ГЛАВА 9. ТЫ ПОГЛЯДИ, КАК ЧИСТ И ЯРОК ЛУЧ ОСЛЕПИТЕЛЬНОЙ ЛУНЫ!..
...- Ну, Гелуся, ну куда ты взгромоздилась? А? Геллочка, зайка моя! Ну только на клавиатуру не прыгай! Ты же мне все сотрёшь! Гелла! Аяяяяяяяяй! - закричала Ма, когда я с полочки на ее рабочем столе спустилась прямиком на клавиатуру ноутбука...
...Надо сказать, что "рабочее место" Ма давно меня интересовало...
...Во-первых, я никак не могла понять в чем именно состоит ее "работа". Сидит и все время тычет пальцами в кнопочки. А еще перекладывает бумажки с места на место. А бумажки шелестят и так весело бывает их погрызть за уголочки. А еще Ма крепко держит в правой лапе игрушку с хвостом, которую называет "мышь". Ну, прямо скажем, на мышь она даже отдаленно не похожа. И зверем не пахнет, и шерсти на ней, даже самой вшивенькой, нет, и убежать не пытается - что это за мышь такая? И по полу ее не погонять, и под холодильник не загнать... Да и вообще никак с ней поиграть невозможно!
Вот наши с Фоксом "мыши" - они почти как настоящие! Маленькие, пушистые, с глазками-бусинками и длинными хвостиками! Одно удовольствие потаскать такую в зубах, погонять лапой, покидать, да просто с ней поспать, обнявшись - и то славно! Такая мышь, как живая - нырк под холодильник или под диван! А ты ее лапой, лапой! Может достанешь, а может она от тебя и еще дальше спрячется, глубже залезет - никто не знает. А потом ты сидишь, высматриваешь ее, ждешь, когда она изволит из-под холодильника вылезти. А она, мышь то есть, тебя как бы боится и выползать вовсе не собирается. Ты ждёшь, ждёшь, караулишь, даже бывает засыпаешь возле ее норы... Потом теряешь терпение и идешь к Ма, чтобы та взяла линейку или другую какую длинную палку и выгнала наглую мышь из убежища! Вот удовольствие!
А эта полудохлая мышь, которая живет на столе Ма, вообще невесть что такое! Больная наверное...
...Во-вторых, Ма работает очень подолгу, и у меня не хватает терпения ждать, пока ей это надоест. Я и на той полочке посижу-посплю и на этой... И на коленях у нее полежу... И на плече повишу... А она все работает и работает! Прямо беда! Сидит ведь, практически ничего не делает, почти не шевелится! Лучше бы со мной поиграла, резинку подергала или мышь под холодильник загнала... Тыкать в кнопки лапами и дурак может!..
...Я как-то попробовала тоже так "поработать". И скажу вам - ничего сложного! Ходишь себе по кнопочкам, они под тобой клацают, иногда что-то пикает, а на экране какие-то блохи выползают и в длинных червяков складываются. Вот это и в самом деле интересно! Наверное Ма просто играет в червяков с утра до вечера! Пытается сложить из блох самого длинного червяка. И чтобы не рвался.
Я несколько раз пыталась ей помочь, но Ма почему-то всегда сердилась и говорила, что я ей мешаю зарабатывать на мои хрустики и на свой хлеб с маслом. Врет конечно! Никогда не видела, чтобы ей за это кто-то приносил хлеб с маслом. Это она так играет просто. Зависимость у нее игровая, видимо. А хрустики мои вообще в пакетах лежат. На них зарабатывать не надо. Они уже есть!..
- Не мешай Ма думать, - говорил мне Фокс, как только я снова собиралась "оказать помощь" ей в работе. - Бери пример с меня. Вот я укладываюсь калачиком у нее на коленях и рассказываю ей о своих приключениях и думах. А она, слушая мое мурчание, все переводит на человечий язык и записывает. Поняла, бестолочь неграмотная? Ты лучше учись грамоте и тоже рассказывай ей свои истории, Ма их потом этими червяками длинными запишет. А другие двуногие, которые грамотные, будут их читать и узнают про то, как мы жили и что думали. Смекаешь? А то никто и никогда не узнал бы, что был такой Фокс или такая Гелла... И о судьбинушке нашей горькой никто бы не догадался...
Фокс вздохнул, подпёр подбородок лапой и пригорюнился, вспоминая свое тяжелое детство...
- Вооооооот каааааак? - протянула я. - Ну ладно тогда, пусть сидит, тычет, раз так. Не стану ей мешать. Пойду, проверю хорошо ли Па чистит наш домик для уединений и философских размышлений...
