Просьба о помощи поступила нам от знакомого священника одного из членов нашего коллектива.
Смысл просьбы сводится к тому, что мастер - реставратор, приехавший на объект из дугого региона, находился в прострации из-за суммы иска, поступившего в его адрес и задача была - разобраться с подлинностью иска и его обоснованностью.
Реставратор (Юрий - имя изменено) работал на тот момент в подмосковье, из Чебоксар ему позвонила супруга и сообщила,что на его имя поступил большой конверт из суда, который она нашла в почтовом ящике.
получения РПО.
Иски попадают в почтовый ящик адресата всегда незаконно.
Это происходит либо по халатности сотрудников ОПС (отделения почтовой связи), либо, что бывает значительно чаще, в силу подлога, который совершается сотрудниками ОПС, но это отдельная тема, которую мы опишем в другой статье).
Супруга реставатора спросила его разрешения вскрыть конверт (не частый случай надлежащего правового поведения) и сообщила ему, что в конверте находится иск на его имя, на сумму около 1 млн. рублей.
Прочие подробности супруга сообщить не могла из-за стресса, вызванного иском (к сожалению, это характерная реакция обывателей, не знакомых с деловым документооборотом - пугаться и расстраиваться до обращения к юристу).
Собственно, это все, что нам смог поведать Юрий самостоятельно.
Мы условились с Юрием, что его дети отснимут и пришлют нам содержимое конверта.
Согласно полученным фото, содержимым действительно оказался поступивший из Нижнекамского городского суда иск к Юрию некоего правообладателя в отношении сидельного тягача Scania (марка изменена) с полуприцепом (тентованной "фурой").
В иске было сказано, что около 1 года назад, Юрий, двигаясь за рулем личного лекгового автомобиля в пригороде Нижнекамска, при выезде на главную дорогу, не предоставил преимущество водителю грузового автомобиля, из-за чего, грузовой автомобиль вылетел с дороги и был поврежден при сходе с невысокой дорожной насыпи в прилегающее к дороге поле.
Повреждения были подробно запечатлены и описаны. Сумма ущерба была установлена в размере 1 200 000 рублей.
К качеству заключения о стоимости восстановительного ремонта приложенного в копии к исковому заявлению существенные претензии у нас не возникали.
Но не было ни схемы, ни протокола осмотра места ДТП.
Основным доказательством в иске значилось вынесенное сотрудниками ДПС ГИБДД и всупившее в законную силу Постановление по делу об АПН, которым Юрий был привлечен к административной ответственности по ст. 12.18 за непредоставление преимущества грузовому автомобилю.
Также, в иске было сказано, что истец получил со страховщика гражданской ответственности Юрия (по ОСАГО) 400 000 рублей и, соответственно, теперь просит суд взыскать с Юрия сумму, недостающую для возмещения ущерба (1 200 000 - 400 000 =) 800 000 рублей.
Особенностью копии искового заявления, высылаемого истцом (его представителем) с приложениями в адрес ответчика является то факт, что пакет документов часто является не полным и не отражающим все материалы, доступные в деле, находящемся в суде. (Для этого есть ряд причин, которые здесь разбирать мы не будем из-за дополнительного значительного объема информации).
Нужно было ехать в суд - знакомиться с делом.
Ближайшее по времени судебное заседание было назначено в Нижнекамске на следующую от даты ознакомления с фотокопиями иска неделю.
(Забавно, что авиабилет в обе стороны оказался дешевле, чем такси в аэропорт).
Дело в суде обнаружилось необычно пухоым, однако, в основном, по той причине, что в деле оказался запрошенный судом у страховщика "выплатной материал" (пакет документов, сформированный страховщиком при рассмотрении вопроса о совершении выплаты по ОСАГО). Таким образом, многие документы дублировались, а некоторые были в деле даже в трех экземплярах...
Согласно "выплатному материалу" вплата была совершена на основании Постановления ГИБДД по делу об АПН, о наложени на Юрия административного штрафа по ст. 12.18. КоАП РФ.
Как и ожидалось, в деле нашлась копия схемы ДТП.
Схема ДТП, как и в большинстве случаев, была составлена не в масштабе, с указанием измеренных дистанций - по направлениям измерений.
На первый взгляд, в схеме тоже было все отражено прилежно, с понятнымт условными обозначениями и подписями обоих водителей.
Единственное, копия была среднего качества, в ней не читались некоторые символы.
Шансы на успешную защиту от иска снижались.
Для сопоставления схемы ДТП с отраженными в ней дорожными соотужениями и объектами мы выехали в дислокацию ДТП.
Место остановки фуры после схода с насыпи значилось на схеме в 47,5 метрах от границы перекрестка (так мы тогда прочитали посредственную копию схемы).
На удалении до ~ 100 метров от перекрестка (это минута ходьбы бодрым шагом) следов схода фуры в поле мы не обнаружили, и, хотя, в этом не было большого смысла, но, на случай ошибки при составлении схемы, мы проверили обе стороны в обоих направлениях главной дороги от перекрестка.
Не найдя следов, мы решили, что их надежно скрыл нетолстый, но плотный слой снега.
Однако, повреждения тягача были значительными, так что, следы в ровном диком, не возделываемом и не запахиваемом на зиму поле должны были остаться.
