Трудно поверить, но когда-то мне было 20 лет и я был глупым. Среди безумств, которые тогда совершил, есть одно непростительное: я сказал женщине, которая месяца три назад стала мамой, что она поправилась… Я очень любил её. И у меня есть одно плохонькое оправдание: она была чужой женой и родила ребёнка другого мужчине, не мне…
Мы встречались полгода: страстно и надрывно, как это бывает только в юности. Души друг в друге не чаяли, по крайней мере, я. А потом так же бурно расстались. Я ударился в окаянства и блуд: с любовью каждый имеет право прощаться по-своему. А она, вредина, почему-то встретила хорошего надёжного парня, и уже через год эти голубки нянчили наследника…
Мы встретились случайно. Я шёл из «качалки», красивый и порывистый. Она прогуливалась с коляской: та же, всё та же. Только покруглевшая, обмякшая до томности…
Ну, что-что. Остановились. Привет-привет. Как ты? Вот, мой сын, Артёмка. Угу, отличный парень, на инопланетянина похож. Её искренний чистый смех. Который когда-то сводил с ума, а теперь разозлил. Ну я и ляпнул: «Ты поправилась». Смех умолк. Тут ещё парень в коляске завозился и захныкал, видимо, вступился за обиженную мамку. Пока-пока…
Двухминутная встреча. Многолетнее сожаление. Ведь я совсем не то хотел сказать!
Путь осознания. Начало
Вопрос телесных преображений, которые пробуждает в женщинах материнство, возникал ещё с моего подросткового возраста. Однажды сестра Наташка родила племянника и превратилась в кормящего Портоса, только без усов. Я сторонился пышнотелой сестрицы, даже избегал бесед: кто ты, чудище? Признайся, ты сожрало нашу Наташку, она внутри твоей утробы!.. И с изумлением наблюдал, как её муж, мой малахольный зять, умирает от любви к «Портосу». Даже смотрит на неё (или него?), словно это прежняя Наташка с осиной талией!.. Батюшки, какое горе: сестру «разнесло», зять ослеп, наша семья проклята, не иначе… Зять ловил любую возможность быть с ней: забирал новорожденного, пока Наташка-Портос опустошала кухню, и не сводил глаз. А ещё гладил по дебелым плечам и щипал за особо пышные части тела – я случайно увидел!
Тогда, в подростковом возрасте, закралась мысль, что для настоящей любви размер не имеет значения. Но я не сдавался и верил, что моя будущая жена вообще не изменится, когда будет носить, рожать и кормить моего же наследника. Я думал, что она из роддома выйдет на шпильках и в мини, а ребёнок будет сразу симпатичный, в комбинезоне, с чубчиком и зубками.
Простите меня. Многое осознал и ныне раскаиваюсь.
«Ещё больше счастья»
После подросткового максимализма был этап похлеще. Набирают ли женщины килограммы во время беременности, и насколько это обратимый процесс, вообще не волновало. Гораздо больше интересовало, чтобы «интересное положение» не случилось с подружкой: оно категорически не входило в мои планы. Думаю, это закономерный этап в жизни каждого мужчины.
Затем друзья стихийно повзрослели и повадились жениться. Иногородняя «братва» мне присылала фото со свадьбы, а потом – с младенцем. И вот тут-то пришлось поневоле сравнивать «до и после». На свадебной фотке с «братаном» стояла длинноногая статуэтка. На фото из роддома и так далее – та же барышня, но объёмом в две, три и более статуэток. При этом глаза у всех мужиков были счастливые. Я жмурился и сокрушался, насколько отцовство меняет людей и угол зрения.
А потом я влюбился. Да так, что поменял жизненные планы: хоть жениться, хоть к чёрту на рога – лишь бы с ней. И да, наследников нам побольше! Ну, минимум сына и дочку!..
И был жёстко осажен моей королевой. «А что, если после родов я растолстею?» Я мотнул головой: «Ну и что! Глаза-то останутся прежними!» Видимо, ответ испугал девушку, она решила, что глаза останутся единственной узнаваемой частью… Мы никого не родили. Даже не поженились. Потому что кое-кто эгоистка…
Но положительный эффект от трагической лав-стори и облома с отцовстом всё же был: я понял, что тоже повзрослел. И могу спокойно рассматривать свадебные и роддомовские фотки друзей и подруг. Без изумления. Воспринимая телесные метаморфозы новоиспечённых мам как должное. Как часть жизни, причём правильную и разумную часть.
Признаться, иногда я даже завидовал друзьям. У которых было пухлощёкое счастье в коляске или на велосипедике – и не важно, сколько кило плюсом оно принесло своей маме.
