Две комнаты в центре города в старом здании сдавались за бесценок! Я позвонил в агентство и договорился о просмотре
жилья.
- Хозяйка недавно умерла, наследники - какие-то очень дальние родственники, - рассказывала риелторша. - Живут они в Питере, переезжать в Москву никогда не планировали, так что недвижимость решили продать. С вещами можете делать все, что захотите.
После того, как сделка состоялась, и я стал собственником квартиры, я собрал и выкинул разный хозяйский хлам. Оставил только кое-какую мебель - временно. Среди прочего - большое старинное зеркало с тумбочкой. Она оказалась запертой на врезной замок. "Ладно, позже чем-нибудь открою!" - подумал я. Застелил диван принесенной своей постелью и, уставший, но довольный собой, улегся спать.
За полночь меня разбудила мелодия, доносившаяся непонятно откуда. Играли на рояле. Надо сказать, очень прилично играли. Потом услышал девичий смех. И снова музыка.
Подумал: "Поздновато соседи веселятся..." Сон улетучивался. И вдруг мне показалось, что на стене другой комнаты мелькнула тень. Музыка внезапно оборвалась. В приоткрытую дверь я видел зеркало, оно словно светилось изнутри. "Луна отражается. Не даст спать, - понял я. - Тряпку сейчас накинуть какую-то, что ли? Или передвинуть его на пару метров?"
Я вылез из-под одеяла и застыл от удивления: в зеркале явно увидел женский силуэт, который мгновенно исчез. "У меня уже глюки начинаются?" - пронеслось в голове.
Чтобы убедить себя в нормальности, еще раз бросил взгляд на гладкую поверхность. И вот тут мне стало муторно. Я увидел зазеркалье. Зал, розовый рояль, свечи, их пламя трепещет, словно на ветру. За роялем сидит очень юная девушка в розовом платье, будто специально под цвет инструмента. Она повернула голову, наши взгляды встретились на секунду потом зеркало затянуло пеленой. До рассвета уснуть я не смог, из головы не шли видения и звуки, объяснения которым не находил, а верить в потусторонние силы не хотелось. Решил поговорить с соседями.
Пожилая женщина, представившаяся Елизаветой Марковной, возможно, застала еще те времена. Во всяком случае, вид имела древний. Но казалась шустрой, и с головой у нее, кажется, все было в порядке.
- Барышня здесь жила, внучка графа и графини, - сообщила бабулька заговорщическим тоном. - Хорошая была девочка, только несчастная. От тифа в Великую Отечественную умерла. Моя бабушка служила у старого барина горничной. В те годы барин занимал весь второй этаж, а прислуга размещалась в мансарде. Ну и комнаты с жильцами тоже. Это уже потом наделали коммуналок. Да вы заходите, юноша, почаевничаем. Скучно мне одной, родных никого не осталось. Только с домовыми да кошками общаюсь.
Я прошел вслед за бабулькой в квартиру. Что-то не вязалось в ее рассказе. Попытался наскоро прикинуть по годам: когда барин жил, когда внучка. Сумбур получался. И вообще, когда это все было? В прошлом веке? То есть уже позапрошлом, так получается?
Такие комнатушки я видел в кино про старую жизнь. Стены сплошь увешаны фотографиями и картинами. Некоторые мне показались написанными весьма недурно. Подошел поближе, присмотрелся к одному наброску акварелью. Художник копировал манеру письма Михаила Врубеля, я не специалист, но очень похоже. Особенно глаза. Юная девушка стоит, облокотившись на... розовый рояль. Та самая девушка, что мне привиделась ночью!
- А это кто? - спросил хозяйку.
- Так это Адель, дочь хозяина. Она как Ксению родила, померла вскоре от чахотки. Только вот этот портрет и остался. Матушка мне наказывала беречь его. Они дружили. Матушка моя и Ксения. Пока Ксения не умерла от тифа. Ну я и берегу. Вроде как рисовал его известный художник, который приезжал к графу за консультацией.
- Что-то я не понял: какие консультации мог граф давать художникам? - перебил я хозяйку, а про себя подумал, что у бабки по причине весьма преклонных лет все-таки с головой непорядок имеется.
Старуха разлила чай по красивым чашкам, придвинула мне баночку с вареньем. Покачала головой:
- Так он не только граф был, а еще и доктор. А может, и не граф вовсе, просто образованный человек. Сто лет прошло, кто теперь найдет правду? Его большевики как контру порешили. В той вот квартире и порешили. Даром что доктор. А Ксения у нас спряталась, мы же рабочий класс, мы тогда в мансарде ютились, там барышню искать не стали.
- И вы все это помните? - усомнился я.
- Как я могу это помнить? - неожиданно рассердилась соседка. - Господь с вами! Мне, чай, не сто лет. Матушка рассказывала, поэтому и знаю. После войны тут сделали коммуналку. Мебель, что от прежних хозяев сохранилась, растащили по норам. Мне вон шифоньер достался. А Кирилловна говорила, у ней зеркало стоит старинное. Кирилловна жила там, где ты теперь будешь жить.
