Бесполезный день исчез, перейдя во тьму. Даже многочисленные фонари не могли убрать постоянный мрак, заполняющий улицы. Они смотрели уже пятую ёлку. Заглядывая в неё, и ничего. Там была пустота, темень, и сама ёлка.
— Мальвин, ты опять нас обманула?
— Мульт, не докапывайся до неё.
И вдруг Мульт заговорил, быстро, как будто боясь, что его остановят, не дадут сказать, перебьют, или просто не станут слушать. Он говорил о том, что не хочет остаться здесь. Что его жизнь вообще бесполезна, и он лишь болезненное воплощение и не более. И в этом мире ему ничего не светит. Слиться с серостью улиц, стать частью этого пространства и заполнится пустотой. Он говорил, выплёскивая из себя всё накопившееся. О том, что поверил в терем, в то, что они выберутся отсюда, и будут жить по-другому.
— Вот только как жить по-другому, я не знаю.
Мульт, как сдался, сник, высказав всё и понимая, что сам себя загнал в тупик тем, что даже не знает, как он хочет жить. Но главное не так, как сейчас, не так, как они.
Всё это слушать было тяжело. Аким нервно крутил колёсико зажигалки, пока оно не сломалось. Тогда он кинул в темноту переулка бесполезный предмет. Они, троя, проводили его полёт взглядом.
— Нужно найти настоящую ёлку.
— А что ты до этого молчала?
В этом вопросе Мульта было отчаянье. А ведь Кира права, они всё это время заглядывали в искусственные ёлки, а дома у него была живая, в неё он смотрел.
— Где мы найдём настоящую ёлку, — наконец выдавил из себя Аким. Нет, он не хотел сдаться. Он просто не хотел и им давать эту пустую надежду. Одно дело, когда он сам погряз в этом. Он один, он так привык жить, привык сам из всего выбираться, сам за всё отвечать. А что сейчас происходит? Эти привязались, и не отстают и ещё хотят, чтобы он их поддерживал, обещал, что всё будет хорошо. А он то знал, что ничего не будет хорошо. Здесь не сказка, здесь жизнь, которая вообще на сказку не похожа. И вообще, от него ничего не зависит, он себя вытащить хочет, а теперь ещё и их приходится тащить. И почему они решили, что он сможет? — Пошли.
Они не стали спрашивать, просто шли за ним. На их пути попадались ёлки, большие, красивые, уже наряженные шарами и гирляндами разноцветных огней, но все они были ненастоящие. Это как фальшивка, которая совершенней и лучше оригинала, да только бесполезна по своей сути, так как пуста. В ней нет того, что делает её настоящей. Хотя всё вокруг них было ненастоящим, искусственным. Пустым.
— Смотри.
От голоса Киры они остановились, а потом пошли к ёлке, на которую она показала. Ёлка стояла в центре площади, окружённая специальными заграждениями, вокруг неё сновали люди.
— Их слишком много, — оборачиваясь вокруг, Мульт смотрел на постоянно идущих в разные направления прохожих. Казалось, им специально не повезло, единственная найденная ими настоящая ёлка стояла в самом оживлённом месте.
Не раздумывая, Аким перелез через заграждение и заглянул в ветки ёлки. Грозный окрик заставил его вернуться к остальным.
— Ещё раз к ёлке полезешь, полицию вызову! — объёмная женщина с лопатой для уборки снега встала перед ним и ёлкой.
— Пошли, — не считая нужным отвечать, Аким направился в сторону первого переулка.
Зайдя в переулок, они как, вынырнули из безумства чуждого мира, движения, хаоса пространства и переместились в другое измерение — здесь было тихо, сюда звуки города долетали искажённо-приглушенными, свет фонарей не проникал в это пространство, оставляя место сгустившемуся сумраку, который заполнил проулок.
— Что ты там увидел? — первый не выдержал Мульт.
И опять Аким видел в его глазах надежду.
— Я видел там поляну, но она другая… та, которую я видел дома, там было светло, луна, снег. А эта поляна тёмная.