...Надо вам объяснить, наверное, что я так называю наш домик-туалет. Па для удобства очистки таскает его в ванную. Там его можно поставить повыше, чтобы видно было получше какие "сокровища" мы с Фоксом прикопали. Па ведь ходит на двух лапах, хотя у него четыре, а находящийся на полу туалетный домик стоя на задних лапах не почистить! Это же всем понятно!
Я всегда во время этой процедуры сижу рядом, внимательно наблюдаю, чтобы Па ничего не забыл "найти" и подсказываю в каком уголке и что конкретно там мною тщательно прикопано. Па говорит, что я - Главный Инспектор По Очистке, а короче - Главнюк. И что я очень ему помогаю. Вот это я понимаю! Хоть кто-то признает мои заслуги. Не то, что Ма, которой я все время мешаю!
После того, как мы с Па наконец справлялись с этой непростой задачей, я запрыгивала на крышку домика, и Па перетаскивал его вместе со мной обратно. Наверное ему было тяжеловато, поскольку к весу наполнителя прибавлялся и мой! Но Па не жаловался, ведь я указывала ему путь и, вертясь, как флюгер на шпиле, предупреждала о резких поворотах. Надо сказать, что руководить двуногими - дело хлопотное. Никак они с первого мявка не желают понимать, чего ты от них хочешь!..
...Как-то раз я спросила Фокса, не знает ли он почему Ма иногда называет меня "рыба моя"? Разве я похожа на рыбу - плоскую, скользкую, холодную и в чешуе? Ведь то, что я люблю прыгать в воду или ловить струйки и капельки зубами, не делает меня рыбой, правда? Или я чего-то не понимаю?
- Нуууууууу... - скосив глаза к носу, чтобы выглядеть умнее, протянул озадаченный вопросом Фокс, - как бы тебе объяснить в трех мявках... Может оно так, а может и нет... Все в этом мире непредсказуемо и недоказуемо... И вообще, есть вопросы - спроси саму Ма. Что может быть проще? Вон она сидит, по кнопкам бьет... Нет, чтобы настоящим делом заняться...
Фокс презрительно фыркнул и пошел в кресло пару часов поплющить морду. Он не любил пустого времяпровождения. Жизнь так коротка, что преступно тратить ее на пустяки. Вот сон - совсем другое дело. Сон - это... сон!
- Эх... - мявкнула я досадливо и отправилась задавать свои вопросы из серии "почему рыбы не летают" сильно занятой Ма.
- Я очень извиняюсь, что снова мешаю, - начала я разговор издалека, - но мне очень хотелось бы спросить почему ты иногда называешь меня "рыбой", а, например, не "земляным червяком" или "птичкой"? Ну, на худой конец, "мышкой"? Вот Фокса ты часто называешь "зайкой", а меня почему-то "рыбой". Вообще это возмутительное неуважение к кошачьему роду и принижение моего личного достоинства даже в глазах того же Фокса, не говоря уже об остальных!
Сосредоточенная на создании самого длинного червяка из мелких блошек на светящемся экране, Ма поправила на носу очки, засмеялась, погладила мою спинку и рассказала древнюю легенду...
...Давным-давно, много веков назад, даже не веков, а целых тысячелетий, даже не тысячелетий, а вообще миллиардов лет, на Земле вообще не было кошек. Просто никаких, кроме Огненного Кота днем и Лунной Кошки ночью. Нужно сказать, что здесь вообще было достаточно пустовато. Ни птиц, ни зверей, лишь волны размеренно плескались в безбрежном океане.
Как-то раз Огненному Коту, который, сколько длится бесконечное время, пытался завоевать сердце Лунной Кошки и мчался за ней, чтобы соединиться в горячем поцелуе, удалось догнать холодную красавицу и слиться с ней в Солнечном Затмении.
Лунная Кошка пришла в неистовство, любовный жар Огненного Кота так опалил ей бока, что она притянула к себе поближе морские воды Земли, чтобы охладиться и не сгореть в объятиях страсти. Сейчас это называют "лунными морскими приливами" и случается это тогда, когда Лунная Кошка широко раскрывает свой глаз, то есть в полнолуние.
Правду говоря, пустоватым был только мир смертных, а вот мир богов - Асов, Ванов, Светлых и Темных Альвов и Великанов всех мастей - населяли многочисленные жители.
Асы были богами-творцами. Они жили в Асгарде - одном из девяти миров, которые сами и сотворили. Твой создатель, Один Одноглазый, как раз был асом.