И вот…
А потом я женился по взаимному зрелому чувству, и в положенный срок мы обнаружили, что скоро «третий будет». Дальше рассказываю исключительно о себе, наверняка у других было иначе, а у вас вообще всё сложится необычно. Итак, как я был беременным…
В моём лексиконе вдруг обозначилось местоимение «мы». Оно нагло захватывало территории, где было бы уместнее «я» или «она»: «мы ходили к доктору», «мы будем рожать в такой-то клинике», «мы выбрали врача». Я понял, что окончательно спёкся, когда сказал другу: «Мы набрали вес сверх нормы, врач ругалась». Приятель так выразительно посмотрел, что я задумался… И отчасти прозрел, вспомнив сестру-«портоса», свои страхи и вообще весь «путь воина»…
В тот вечер я тайком разглядывал жену. Кажется, покруглела. Ну, живот-то понятно, всё же седьмой месяц. Но у неё стали мягче черты лица, увеличились губы, выросла грудь (о!), стали полнее предплечья… А потом мне стало стыдно. За какую-то хирургическую отрешенность, за взгляд «мясника»…
Человек живёт со мной – не самым приятным типом, который порой в тягость и себе самому. Человек подписался разделить со мной генетику и общую историю. Человек согласился на, пожалуй, самый зыбкий проект – вместе воспитать ещё одного человека. Ради этих сомнительных событий моя жена терпела ранний токсикоз, питалась только клубникой, витаминами и газировкой – единственное, что тогда задерживалось в организме. Она стойко принимала «усохшие» джинсы и платья, носила бесформенные балахоны, ела творог и свёклу, сдавала кровь и прочие жидкости организма. Моя жена. Хрупкая дюймовочка, вклад которой в это мероприятие – давайте будем честны! – был куда серьёзнее моего скромного «взноса»…
И тогда я добровольно «ослеп». Она рассказывала про растяжки на животе и показывала бурые полосы, а я гладил её натруженную кожу. Она жаловалась на медсестру, которая отпустила едкий комментарий по поводу этих самых растяжек, и я гневался на досужую болтушку. Какие растяжки? Какой лишний вес? Ничего не вижу. И вообще! Об этом мы подумаем потом. Когда родим, выкормим, поставим на ноги…
Потом какой-то циник рассказал про гормональный дисбаланс, который случается с будущими отцами. Я не хочу верить, что дело только во взбесившихся гормонах, надеюсь на торжество своего духа. Но если и гормоны, то в очередной раз аплодирую мудрости природы.
Всё у всех по-разному
Только не подумайте, что лью воду на свою мельницу, мол, я такой прекрасный и понимающий, но не все такие. Но, мои золотые девочки, в мире действительно полно парней, которым рано заводить детей. Может даже, их время никогда не придёт по причине мозгов, которые упорно отказываются взрослеть. Но вот поди ж ты! От них тоже рожают…
Вспоминаю голубоглазого парню Диму, который носил тельняшку и пил «за десантуру до дна» Дважды папа, он отстранённо рассуждал о жене, мол, мечтает о пластике груди после двукратного вскармливания младенцев. Дима посмеивался, считая это блажью. Не потому что любил жену и считал пустяком «утрату» бюста, а потому что проблема не его. А жена настолько глупа, что готова потратить кучу денег на пластику… Ну смешно десантнику Диме!
Или вот дикий (для меня лично) Женя. Супруга родила, располнела – и Женя скис. Демонстративно приходил домой в дурном настроении, прямо заявлял об утрате мужского желания и обвинял жену. Дождавшись, когда сына можно будет отлучить от груди, супруга села на диету, отправилась в спортзал – и похорошела. А затем вышла из декрета, резко продвинулась по карьерной лестнице и послала Женю подальше. Может, так совпало, а может, не простила предательство, укоры за полноту. Я сознательно употребляю слово «предательство», потому что…
Ну вот давайте представим. Кто-то из друзей по объективным причинам в нелучшей форме: организм фордыбачит. У друга оплывает лицо, фигура, портится настроение. Он сам себе не хозяин из-за гормональных атак, и по большей части ему тяжело и страшно. У какого перфекциониста хватило бы ума указать человеку на неблестящий вид?
И потом, когда всё осталось позади, он пошёл на поправку, но следы всё равно остались бы, - кто-то из дим и жень рискнул бы «приободрить» человека, мол, друг, ты поднажми, а то глаз не радуешь… В мужском сообществе в почёте солидарность, и за такую тягу к критике можно сначала схлопотать, а потом с треском вылететь вон. Потому что пощады предателям не будет!
Мне немного жаль мужчин, которые сетуют на изменившееся отношение к жене, когда её тело изменилось с материнством. Получить ребёнка, получить такой подарок от любимой женщины – и «оплакивать» утраченную упругость её груди и попы… Слов нет. Насколько надо быть близоруким, чтобы сосредоточиться на форме, а не содержании – человека и события?!
И если совсем по-взрослому: возвращение форм – всего лишь вопрос времени, причём скорого. Как только наследник «уступит» грудь маме (и папе!), можно наслаждаться диетой, отдыхать на пробежках и отводить душу за прокачкой пресса. Папа, кстати, в это время прекрасно «нарезает круги» с коляской и возмущённым отпрыском…
… Видимо, старею. Всё чаще настигают воспоминания о той двухминутной встрече. Я был такой болван, когда ляпнул, что она поправилась. Глупее было лишь не сказать самое главное: в сиянии материнства, в этой нежной мягкости она стала ещё красивее. И желаннее, чего уж там…
Макс ПОЖАРСКИЙ.