XVI.
Никита с братьями своими,
На холм пологий поднялись,
И треуголками простыми,
С голов сорвав их, принялись,
Во след махая отплывавшим,
На материк, уж, курс свой взявшим,
Им что-то радостно кричать,
И скорой встречи обещать.
С собой подзорную трубу,
Пред этим взяв, Никита вдаль,
Взирал, (тая в душе печаль,
Но веря в добрую судьбу),
Как в дымке моря паруса,
Исчезли, канув в небеса.
XVII.
С тех пор, как отбыл их отец,
Прошло немало - три седмицы.
Вот-вот он должен наконец,
Домой с отрядом воротиться.
Однажды к Строевым домой,
Под вечер как-то вестовой,
С желанной новостью явился.
Прибыв, немедля доложился,
О том, что средь морских просторов,
Как вспышка выстрела на фронте,
Мелькнув на ясном горизонте,
Пока не явственный для взоров,
Средь зыбей парус показался;
К Кадьяку парус приближался.
XVIII.
Собравшись, Строевы семейством,
Совместно поспешили в порт,
Где, уж, увлёкшись общим действом,
Домашний позабыв комфорт,
Народ стекался городской,
То ручейком, а то рекой.
Хоть в гавань Строевы спешили,
Когда ж сюда они прибыли,
То здесь, уж, было многолюдно.
Галдел, толпившийся, народ.
Солдат для встречи прибыл взвод.
Но только в порт другое судно,
Когда поближе подошло,
Маневром грамотным вошло.
XIX.
Спустив на мачтах паруса,
Корабль в порту пришвартовался.
По трапу ровно полчаса,
Народ, доставленный, спускался:
Попы, ремесленники, слуги,
Купцы, дворяне, их подруги.
Средь этой пёстрой череды,
Устав от качки и воды,
По трапу шли надменно трое,
В мундирах бравых гренадер,
Со взглядом алчных флибустьер,
Довольные, что здесь в покое,
На землю твёрдую ступить,
Им удалось. Сюда прибыть,
XX.
Как видно, не по доброй воле,
Заставил их служебный долг,
И, что втроём они дотоле,
Хоть покидали прежде полк,
По бурным волнам не ходили;
Воды морской досель не пили.
Один из них (на вид исправный),
Средь них троих, как видно, главный,
В толпе поручика заметив,
К нему вальяжно подошёл;
Второй за первым робко брёл,
Когда же вдруг он заприметил,
Что третий малость поотстал,
Его позвал, чтоб догонял.
XXI.
С печатью свиток доставая,
Тот - первый - свиток протянул,
Поручику и он, зевая,
Его лениво развернул,
Но, видя свиток из столицы,
С указом свет-императрицы,
С печатью тёмною сургучной,
Да с подписью собственноручной,
Встав смирно, резко козырнул,
И, доложившись честь-по-чести,
Остался здесь - на прежнем месте,
Лишь свиток медленно вернул,
И всё тянулся, как струна,
Как пред майором старшина.
XXII.
"Да, полно, братец! Что ты, право!?"
Надменно грамоту беря,
Сказал прибывший и лукаво,
Как-будто исподволь журя,
Добавил: "Нам бы отдохнуть,
А то не лёгким был наш путь.
Устали мы слегка с дороги;
Аж, с непривычки ломит ноги...
А здесь - далече от столицы,
К чему нам друг пред другом гнуться,
И в бодрой выправке тянуться...
Так, где нам можно притулиться,
Чтоб завтра же начать дела?
Покуда власть не прибыла."
XXIII.
Узрев к себе расположенье,
Поручик малость осмелел,
И, сделав гостю одолженье,
Солдатам сразу повелел,
Сыскать вдоль брега океана,
Никиту - сына капитана,
Никита здесь же находился,
И быстро оттого явился.
Представившись с почтеньем гостю,
Никита же первей всего,
Просил представиться его;
Тот, хоть скрывая, всё ж со злостью,
На юношу, скосясь, взглянул,
Вновь царский свиток протянул.
XXIV.
"На "Подорожную" позвольте,
И мне с вниманьем посмотреть..."
Просил Никита. "Что ж, извольте...
Что в ней желали б разглядеть?"
Съязвил приезжий, огрызнувшись;
И, моментально оглянувшись,
Ища поручика поддержки,
Но тот с безмолвным видом пешки,
Во всём покорность источал,
Юнцу нисколько не переча;
Чтоб в преньях не зайти далеча;
Приезжий попросту смолчал.
"То не спроста..." - Вдруг он решил,
И тут же стал и добр, и мил.
XXV.
Свою учтивость проявляя,
Он вежлив, благосклонен был;
Улыбку щедро расточая,
Приезжий было рот раскрыл,
Чтобы назвать себя: "Евсей",
Но тут, опомнившись скорей,
Припомнил имя в "Подорожной",
И вот с гримасой осторожной,
Чужое имя он изрек,
Так, чтобы не было сомнений,
Назвался: "Ладовской Евгений".
И тем друзей своих отвлёк,
Стоявших нервно в стороне;
На всё готовых, уж, вполне.
XXVI.
Троим приезжим выделяя,
Для носки сундуков солдат,
Поручик, такт употребляя,
Отделаться от них был рад.
Солдаты, унтером ведомы,
По тропкам одолев подъёмы,
Чуть раньше прочих добрели,
С собою вещи принесли,
В тот дом, где губернатор новый,
Расположится, к ним прибыв.
Их край далёкий посетив,
Вселится в крепкий дом сосновый;
Аляску содержа в порядке,
Здесь заживёт с семьёй в достатке.
XXVII.
Никита с важными гостями,
Добрались к дому позже всех.
Атаковав их новостями,
Он надоел им. Как на грех,
Пока по улицам ходили,
Ботфорты гости запылили,
Но, не очистив пыли слой,
Ввалились в обуви домой.
Никита, хмыкнув недовольно,
Вошёл за ними тоже в дом.
Всё чисто, прибрано кругом.
Он, у порога встав невольно,
Сказал, что вынужден бежать,
Их всех оставив отдыхать.
XXVIII.
Не дав Никите удалиться,
Евсей окликнул паренька:
"Где ваш народец веселиться?
Как нам добраться до шинка?
Иль бедный остров ваш таков,
Что нет здесь вовсе кабаков?!"
"Ну, отчего же?! Это так...
Есть и у нас один кабак!
Найти его совсем не сложно,
Как раз от вашего крыльца,
Вдоль дома прямо до конца,
По улице; там осторожно,
По краю нужно проходить,
Чтоб в лужу вам не угодить".
XXIX.
"Всё. Мы найдём. Ступай же с Богом".
Никита вышел и домой,
В сердцах задумавшись о многом,
Побрёл по улице пустой.
Его сомнения терзали;
Набросившись, не отпускали,
Но братьям, прежде, чем доверить,
Решил сомнения проверить,
И к кабаку тот час свернул.
На двор там вызвав полового,
Просил он от слова до слова,
(Рублём серебряным блеснул),
Гостей приезжих разговор,
Весь передать, отсеяв вздор.