<< Начало
<< Предыдущая глава
— Блин, я уже вообще не понимаю, что читаю. Не сдам, по ходу, — пробормотал Митян, нервно смахивая лезущую в глаза чёлку.
— Читай, — раздражённо ответил Влад. — Сдадим как-нибудь.
— Да не понимаю я эту муть. Лучше за неделю подучить и на пересдачу прийти.
— Ага, будешь ты учить. Всю неделю в «Линейку» будешь играть.
— Кстати, чот Гошан спокойный сидит какой-то?
Митян оглянулся на последний ряд в аудитории, где за одним из столов сидел Гоша, неподвижно смотревший в стену.
— Да у него «автомат» же, ещё утром поставили, — махнул рукой Влад.
— А чего он тут сидит тогда?
— Не знаю. Читай давай, щас уже следующую шестёрку на сдачу запустят!
— Да погоди. Гошан! Гоша-а-ан!
Гоша неохотно повернул голову.
— Гошан, ты мне те дуалы, которые прошлый раз выбил, отдашь, когда в инст сегодня пойдём?
В другой момент Гоша легко понял бы эту тарабарщину, но забившие голову мысли не пустили к себе игровые термины, да и вообще ревностно охраняли территорию. Митян ждал ответа. Гоша лишь сдвинул брови, изобразив непонимание.
— Ну, дуалы те. Дай мне, когда сегодня в шесть в инст пойдём, — не унимался Митян.
В шесть… «Я жду ваших звонков завтра, в 18:00 по местному времени».
— Я не пойду, — резко ответил Гоша.
— Как не пойдёшь?! А кто дэ-дэшить будет?!
— Следующие шесть человек! — скомандовал преподаватель и быстро вышел из аудитории.
— Я ж говорил, читай! Как теперь сдавать будешь, дебил?! — накинулся на Митяна Влад.
По дороге домой, в маршрутке, Гоша решил выбить тяжёлые мысли музыкой. У сидевшего напротив парня через наушники на весь салон играл «Люмен»:
«Кончилось всё доброе во мне. Оно тонет во лжи, горит в огне», — чеканил Тэм.
Гоше тоже захотелось послушать что-нибудь громкое и злое. Но какую бы музыку он ни включал, всё казалось скучным, слишком тихим, больше походящим на фон для дурных мыслей. В итоге он смотал наушники, сунул их в карман и стал слушать «Люмен», всё равно наушники парня долбили не хуже колонок.
«А как ещё встретиться с раем!? Только сгорая! Только сгорая!»
Гоша обмахивался зачёткой, вытирал пот свободной рукой. Утренняя прохлада как-то резко перешла в жару.
«Падать не больно — вставать легко! Падать не больно — вставать легко!» — надрывался Тэм, покидая маршрутку вместе с владельцем наушников.
Вышли на остановке и остальные пассажиры. В салоне остался только Гоша.
«Знаешь ли ты вдоль ночных доро-о-ог», — раздалось из магнитолы водителя.
— Опять эта хрень, — проворчал тот и переключил радиостанцию, — лярва, куда местное-то радево пропало…
«…истекал кровью, молил о пощаде, но язык к тому времени отрезали, поэтому никто не понял ни слова. Такая вот забавная история. Ну что же, два часа дня по местному времени, я передаю слово Анатолию Сливко с его авторской программой “И смех, и смерть”. Сам прощаюсь с вами до шести вечера, когда в эфир выйдет передача “Ваш черёд страдать”».
— На остановке, пожалуйста! — срывающимся голосом выкрикнул Гоша и чуть ли не на ходу выпрыгнул из маршрутки за две остановки до дома.
Сухой летний зной навалился отовсюду, прижимал к земле. Солнце будто специально напрягалось, выдавливало из себя жар, а мелкие облака трусливо крались в стороне от него.
Пот крупными каплями покатился со лба, защипал глаза. Скрываясь от солнца, Гоша забежал в торговый центр.
Кондиционеры внутри гоняли прохладный воздух, все зашедшие внутрь останавливались, блаженно переводя дух. Гоша почувствовал, как жар медленно покидает тело. Показалось даже, что от кожи идёт пар.
Неспешно прогулявшись вдоль магазинов одежды и салонов сотовой связи, Гоша опустился на скамейку возле эскалаторов и лифта.
— Сидеть сюда пришёл, э?
Гоша вздрогнул.
Справа от него очутился прыщавый детина в форме охранника.
— Я… я… — растерянно начал Гоша.
Вдруг охранник загоготал:
— Гошан, ты чо, не узнал? Это ж я, Балалайка, друг С-сано. Помнишь, ты нам ещё в спортбаре бесплатно наливал?
Гоша сморщился. За бесплатное пиво тогда пришлось заплатить ему самому, но он решил, что лучше уж так, чем быть избитым компанией пьяных гопников. Балалйка был самым мерзким из гоп-компании Сани, прыщавый, с пухлыми губами, всегда приоткрытым ртом. Он единственный называл Саню «С-сано», зачем-то растягивая букву С.
Балалайка сел рядом, вальяжно раскинулся. Будто был директором этого ТЦ, не меньше.
— А чо у тя с рожей-то?
Гоша протяжно выдохнул. Утром об этом посчитали нужным спросить все в институте, а теперь ещё и этот.
— Да расслабься, я всё знаю, — гордо сказал Балалайка. — С-сано вчера усё рассказал. Не, братан, ну ты реально не прав был. Базар-то надо фильтровать. Ну, сам прикинь, С-сано ж тебя как человека попросил съехать, тебе чо, пацану в падлу помочь? У них там с Янкой отношения, все дела. У тебя-то девки нет, тебе проще.
Гоша почувствовал, как снова набирает обороты злость. Он только что единственный с потока получил «автомат» по тяжелейшему предмету, а теперь его с философским видом учит жизни охранник ТЦ, с трудом окончивший школу. Захотелось двинуть Балалайке в челюсть, прижать к полу и проколоть ржавой иглой каждый прыщ на его мерзкой роже.
Гоша открыл рот, чтобы ответить что-то грубое, но больно разлепившаяся корка на разбитых губах чуть его остудила. Вместо грубости он буркнул под нос: «Мне пора», — быстро поднялся и зашагал к выходу.
— Гошан, я тебе как старший посоветую, уступи С-сано по-хорошему, тебе ж лучше будет! — деловито крикнул ему в спину Балалайка.
На улице Гоша нацепил наушники, не задумываясь включил на телефоне радио. Нужная волна сразу же отыскалась сама.
«У микрофона Анатолий Сливко, мы продолжаем принимать ваши истории о самых смешных смертях, свидетелями которых вы стали. Хотя, как мы знаем, сама смерть — это уже весело! Интересно, сможет ли кто-нибудь переплюнуть дозвонившегося первым Гришу с его историей о сеансе акупунктуры ржавыми иглами для друга по прозвищу Скрипка? Вот умора-то!»
Гоша не чувствовал зноя и уверенно шагал через толпу еле плетущихся раскрасневшихся от жары людей и…
**
«…каждому, на кого давят со всех сторон, заставляя принять неудобное решение, мы посвящаем композицию Виктора Цоя “До смерти стояли на своём”».
Следующая глава >>
____________________
Эта версия повести «Страдай ФМ» отредактирована специально для «Дзена», в ней изменены или вырезаны откровенные и жестокие сцены.
Версия повести без цензуры доступна на сайте Автор Тудей.