так запоминали случившееся. Запахи памяти в дикой природе долго не держались - их вымывали дожди, и выжигало солнце. Если в лесу случался пожар, то вообще не оставалось знакомых запахов, стаи перебирались на непострадавшие, необжитые места и начинали жизнь по новой. Конечно коты вели свой календарь и хорошо знали свою родословную, ведь от этого зависело выживание рода. Матери должны были учить своих отпрысков этой науке в обязательном порядке, иначе никто никогда не смог бы узнать сородича по признакам, присущим только его роду и все брачные и семейные отношения перепутались бы, внося в организованную жизнь котов хаос.
События, не касающиеся непосредственно племенных дел, проходили мимо их сознания, особо не задерживаясь, и коты, спустя неделю, уже не помнили того, что их интересовало тогда, не могли вспомнить, что их тревожило или пугало. Им сложно было сделать правильные выводы из случившегося, потому, что они просто забывали, что это вообще было. Не существовало преданий и легенд, имена отважных героей, отдавших в междоусобных боях за территории свои жизни, вымывались из памяти, будто бы их никогда и не было, старики не делились жизненным опытом с молодыми, охотники не могли передать подрастающему поколению науку о лучших способах охоты, а матери не помнили давних, смешных проказ своих подросших детей. Конечно также недолго помнились и обиды, нанесенные кланами друг другу, но это уже другая история.
Ты скажешь, что может это даже хорошо - не помнить обиды и прошлое? Но если ничего не помнить - невозможно развиваться. Жизнь замирает и останавливается на одном уровне, потому, что без знаний прошлого и набранного жизненного опыта, новым поколениям придется всегда начинать с нуля.
Старые коты, бывало, говорили, что именно так живут на Радуге. Каждый день - как новая жизнь, без потерь, обид и горя.
- Может я бы тоже хотела забыть свои первые впечатления об этом мире... - говорила я, пуская слезу и шмыгая носом, - поверь, они были очень печальными. Зачем я их помню? Что это даст мне в будущем?
- Отказываясь от памяти можно забыть все: и плохое, и хорошее, - наставительно отвечал Фокс. - Ты не сделаешь выводов и повторишь ошибки прошлого, ты не почувствуешь истинной радости от того, что избавилась от проблем потому что не будешь помнить о них, не вспомнишь как ты преодолела страх, боль, ужас, забудешь, что мать кормила тебя молоком, а ты счастливо урчала, вцепившись в ее сосок, потеряешь свои детские мечты и надежды на лучшее, вспоминая, как ты выживала в тех условиях, которые тебе предоставила судьба. Твоя жизнь стала бы пустой, рафинированной, однодневной и пресной, если бы когда-то тебе не была подарена возможность помнить...
...Итак, коты поспорили о событие, произошедшем накануне. Этим событием был День Небесного Охотника, отмечаемый в период полного лунного затмения, когда Солнечный Кот законец догоняет Лунную Кошку и хватает ее зубами за холку, чтобы заставить подчиниться и признать его верховную власть над миром.
Такое событие бывает чрезвычайно редко, так редко, что коты, прожившие много лет, могут ни разу не отпраздновать "великого дня всех котов" или напротив - могут успеть его отпраздновать аж четырежды за один год. Потом такой случай не представится очень долгое время. Примерно 18 лет. Мало кто из котов в дикой природе способен прожить такой срок...
...Серый, с поперечными черными полосами на вылезшей шкуре, древний, как сушеный корешок папоротника, кот говорил такому же серому, но с продольными черными полосами, хромому и одноглазому представителю соседнего племени, что свет еще не видывал такого роскошного праздненства, которое произошло вчера. Что охотники его племени в танцах под луной были лучшими, мыши на травяных коврах самыми жирными, кошечки на выданьи самыми красивыми, а байки, которые он травил до рассвета, самыми поучительными и правдивыми.