А ведь он мог соврать. Сказать, что не увидел ничего, и тогда бы они пошли ещё искать ёлки, а потом разошлись бы по домам и забыли… нет, не забыли. Они бы опять находили его и говорили, что нужно идти искать. Что есть надежда, пусть и совсем маленькая, но нельзя отчаиваться. И так бы продолжалось бесконечно. Они не готовы сдаться, и они не готовы ему это позволить… отказаться от надежды — дать возможность всё забыть и перестать искать выход. Значит, не мог он соврать. Он вообще никогда не врёт. Даже родителям, только почему-то все его слова дома воспринимаются как ложь. В какой момент они перестали ему верить? В какой момент решили, что он врёт им? Врёт, что не хочет быть как они, что хочет уйти из города, что решил жить по-другому. Всё это они считали его ложью, им.
— Неважно какая поляна. Главное мы нашли вход! — восторженно чуть ли не прокричал Мульт.
Кира зло дёрнула его за рукав куртки.
— Не кричи! Услышат, и всё исчезнет
— Кто услышит?
— Нельзя говорить о том, что хочешь, чтобы оно исполнилось, — по-деловому произнесла Кира, и вынув жвачку из-за рта, бросила её в темноту, а затем стала искать в куртке другую жвачку.
— Почему?
— Мульт, ну не тупи, — она, наконец развернула жвачку, и положила её в рот, — информация считывается. Я же программа. Ты произнёс это озвучив, мы исказили или стёрли. А так мы не знаем, пока молчишь.
Всё это время Аким сжимал в руках бесполезную пачку сигарет, так как зажигалка сломалась, и он её выкинул. Не то, чтобы он хотел курить, это была привычка, и сейчас она напомнила о себе.
— Нужно решить, что делать, — в руке у Акима раскрошилась сигарета, которую он достал из пачки. — Во-первых, мы не знаем, что это за поляна… то есть мы не знаем, приведёт ли она к терему, и вообще там ли Гай. Мы ничего не знаем. И, во-вторых, как залезть в ёлку, если эта тётка там постоянно стоит?
Мульт нервно зашагал взад и вперёд по луже перед ними.
— Давай туда полезем. Какая разница, та поляна или нет. Там и разберёмся. Я пойду туда. Кира?
— Я с тобой.
— Аким?
— Без вариантов. С вами, — это как дыхание, как биение сердца, как продолжение жизни. Аким ответил, зная, что другого ему не дано, — Теперь, как отвлечь тётку. Иначе нас заметут в полицию, и мне ничего хорошего уже не светит за постоянные приводы туда, — обыденная правда этой жизни угнетала. Хотелось в то поле с цветами, и идти по тропе вперёд и не знать, что есть вот всё это, чем живут здесь в этом сером мире.
— Я выключу свет на ёлки. Но нужно будет очень быстро в неё влезть.
— Ты уже машины тормозила, — скептически произнёс Мульт, — и вышла полная хрень.
— Да не мелькай ты! — не сдержался Аким, смотря на хождение Мульта туда-сюда. — У нас нет других вариантов, только поверить Кире.
— Тогда пошли.
Сказав это, Кира шагнула из переулка в хаотичное движение пробегающих в суете людей. Они последовали за ней. До ёлки, пока они шли, Аким думал о том, что сейчас всё в его жизни может измениться. Что именно сейчас он стоит на перепутье. И если он отступит, то останется здесь навсегда, а если пойдёт вперёд, то он не знает, что там будет. Но это будет его выбор.
— Парни, у нас несколько секунд.
Стоя рядом с ограждением ёлки, Кира натянула на глаза чёрную вязаную шапку.
— Давай, вырубай! — негромко произнёс Мульт.
И наступила темнота. Аким не раздумывая перемахнул через заграждение, раздвинул пушистые, пахнущие хвоей лапы ёлки и увидел поляну. Он подтянулся, хватаясь за ветки, а потом отпустил руки, спрыгивая вниз и видя, как Кира и Мульт повторили его движение. Под ногами хрустнул снег, морозный чистый воздух ворвался в лёгкие, а глаза, привыкнув к темноте, стали видеть очертания деревьев вокруг…
P.S. а дальше, уже другая история. Наши герои смогли вырваться из ненужного им мира. Троится отчаянных: Аким, Мульт и Кира. Что ждёт их в сказочном мире?
Конец
4 января 2023 г.