Я вернулся к себе, продолжил уборку. Хотел немного передвинуть зеркало, но не тут-то было! Я долго пыхтел, пока один из ящиков не выпал. Запихивая его назад, я обнаружил тайник, а в нем - тетрадку! Дневник. Но чей? Ни дат, ни имен.
"Я решила записывать все, что чувствую, потому что поделиться своими переживаниями не с кем, нормальный человек не поверит... Мне снятся странные сны, я словно проживаю другую, чужую жизнь, судьбу других женщин, обитавших тут раньше. Но чаще всего это жизнь Адель".
"Вчера ночью я снова была ею - дочерью богатого человека. Мой (ее) отец - известный врач, психиатр. Он консультирует самых богатых людей в городе, и ему хорошо платят. У меня есть все, что только может пожелать девочка шестнадцати лет. В своем сне сегодня я на рояле играла "К Элизе", а меня слушал какой-то мужчина. Он смотрел так странно, будто пытался втянуть в свое сознание не только мою музыку, но и меня саму... А потом вернулся отец, и они вышли".
"Иногда кажется, что мне уже сто лет. Каждый мой сон начинается одинаково: я подхожу к зеркалу и вижу там новое лицо. Утром не могу вспомнить, как выглядела, но знаю, что это все - я. В снах я проживаю мои прошлые жизни, в каждой встречаю его, и каждый раз наши судьбы расходятся. Мы разлучаемся, и мне остается лишь боль страдания и утраты. Недавно встретила его в реальности. В который раз за все мои жизни? Он большой начальник, а я кто? Да и женат к тому же. Прекрасно понимаю, что наш роман не приведет ни к чему хорошему, но не могу остановиться... Как не смогла когда-то Аделы".
"Отец устроил мне настоящий скандал. Нет, это была Адель. Твердил, что мой избранник не просто женат, но и болен, еще не безумен, но уже на грани. А я - еще ребенок, глупая, ненормальная девчонка. Может, и так, но дорогой папа не знает главного: я хочу принадлежать этому человеку, и я буду ему принадлежать. Наши души из прошлых земных существований связаны какими-то непостижимыми узами. Мы ходим по кругу повторяя одни и те же ошибки, совершая одни и те же грехи. И за этим следует наказание".
"Сегодня ночью мне приснилась моя смерть. Нет, не моя - смерть Адель. Любимый меня - ее - покинул, уехал со своей женой. Но у нас все-таки было пару часов любви. Папу неожиданно вызвали к пациенту, и мне пришлось по его просьбе развлекать прибывшего на консультацию. Я играла для него, а он меня рисовал. А потом я принадлежала ему..."
Я читал дневник незнакомой девушки, и вопросы множились. Неужели это все правда? Во сне она проживает свои прошлые жизни и не может избавиться от наваждения? Или это бред сумасшедшей? Ведь подчас нельзя определить, о ком говорит автор: о себе или об очередном сне? Чаще всего девушка рассказывает об Адель, но все так перепутано в ее рассказе. Кто она? Ксения? Вряд ли, та сказала бы «мама», а не «Адель». Кирилловна? Но та была старухой...
Вечерело. Я не ложился. Сидел в темноте в кресле и ждал. Около полуночи комната наполнилась лунным светом. Зеркало слегка помутнело. Из глубины зазеркалья появился женский силуэт. Он приближался... А потом заиграл рояль. Он рассказывал о желании любить, о невозможности искупить чей-то грех и о многом другом. Звуки заполняли все пространство, а из зеркала на меня смотрела Адель. За ее спиной я увидел еще один силуэт. Высокий и очень худой мужчина, всклокоченные волосы, огромные безумные глаза...
Утром я отправился к Елизавете Марковне.
- Проходите, юноша, милости прошу, - засуетилась старушка.
Первое, что я увидел, войдя в комнату, - квадрат темных обоев на стене.
- А где портрет? - спросил, холодея от предчувствия ответа.
- Ой, курица я слепая... - застонала бабулька. - Он лежал на столе, я рассматривала, а потом кушать садилась, споткнулась да и выронила тарелку прямо на него... Борщик-то горячий был, со сметанкой... Стекло лопнуло. Бумага все сразу и впитала...
- И?
- Так выбросила... Вон, рамочку оставила, может, сгодится. И мусор уже Тоня вынесла. Тоня - это девочка из соцслужбы.
Соседка еще что-то сокрушенно бормотала, а я подошел к окну, выглянул во двор. Там как раз мусоровоз переворачивал контейнеры. И мы никогда не узнаем правды: кого любила Адель, кому она играла на розовом рояле? Неужели великий художник бывал в этом доме и неужели у него была дочь? И кто была та ясновидящая незнакомка, которая вновь и вновь во сне проживала свои и чужие жизни?..