Ваны были богами плодородия и мудрости. Жили они в Ванахейме. Откуда появились ваны никто не знает, потому, что рассказать об этом просто некому. Говорят, что они существовали всегда, как сама Природа и являлись ее воплощением. Легенды гласят, что мир Ванахейма асы создали даже раньше своего Асгарда. Асы и ваны все время соперничали и воевали друг с другом, потому, что никак не могли договориться и решить, что лучше для развития мира - тихая, размеренная жизнь, проводимая в трудах и постижении вселенских законов или вечная война, без которой асы не представляли себе полноты жизни.
Одним из ванов был мудрый и миролюбивый бог моря Ньорд. Его отцом считался древний ван Фроди, а матерью была инеистая великанша, богиня ночи, Нотт. Род инеистых великанов, хримтурсов, велся от первородного великана Имира, из каменного тела которого Солнечный Кот и Лунная Кошка сотворили Землю. Хримтурсы были его правнуками...
...Вот мы с тобой, рыба моя, и дошли до самого начала времен. Хотя... Кто точно знает как все было? Только сам Огненный Кот и его вечно ускользающая лунная подруга...
Ну, не важно, так или иначе, Ньорд был богом моря и он, как и любой из нас, смертных, влюблялся и мечтал о большой семье. Его второй женой стала инеистая великанша Скади - охотница и любительница лыжных прогулок, которая в первого взгляда влюбилась в красавца-мужчину Ньорда и, думая, что перед ней сын самого Одина Одноглазого Бальдр, выбрала его в супруги за непревзойденную красоту ног.
Скади, как и весь ее род, проживала в Йотунхейме - стране великанов - мире мертвых камней и высоких заснеженных гор. Она родилась в холодном мире льда и снега и ей, для разнообразия, как и каждой женщине, очень хотелось какое-то время пожить на берегу моря, искупаться в теплых водах Гольфстрима и поплавать на айсбергах, как на огромных кораблях.
Ньорд также без памяти влюбился в ослепительную инеистую красавицу, не обращая внимания на то, что она целиком состояла из твердого, мерцающего искрами драгоценных вкраплений, камня. Он поклялся, что ей никогда не будет скучно с ним. Ради нее он населил воды своих морей серебристыми и золотистыми рыбами, чтобы любимая могла столетиями любоваться блестящими в лучах солнца или свете луны косяками проплывающих стай. И чтобы блеск их чешуи напоминал Скади блеск снега и льда ее родного мира.
Несмотря на все старания Ньорда, великанша быстро затосковала на берегу моря, не имея возможности совершать любимые прогулки на лыжах и бродить по горным пещерам, где гномы предлагали ей примерить украшения невиданной красоты. Скади, как духу зимы, заснеженные склоны гор были милее морских далей.
- Не хочу здесь жить! - наконец заявила она своему мужу. - Скучно тут у тебя. И рыбы твои - существа мерзкие, только что красиво блестят на солнце, а так - никакой радости от них. Ни в руках подержать - мокрые и скользкие - ни погладить, ни на шею надеть, ни поговорить с ними. Бессловесные твари - рот открывают, а сказать ничего не могут. А тебя все время дома нет. То ты шторм подготавливаешь, то прибой морской у тебя не так прибивается. Скучно мне, в общем! Пошли ко мне жить - в Йотунхейм. Я научу тебя ходить на лыжах по горам. Это тебе не на твоих водных лыжах по морям рассекать! Горы! Романтика! Да и по своим я соскучилась. Что мне им в подарок посылать отсюда? Рыбу твою склизкую и вонючую? Да и не живет она долго на воздухе! Пару минут и все - сдохла! Хороший подарок выйдет!
- Скади, любовь моя, - отвечал ей Ньорд, - не могу я море бросить. Это моя стихия, и ответственность лежит на мне немалая. Приливы, отливы, штормы - все по часам. Айсберги, опять же, плавают - не ровен час, столкнуться могут. Глаз, да глаз нужен за таким хозяйством. Это ты, женщина замужняя, можешь себе позволить без дела сидеть и только любоваться красотами мира, замораживая и отмораживая то, что тебе не по нраву, а я, мужчина, должен работать, семью содержать! У меня ведь и дети от первого брака имеются: Фрейр и Фрейя. Кто о них позаботится, о сиротках, если я уйду жить в твой холодный мир? Я сотворю для тебя другое чудо, раз не нравятся тебе мои живые драгоценности - рыбы. И ты перестанешь скучать, моя холодная красавица!
Ньорд обратился за помощью к Одину, и тот своей божественной волей повелел нескольким морским обитателям выйти из моря на берег, сбросить скользкую, холодную чешую, отрастить лапы и покрыться мягким мехом, чтобы они могли передвигаться по суше и дышать воздухом, а также, чтобы их было приятно брать в руки и гладить. Один наградил их мелодичным голосом и способностью издавать низкие, вибрирующие звуки, напоминающие тихий звук перекатывающихся в горах камней или гул дыхания самой Земли перед землетрясением, звук поистине волшебный и врачующий тела и души.
