Такой вопрос время от времени задают мне в комментариях мои оппоненты. Именно оппоненты. Потому что идеологические враги - они вопросов обычно не задают. Они обычно честят меня на чём свет стоИт, пуская в расход всё, что так или иначе имеет отношение ко мне, включая мою внешность, фамилию, пол и даже возраст (в оценке которого порой забавно ошибаются, кто накидывая, а кто солидно отнимая мне года). А оппоненты - они да, интересуются: мол, вы что, пишете для тех, кто с вами заодно? И не скучно вам?
Пишу я, положим, для всех. Публичный текст имеет свойство жить своей жизнью, даже если эта жизнь не всегда устраивает автора. И наличие оскорбительных комментариев красноречивее всего свидетельствует о том, что пишу я для всех.
Но люблю я действительно только своих единомышленников. Впрочем, странно было бы, если бы я любила тех, кого раздражает моя гражданская позиция. Я не имею привычки любить того, кто не любит меня. Мазохизмом, стало быть, не страдаю…
Между тем, среди моих единомышленников есть особая категория подписчиков. Обычно они крайне редко проявляют себя. И делают это только тогда, когда я невзначай или намеренно (но с исключительно благими целями) трогаю самые заветные, самые болезненные струны их души. Это те, кто ждёт своих близких с фронта. Это мамы, молящиеся о сыновьях. Это жены, которые думают о своих мужьях. Это сестры, дети, просто - любимые женщины воюющих мужчин…
Сегодня я обнаружила в комментариях к моему тексту про то, что у каждого свой фронт, крик души одной своей подписчицы. Которая говорила о том, что её единственный, самый красивый, самый добрый, самый любимый и родной сын ушел добровольцем. Что она плачет, читая мой текст. Что она вместе с невесткой ждёт сына домой.
Что я могла ответить? Да и что можно было ответить? Я каждый раз теряюсь, а ЧТО отвечать. Давить ещё больше на и так израненную душу? Не нужно, поверьте. Я и сама сейчас стараюсь лишний раз не думать о том, о чём думать категорически нельзя. Потому что я сама жду. Сама переживаю. Сама места себе не нахожу в данный конкретный момент.
Но вот что бы я хотела сказать - и той подписчице, и всем тем матерям, которые безумно переживают за своих сыновей и ждут их с фронта.
Вы воспитали достойных людей, настоящих мужчин. СтОит ли удивляться тому, что ваши сыновья не струсили, не убежали, не забились в подпол, трусливо подкрикивая оттуда на всех и вся (в тщетной надежде, что это подкрикивание сделает их вид каким-то более достойным)? Такие матери и не могли воспитать ДРУГИХ сыновей, кроме как достойных. Ведь вы же всегда учили их поступать по-мужски, быть защитниками, быть настоящими мужчинами. Верно? Сейчас они поступают так, как вы их научили. Это и есть та самая «радость со слезами на глазах»…
Мои сыновья ещё малы для фронта, но они растут с осознанием того, что такое долг мужчины, долг человека, долг гражданина. Они растут в любви к своей Родине. Да, я их такими ращу. Поэтому никого иного я и не думаю вырастить в итоге. Как бы больно ни было в моменты тревоги…
Однако я тоже жду ставшего для меня дорогим человека. Человека, который в те самые редкие минуты, когда у него бывает возможность поговорить со мной по телефону, не жалуется, не ноет (да я и так, без слов понимаю, как непросто ему сейчас там). Это человек, который, имея минуту для разговора, говорит мне: знай, я счастлив, что имею возможность позвонить тебе и услышать твой голос. Это человек, который воюет с оружием, названным им моим именем. И я верю, непреложно, что это имя дарует ему Победу, защитит его от невзгод и вернёт его целым и невредимым.
Поэтому - страдаю ли я от того, что мои оппоненты не довольны тем, ЧТО я пишу и КАК я пишу? Нет, не страдаю. Задевают ли меня оскорбления врагов? Нет, не задевают. И- трогают ли меня скупые признания некоторых моих подписчиков в том, что мои тексты хотя бы на миг делают их жизни светлее? Да, трогают. Очень. Важно ли для меня, чтобы эти люди читали мои тексты? Очень важно. Очень важно, чтобы эти люди понимали: они не одни - и никогда впредь одни не останутся, как бы ни развернула судьба их жизненный ход. Такие, как я, всегда будут понимать и разделять их боль. Мои объятия всегда открыты и до конца моих дней останутся открытыми для жен и матерей героев. Вне зависимости от того, какая судьба ждет наших героев. А они все УЖЕ герои для нас. Они все - наша защита и опора.
Наверное, как-то так правильнее ответить, для кого я пишу на самом-то деле.