На что одноглазый, поросший мхом, полуглухой и хромающий на все лапы от давнишнего старческого артроза, кот прошамкал:
- Ты - сосунок рядом со мной еще. Я помню такой праздник случился, когда я был еще мальчишкой и гонял глупых воробьев по поляне. Солнечный Кот догнал Лунную Кошку, полностью ее подчинив своей воле, и я видел праздник стаи собственными глазами и даже принимал в нем участие, как и все подростки обслуживая гостей, поднося жирных мышей и подбирая после пира мышиные хвосты, чтобы отдать их матерям. Ваш вчерашний праздник был слабым подобием того, что я праздновал тогда, ваши тощие мыши - позор для встречающей гостей стаи. И хватило не всем, и кошачьей мятой они не были приправлены. Тьфу, а не мыши! Моя мать тогда заняла первое место среди красавиц и в награду стала второй женой вождя стаи. Вождь воспитал меня, как своего родного сына, и я помню все, чему он меня учил. Я одержал победы во всех своих битвах, и лучшие молодухи стаи становились моими женами. Моих детей не сосчитать, но я помню каждого из них поименно, потому, что сам давал им родовые имена. А что помнишь ты, старая усатая морда, из своей долгой и бесполезной жизни? Ну-ка расскажи!
Серый с поперечными полосами напряг память и смог вспомнить только то, что происходило в последнюю неделю. Он не помнил ни своего детства, ни юности, ни зрелых лет. Он не помнил ни праздников, ни войн, ни побед, ни возлюбленных. Не помнил когда трудные и голодные годы унесли многие жизни его соплеменников, когда за его век случались стихийные бедствия. Даже своих детей он уже не слишком помнил, хотя тоже в свое время сам давал им имена и заучивал свою родословную.
- Да зачем мне это помнить всю жизнь? - ворчливо спросил поперечнополосатый. - Что проку-то? Будет новый день - будут новые события. Ты же знаешь поговорку "Кто старое помянет - тому глаз вон!" Вот я вижу ты где-то это старое и помянул, одноглазый! Кхе-кхе-кхе, - заперхал-засмеялся он, с видом всезнайки поглядывая на собеседника.
- Дурррак ты, наглые твои глаза! - сочувственно ответил кот-долгожитель. У меня есть, что вспомнить перед смертью, вокруг меня соберутся дети и жены, которых я созову по праву отца и мужа, и я перед уходом на Радугу спою им свою последнюю песню, повествующую о моей героической жизни, наполненной невероятными событиями, такой длинной, что твоему короткому умишку и не обозреть! Расскажу о своих счастливых и горестных днях, о бесконечной любви к ним и их матерям, о природе, меняющей свое лицо сообразно сезонам года, о быстрых реках, возле которых я когда-то пробегал, о рассветах после битвы, когда на когтях еще не обсохла кровь врагов... Да мало ли еще о чем... Ты тоже будешь приглашен, послушаешь... А о чем и кому в свое время споешь ты? Тебе же и вспомнить нечего. Все твои истории - выдумки, потому, что твоя память наследия предков пуста...
- Я спою... Я спою... - забормотал поперечнополосатый себе под нос и не смог ничего придумать, потому, что его долговременная память и правда была пуста...
...Солнечный Кот видел двоих стариков и слышал их разговор. Он всегда внимательно слушал свой народ и приходил ему на помощь, если замечал в чем-то нужду. После удачной охоты на Лунную Кошку и благополучно закончившиеся любовные игрища с ней, Огненный Кот находился в блаженном и довольном расположении духа.