- Вот все, что я могу для тебя сделать, - сказал Один. - Дальше со своими женами разбирайся сам.
- Благодарю тебя, Одноглазый! - ответил Ньорд и поспешил с новым подарком к жене.
- Вот, любимая, - закричал он с порога, - посмотри на это чудо! Мягкое, теплое! Оно будет согревать твои ледяные руки и развлекать пением. Это мохнатое милое создание станет твоим компаньоном в делах и своим мурчанием исцелит тоску и черную меланхолию.
- Как называют это чудо? - спросила Скади, заинтересовавшись невиданным доселе животным.
В это время удивительный четырехлапый мохнатый зверь, наделенный Одином, ко всем прочим прелестям, острыми клыками и когтями, цапнул Ньорда за палец, пахнущий рыбой, напоминая ему, что чудо - чудом, а его было бы неплохо и покормить!
- Кыш! Кыш-ка от меня! - завопил Ньорд от боли.
- Кошка? Кошка! - повторила Скади. - Хорошее имя, мне нравится.
- Да, дорогая, это Кошка, - обрадованно подтвердил Ньорд, посасывая укушенный палец и радуясь, что имя родилось само и не придется его долго придумывать, - это мой тебе подарок на нашу годовщину свадьбы...
Скади успокоилась, но ненадолго. Через короткое время она снова затосковала и супруги все же переехали жить в ее ледяную страну Йотунхейм.
Кошка была живой и теплокровной. И к тому же, как ни странно, очень любила питаться рыбой, вылавливаемой для нее Ньордом. Поэтому, чтобы не мучить чудесное животное пребыванием в ледяных и безжизненных горных пещерах, Ньорд подарил ее и всех остальных кошек, созданных Одином из вышедших на сушу морских тварей, своей дочери Фрейе, которой они так пришлись по душе своей нежностью, мягкостью и сладостным мурчанием, что она впрягла их в свою небесную колесницу вместо коней и больше никогда с ними не расставалась. Дни и ночи кошки окружали полюбившую их богиню и всегда терлись о ее ноги, выпрашивая ласку...
...Вот так и появились первородные, изначальные кошки. Их предки когда-то жили в глубинах морей и вышли на берег только по приказу создателя нашего мира. Поэтому, если ты захочешь вспомнить свое происхождение, ты вспомнишь, потому что память времен никуда не исчезает и накапливается в мозгу поколение за поколением...
- А Ньорд и Скади так и остались жить в холодных горах? - засыпая промямлила я. - Кто же тогда следит за морскими приливами в Ночь Открытого Глаза Лунной Кошки?
- Нет, рыба моя, - ответила Ма. - Через год супруги Ньорд и Скади разошлись. Ньорд так тосковал по своему морю, что никакие сокровища гор, подаренные ему любящей супругой, не радовали его взора. Снег и лед лишь остужали его чувства, а драгоценные камни и металлы, которые хранились в пещерах, тщательно охраняемых гномами, были безжизненны и не приносили ему ни тепла, ни радости. В итоге он не выдержал и вернулся к своим морям и детям - сыну Фрейру и дочери Фрейе, оставив инеистую великаншу Скади проживать свою бесконечно долгую жизнь в холодном дворце Йотунхейма, примеряя перед ледяными зеркалами украшения невиданной красоты, созданные руками гномов, и совершая свои любимые прогулках на лыжах по горам...
...А ты, рыба моя, не боишься брызг, ловишь водяные струйки зубами и смело ныряешь в холодную воду именно потому, что предки твои когда-то вышли из морской пучины, а их мохнатые шкурки в свое время гладили ледяные руки инеистой великанши Скади. Чего уж им после такого бояться холодной воды?..
...Последнее, что я услышала перед тем, как окончательно заснула, был тихий смех Ма...
...Я крепко спала... Во сне я бороздила океанские просторы, высунув на поверхность свою рыбью голову с длинными клыками, быстро гребя четырьмя когтистыми лапами и руля плоским коротким хвостом. Моя блестящая серебряной чешуей морда иногда открывала рот и из него вырывалось нежное мурчание и громкое мяукание. А огромный бог Ньорд, странным образом похожий на Па, стоял посреди моря и громко смеялся, забрасывая раз за разом большую сеть, чтобы выловить меня и подарить своей божественной дочери Фрейе...
Я увидела под деревьями
Охапки красной листвы...
Тщетное подношение.
Верно молвят: в десятой луне
Мир покидают боги.
(Идзуми Сикибу)
