В истории было много инцидентов, когда поезда сталкивались с танками и бронетехникой. Самым известным случаем, конечно же, является крушение в Форст-Цинне недалеко от города Ютербог в Германской демократической республике в январе 1988 года.
Ближе к вечеру, 19 января 1988 г., два взвода танков Т-64А 7-й учебной танковой роты 118-го отдельного учебного танкового полка Группы советских войск в Германии (ГСВГ), базировавшейся в крупном советском гарнизоне в Форст-Цинне, к северо-востоку от Ютеборга, ГДР, отправились на плановые занятия по изучению приборов ночного видения.
Это был первый раз, когда недавно прибывшие в часть солдаты-новобранцы учились управлять приборами ночного видения.
Каждый механик-водитель должен был проехать один круг под наблюдением инструктора, находящегося в кабине танка. По указанию командира роты, несмотря на приказ командира батальона, один из маршрутов проходил вблизи от железнодорожных путей.
У двухпутной железной дороге не было никаких ограждений или заборов и даже никаких знаков, единственным барьером был ряд небольших деревьев. Станция представляла собой большой комплекс, учитывая, что советский гарнизон состоял из нескольких подразделений, в ней было несколько сооружений – депо, склады и дополнительные пути (правда, на фотографиях тех времен в основном можно увидеть одинокое скромное здание вокзала).
Первым для прохождения маршрута был выбран молодой механик из Казахстана, который почти не говорил по-русски и почти не имел образования (согласно последующему за инцидентом расследованию, в танкисты он никак не годился, но тогдашняя советская система набора учитывала не интеллектуальные способности, а только состояние здоровья). Чтобы хоть как-то снизить риски, командир взвода поставил его первым, пока еще не совсем стемнело.
Далее во внимание нужно принять два, казалось бы, незначительных факта, но впоследствии они сыграли роковую роль.
Первое — по какой-то причине люк механика-водителя был закрыт, несмотря на то, что по инструкции он должен был оставаться открытым при обучении вождению, и второе – инструктор установил обороты холостого хода на 2000, вместо 1200-1300 (в этом случае Т-64 продолжал бы двигаться без вмешательства механика-водителя, это было обычной практикой для инструкторов, так как предотвращало застревание танка в яме или луже в случае дезориентации курсанта-водителя и потери им управления).
В 17.30 танк тронулся в путь. В какой-то момент инструктор заметил, что механик-водитель не поворачивает, а едет прямо, он начал кричать по внутренней связи (которая, несмотря на распространенную версию, работала отлично), чтобы остановили танк, казах-новобранец был в шоке, впал в ступор и танк продолжал двигаться сам по себе – вспомните 2000 об/мин на холостом ходу. Тогда инструктор нажал кнопку аварийной остановки двигателя (теперь непонятно, то ли она не сработала с первого раза, то ли инструктор не нажал кнопку вовремя), танк, наконец, остановился, отъехав от трассы примерно на 250 метров, прямо на железнодорожные пути.
Инструктор, прекрасно осознавая, что они застряли на железной дороге, спрыгнул с башни, чтобы вытащить механика-водителя и запустить двигатель – но люк был заперт… Потребовалось некоторое время, чтобы извлечь шокированного и не говорящего по-русски водителя. Инструктор попытался запустить двигатель, и тут увидел свет приближающегося поезда. Было уже поздно что-либо предпринимать, и оба танкиста бросились прочь от танка.
Экспресс D-716, следовавший из Лейпцига через Берлин на курорт Балтийского моря в Штральзунде с примерно 450 пассажирами протаранил танк на скорости около 110 км / ч и протащил его около 130 м в сторону вокзального комплекса, после чего остановился, при этом несколько вагонов врезались друг в друга и сошли с рельсов.
К счастью, в передних вагонах было не слишком много людей, но два машиниста и четыре пассажира погибли, еще 33 получили ранения. Локомотивы, вагон-ресторан и 6 пассажирских вагонов были полностью уничтожены или сильно повреждены.
Власти ГДР обвинили Советский Союз и потребовали от «высшего начальства» полномасштабного расследования. Министр обороны Дмитрий Язов с многочисленными генералами прибыл в Германию и провел ряд встреч с военным руководством ГДР, чтобы успокоить волнения, а Михаил Горбачев лично извинился перед Эрихом Хонеккером. Излишне говорить, что Хонеккер был изрядно зол на горбачевский «ветер перемен» и подтолкнул эту историю к огласке по всей Европе (в другой ситуации она была бы объявлена секретной и тщательно скрыта).
Немецкая криминальная полиция допросила советских танкистов и сообщила о причинах катастрофы, в которой были виноваты неисправность танковых систем, близость полигона к железной дороге, отсутствие превентивного заграждения и соответствующих указателей. Немцы потребовали от СССР выплатить штраф в размере 14,5 миллионов восточногерманских марок (что-то вроде 1 миллиона долларов с учетом инфляции). Но версия о допросе, скорее всего, была создана для прессы, поскольку вряд ли возможно, что казахский парень, не говорящий по-русски, и инструктор, не говорящий по-немецки, стали бы сотрудничать с местной полицией.
Советские военные власти тщательно расследовали дело и не обнаружили никаких признаков неисправности в системах танка. Более того – после крушения танк остался хотя и с сильно разрушенным корпусом, но с почти целой башней и исправным двигателем и другими элементами, по слухам, он был доставлен в ремонтную мастерскую в Цербсте и, вероятно, разобран на запчасти.
Двое танкистов предстали перед военным трибуналом. Однако освобождены из-под стражи без предъявления каких-либо обвинений. Казахский механик-водитель был признан негодным к службе, а действия инструктора не могли быть оценены. Поскольку в Советской Армии не было нормативно-правовых документов, определяющих обязанности и ответственность инструктора, то он остался служить в своей родной части. А вот большинство офицеров, вплоть до командира полка, были освобождены от обязанностей. Более того, переведены в другие подразделения на более низкие должности. Но через некоторое время большинство из них были возвращены, а все обвинения сняты. Что касается штрафов – никто ничего не платил, но советские солдаты расчистили место крушения, отремонтировали пути, вырыли ров, построили заграждение и сделали указатели.
Неким итогом этой истории стала большая статья, вышедшая в феврале 1988 года в газете «Красная Звезда». Автор обвинил систему воинского отбора и военкоматы в целом, что при выборе, в какие войска отправить служить призывников, не учитывались их базовые интеллектуальные критерии, а также владение русским языком – хотя бы на начальном уровне.
P.S.
Автор статьи служил в Советской армии как раз в эти годы (1987–1989). Должен отметить, что в нашем инженерно-саперном батальоне было до роты узбеков и других призывников из Средней Азии. Как минимум, половина из них практически не говорила по-русски. Но «русский матерный» все понимали отлично.
- Пожалуйста, помните, что у всех нас разные мнения, подумайте, прежде чем говорить или писать что-то жестокое по отношению к другим. В конце концов, мы всего лишь люди. Чтобы поделиться опытом или оставить комментарий, просто напишите ниже.