- А ведь и правда, - подумалось ему, - почему мне не подарить моему народу глубинную память веков, которая незримо станет накапливаться в их мозгу, помогая им учить потомство на своих личных ошибках, создавая истории своих родОв и племен. Пусть гордятся прошлым и мечтают повторить подвиги своих великих героев. Пусть помнят жизненные уроки и не оказываются не подготовленными и растерянными в минуты опасности. Пусть юные черпают знания из окружающего мира, я подарю им способность слышать голос природы, скрип деревьев, предупреждающий о бурях, шорох опавших листьев, шепчущих о надвигающихся холодах, журчание воды, напоминающее нежное мурчание матерей, поющих колыбельные. Они услышат ветер и землю. И эти звуки не станут для них пустыми, как было до этого дня. Природа сама станет обучать их, как своих детей, наставляя и пЕстуя. И эти уроки они запомнят навсегда, даже не желая того. Их память глубоко погрузИтся в начало времен и озарение первознанием опустится на их умы мягким покрывалом. Они даже не поймут, что изменились. Просто станут жить другой жизнью полного осознания смысла своего существования. Да будет так!..
...Солнечный Кот взмахнул хвостом и огненный смерч ожег верхушки деревьев, оставляя природе зарубку на память.
Поперечнополосатый вдруг поперхнулся и замяукал:
- Я вспомнил, я все вспомнил, мне тоже будет кому и о чем спеть свою последнюю песню! Это счастье, это невероятное счастье знания, мой одноглазый друг!
В порыве чувств поперечнополосатый лизнул в нос одноглазого и побежал передавать свою жизненную науку внукам...
...И никто не заметил, что шерсть одноглазого, замшелого кота вдруг стала ослепительно рыжей и сияющей, усы протянулись лучами, и он растворился в воздухе, будто его и не было вовсе...
...С той поры у котов появилась древняя память предков, которая с поколениями накапливается в мозгу, независимо от их желания. Они просто помнят и все! Котам не нужно напрягаться, чтобы услышать предупреждения природы. Их уши всегда настороже и слышат все звуки вселенной. Но главное - они всё и всех понимают, как будто знают все языки мира. Всё вокруг нас и есть наши книги! Мы читаем их носом, языком, глазами, ушами, лапами - да вообще всем телом! Теперь коты могут жить во всех мирах одновременно, и знание тайн бытия, подаренное нашим прародителем, Огненным Котом, повергает несведущих в мистический трепет, когда мы рассказываем им о величие вселенной. Это огромный дар. Он несет много боли и страданий от того, что мы помним обо всем плохом, что случалось когда-либо, но он же дает и невероятную радость понимания, окрыление и надежду, что никто в этом мире не проживает свою жизнь зря. Особенно мы, коты... Ээээээ, да ты совсем уже спишь, моя одноглазая слушательница! Твой отец, Один Одноглазый, и мой, Огненный Кот, если вдуматься и хорошенько порыться в глубинной памяти веков, похоже, братья, а может и вообще одно лицо! Кхкхкхкх... Мррррррр...
...Я крепко спала. Мне снился мир, бесконечно и стремительно меняющийся. Я видела, как мгновенно вырастали горы и высыхали моря, как вместо лесов возникали пустыни, и вулканы, извергаясь жидкой лавой, заливали глубокие овраги и реки... Я видела как в океане зародилась первая жизнь, и первое сухопутное создание выползло на берег, широко раскрывая зубастую пасть и колотя чешуйчатым хвостом. Мое сознание погрузилось так глубоко в прошлое, что мне стало страшно во сне. Я почувствовала себя крохотной мышкой в неохватном водовороте вселенских событий. Я тоненько запищала от страха, и в то же мгновение моя глубинная память открыла мне зеленые поля Радуги, где я увидела несметные ряды своих предков, с нежностью и гордостью глядящих на меня и приветливо машущих хвостами.
- Мы знаем тебя... Мы помним тебя... Мы с тобой... - доносилось оттуда тихое многоголосое пение. - Мы любим тебя, дочь Одина...
Испуг тут же прошел и меня мягко накрыло покоем и уверенностью, что моя жизнь не случайна, и я нужна кому-то. Нужна этому миру, Ма и Па, даже мудрому Фоксу нужна. Нужна своим ушедшим предкам и Солнечному Коту, который когда-то подарил мне великий дар - глубинную память веков...
Мне показалось,
Будто один я на свете
Луной любуюсь...
Но кто этим дивным сияньем
Пренебрежёт без причины?
(Кагава Кагэки)
