Этот случай произошел с учащимся второго курса ГПТУ №22 города Северодвинска. Володя насколько позволяла подготовка восьмилетней школы, вгрызался в гранит науки по специальности каменщик – монтажник. Учебный процесс чередовался с практикой, по первости, это было интересно и даже завлекательно, - раствор, кирпич, мастерок, нить… Но со временем монотонность работы накатывала катком, время останавливалось, и конца рабочего дня не было видно. Их группу уже распределили по объектам и бригадам, постепенно доверяя самостоятельную работу. Владимир осенью уже без всякой охоты отправлялся на очередной курс в училище. Дело в том, что торговля на базаре города Архангельска в летне-осенний период, приносила гораздо больше удовольствия, нежели ожидания от будущей специальности. Торговал практически весь поселок, - вечером после поезда в лес по грибы или ягоды, а рано утром на Котласском поезде в город на рынок. Почти всегда, до обеда удавалось раскидать продукцию по покупателям, - грибы, - три рубля кучка, а в кучке три штучки. Ягоды, - черника, малина, морошка, стаканами или банками, а позднее брусника и клюква, те уже оптом, - ведрами. В опустевшую тару укладывались продукты, купленные тут же на рынке, а дальше бегом на Московский поезд, чтобы успеть снова в лес и так ежедневно. Были, конечно, дни, когда товар расходился гораздо хуже, ну тогда приходилось оставаться в городе до вечера, а в следующий день пропускать поездку на рынок, зато в лесу можно было бродить с утра, не глядя на часы. Господь Бог наградил наш Север белыми ночами, возможно, они даже белее Питерских. Местным жителям эти ночи ближе и родней, трудиться можно пока не упадешь, от усталости, ведь утренний поезд ждать не будет. Белым ночам регулярно мстят темные дни, забирая ровно половину календарного года, запрещая солнышку подниматься из-за горизонта, но зато предоставляя возможность северянам доспать часы, отработанные летом. За несколько летних месяцев люди зарабатывали приличные деньги, могли купить мотоцикл, обеспечить семью на долгую зиму. Многие копили рубль, мечтая об автомобиле Москвич или о доме в южных регионах нашей необъятной родины.
Вован привыкал к стройке, обрел неспешную уверенную походку, копируя наставников, сплевывал, цикая через зубы, и заворачивал крепкое не литературное русское слово по поводу, да и без повода тоже. Уверенность придавали деньги, скопленные за лето, от торговли дикорастущими, и это была уже независимость от бригадира и мастера.
Однажды в январскую стужу, бригада выполняла работы на третьем уровне строящегося здания. Ветер с моря усугублял и без того невыносимые условия работы, на открытом воздухе. Зимняя спецодежда удерживало тепло, но сковывало движения, превращая их в неуклюжие. На ногах были казенные, катанные валенки, с калошами, не очень презентабельно, но зато тепло. С утра бригада отсиживалась в бытовке, отогревалась, гоняла чай с карамелью, курила. Реплики летели в адрес мастера, принуждая актировать рабочий день. Вовану изрядно поднадоело брутальное общество, он решил вернуться на объект, подготовить фронт работ. Вязальщики арматуры, из трех человек, смахивали верхонками сопли, с сизых от холода носов, заметив Володю начали острить,
- смотрите, гопник набалделся?
- че рано пришел то? - вспотел небось?
- пошли в жопу, стахановцы, - ответил будущий каменщик, направляясь к ящику с инструментами и прочим хламом.
Для работы на высоте, охрана труда и техника безопасности требуют, ношение монтажных поясов, страхующих от случайного падения с высоты. Вова начал прилаживать пояс на свою талию, но из-за объема последней, пояс не планировал застегиваться, а цепь покрытая изморозью обжигала голые пальцы при попытке защелкнуть карабин. Затея длилась не долго, Вовчик заметил веревку, лежащую мотком на дне ящика, швырнул пояс в сторону и принялся за веревку. Обвил себя, завязал два узла, подергал, - нормально! Второй конец веревки, так же крепко привязал к временному ограждению, моток накинул на руку, взял совковую лопату и пошел к краю возводящейся стены, для уборки снега. Надо было скинуть снег в низ, подготовить место для работы. Снег съезжал вниз пластами, равными ширине лопаты. Очищенная площадка становилась все шире и шире, и все бы ничего, но в один из моментов под ногой оказались рассыпанные электроды, брошенные сварщиками, электроды крутанулись, ноги поехали, Вован сначала упал на пятую точку, а потом исчез вовсе.
Арматурщик Юрка, спросил,
- слышь, а Гопник, где, вроде бы только тут крутился?
Вовка лежал в куче снега, продолжавшего оседать на него после падения. белой пылью. Он пытался сообразить, - собственно, что случилось? - я же был привязан…
Потянул за веревку, привязанную к поясу, веревка продолжала распускалась, и он насчитал еще семь метров запаса длины.
- че-то я фраернулся, - в следующий раз надо пояс одевать, ну их к лешему такие полеты.
Снег смягчил падение с высоты, доведя его почти до комфортного, вставать не очень хотелось, мысленно прокручивал в голове полет и полученные при этом ощущения. Возникла мысль повторить. Но все же не спеша вылез из сугроба, поднялся, отвязал веревку, отряхнулся от снега и поковылял в бытовку размышляя, - надо поддержать мужиков и актировать день…
«за ошибки молодости обиднее всего в старости, потому что уже невозможно их повторить…»