Кристина прятала худенькую, сухую руку в рукав красной, потертой и уже немодной кофты.
Мерзнет. Даже летом. Эта рука многое не даёт забыть…
***
Тёплый летний вечер окутывал деревенскую улицу позолоченным светом заходящего солнца.
Только-только по отбитой, неровной, пыльной дороге прошло небольшое стадо усталых от знойного дня коров и овец.
В воздухе стоял запах пыли.
Большая, самодельная уличная песочница с затвердевшим, замусоренным песком собрала вокруг себя кучку детей, которые изо всех сил пытались построить в ней что-то похожее на королевский зАмок.
Сгорбившись, на краю песочницы, изредка делая замечания своим детям, сидела очень худая, невысокая женщина.
Темно-русые волосы ее, смешанные с прядями седины были собраны в неуклюжий, высохший пучок, глубокая морщина между бровями, потухший, усталый взгляд и тихий голос точно выдавали в ней всю ту же усталость,которой был пронизан тот летний вечер.
Кристине почти 36… Мама четырёх детей. Муж — электрик.
Семьей они снимали старенький, неуклюжий дом на окраине улицы.
Мы познакомились накануне. И вот сегодня вновь встретились у старой песочницы, выгуливая детей.
Правую руку Кристина все время прятала в рукав кофты. Я не спрашивала почему, но разговор как-то сам привёл к этому…
- Знаешь, Гуля, как это случилось? — Девушка неожиданно достала бледную, тонкую руку.
Кисть, ладонь и пальцы были как будто сшиты из лоскутов. Глубокие, синеватые рубцы скрепляли ее части своими грубыми «спайками».
Стараясь быть корректной, я молчала, отводя взгляд.
- Мне было 14-ть. Пришла как-то к маме на работу в сторожку заводскую. Она пошла обход делать, мне сказала сидеть — ее ждать, а сторож напарник дядя Вова — наркоман конченный … взялся дозу принимать. Прямо при мне! «Укололся» и на меня уставился! Пристально так. Я испугалась и вышла из их каморки. Побежала мать искать, а он за мной. Я даже не успела понять — как и что… догнал и сзади навалился, к стене прижал, начал мои штаны спускать вместе с трусами. Руку между ног засунул. Зажал так сильно. Кричала, а он мне рот рукой закрыл.
А я худая была, мелкая.
Девушка переводит взгляд на детей, которые, кажется, прислушались к нашему разговору.
Несколько секунд мы молчали.
Солнце почти полностью ушло за горизонт.
Стемнело.
- Он пока вставить хотел, я вырвалась и побежала, — почти шепотом, — Маму звала. Кричала. Штаны не успевала натянуть до конца, а они мешают быстро бежать. Дядь Вова снова догнал и прижал со всей силы к электрическому щитку, а руки у меня худые и правая проскочила прямо к проводам и тут … как рубануло.
Последнее что помню, как палец большой будто отлетел куда-то.
И все. Потеряла сознание.
Очнулась в больнице. Смотрю — рука перебинтована и я ее совсем не чувствую. Совсем!
Кричу на всю палату. У меня истерика. Сразу подумала, что руки больше нет, что всю кисть оторвало.
Левой рукой быстро разматываю повязку пока ко мне никто не подошёл.
Смотрю — рука на месте. Синяя вся, огромная, опухшая, в рубцах и палец пришитый, но я ничего не чувствую. Ничего! Кричу, плачу. Зову маму.
Прибегают врачи. Орут на меня — «зачем повязку сняла?!». Снова забинтовывают. Я не успокаиваюсь…Зову маму все время.
В больнице меня к кровати привязали, чтобы я больше повязку не трогала и не дергалась. А я только плакала и маму ждала.
Кристина снова замолчала. Голос ее не дрожал, а был все также глух.
- Мама пришла? — спрашиваю также тихо.
- Пришла. Через неделю… «А что ты плачешь теперь? Нечего было перед взрослым мужиком жопой вертеть! Теперь знать будешь», — Сказала и ушла. А я только плакала потом ещё долго. Бредила во сне. Мамочку звала все время.
- А что с наркоманом? Он сел в тюрьму?
- Неа… Мамке начальник завода тогда 500 рублей дал, чтобы заявления не писала на него. Скандала не хотел.
- Что сказали в больнице? Откуда такая травма?
- Сказали, что несчастный случай.
Мы не общаемся с мамой много лет — она всегда мне говорила, что ей стыдно за меня. Хочется отпустить, забыть это все. Но каждый деньэта рука мёрзнет. Все время. Напоминает мне и о наркомане. И о… мамочке.