Мы выдвинулись дальше, в основном (указанном на схеме) направлении от перекрестка. Дорога шлам в затяжной пологий подъем, выполняя правый вираж с большим (в 500-700 метров) радиусом. Примерно через минуту неспешного движения на автомобиле мы заметили в поле рядом с дорогой бугры и рытвины, прикрытые снегом. Неровности в поле были с внутренней стороны виража и, по стороне расположения от дороги, совпадали со схемой ДТП.
Проверка бугров на пренадлежность к рассматриваемому ДТП подарила нам разорванный хомут какого-то из патрубков, мелкие обломки пластика и другие "артефакты".
В принадлежности найденных обломков ко грузовому автомобилю, участвовавшему в ДТП, мы уверены не были, хотя, цвет отдельных мелких обломков пластика совпадал цветом облицовки тягача.
Направившись в обратном направлении, к перекрестку, мы включили одометр, который показал полных 0,4 км. Проверка дистанции, наскоро, в простом приложени к смартфону, сообщала результат 460-490 метров
Мы посмотрели на схему ДТП, потом друг на друга, затем, нова в схему, и стали звонить Юрию. Он пояснил, что он не помнит фуру на перекрестке и, что к месту ДТП его вернул звонок мужчины, представившегося сотрудником ГИБДД.
Звонивший сказал Юрию, что располагает видеозаписью с борта тягача фуры и, что на записи видно, как автомобиль Юрия, при выезде на главную дорогу, создал фуре помеху и оставил место ДТП.
Юрию было предложено вернуться на место ДТП (на тот момент он уже находился примерно в 150 км от перекрестка). В случае возврата звонивший обещал "простой штраф", но, в случае отказа - обвинение в оставлении места ДТП с последующей передачей дела в суд и лишением права управления на срок 12-18 месяцев.
Юрий вернулся, увидел в поле вылетеашую с дороги фуру (именно там, где мы нашли обломки), подписал предложенные ему документы (Схему ДТП и Постановление о наложении штрафа по делу об АПН) и уехал.
Вопрос о том, откуда у звонившего мог возникнуть гос. рег. знак. личного автомобиля Юрия и его персональные данные оставался откытым. Возможно, номер запечатлела какая-то стационарная камера, а регистрационные данные автомобиля с телефоном Юрия были получены из базы данных ГИБДД.
Нам предстояло проверить схему и доказать, что, выезжая на перекрестке на главную дорогу, Юрий хотя и мог создать помеху фуре, но, не мог стать причиной схода с фуры с дороги, а соотвнтственно, его (Юрия) действия не могли стать причиной рассматртваемого ДТП.
Вернувшись в суд к началу заседания, мы ходатайствовали на слушании о
- вызове в суд водителя фуры, а также,
- предоставлении времени на изучение материалов дела и подготовку отзыва на исковое заявление.
Мы понимали, что два таких ходатайства, заявленных одновременно, суд не мог не удовлетворить, даже при возражениях со стороны истца.
Взяв определенный судом двухнедельный таймаут, мы обрадовали Юрия новостью о том, что решение против него сегодня вынесено не будет и, что суд предоставил нам время разобраться в деле подробно.
Проехав мимо стоящих в полях живых скваженных насосов и огромного НПЗ Татнефти, сопряженного с шинным заводом КАМА, мы погрузились в уютный и негромкий Е-170 на обратный рейс и вернувшись по домам.
Начав подробно изучать материалы дела, отснятые в суде, мы обнаружили запрошенный судом у подразделения ГИБДД "административный материал" с оригиналом схемы ДТП.
Дистанция, прочитанная нами в копии схемы ДТП, как "47,5" метров, оказалась 475 метров.
Передав отснятое в суде дело эксперту, мы попросили его составить заключение относительно маскимальных тормозных путей и максимальных остановочных дистанций для типов автомобилей, к которым относилась поврежденная фура.
"Отработав материал", эксперт передал нам "заключение специалиста" (поскольку, не являлся экспертом по делу).
В заключении значилась дистанция 180 метров.
Бо́льшая дистанция, с учетом обстоятельств дела, в принципе не могла требоваться для экстренной остановки фуры во избежание ДТП.
Перед моим отъездом на следующее судебное заседание (теперь я отправлялся в Нижнекамск в одиночку) нам позвонил Юрий и сказал, что он нашел в своих документах полис ДСАГО на сумму до 1 млн. рублей с франшизой в 400 тыс. рублей (это был стандартный вариант ДСАГО, покупку которого часто навязывают в регионах).
Это означало, что даже в случае возложения судом ответственности на Юрия, страховщик его ответственности должен будет выплатить потерпевшей стороне бо́льшую часть искомой с Юрия суммы, а именно 600 000 из 800 000. Остальные 200 тыс. руб остались бы возложенными на Юрия.
Однако, для этого существовало препятствие, поскольку, Юрий не сообщил страховщику ДСАГО о ДТП с места ДТП, а правила ДСАГО (которые являются собственными у каждого страховщика) наделяли СК правом отказать Юрию в выплате возмещения по ДСАГО в его интересах потерпевшей стороне при несообщении о ДТП...
На следующем судебном заседани ожидадось выступление в качестве свидетеля водителя фуры, но он в заседание не явился.
Когда слушания начались, представитель истца передал суду (и мне - в копии) нотариално удостоверенные показания водителя фуры.
В показаниях водитель сообщал, что он "применил экстренное торможение", чтобы избежать столкновения с легковым автомобилем (Юрия), после чего, фуру начало заносить из стороны в сторону и, в итоге, выбросило с дороги"...
В этот раз, уже сама судья настояла на личной явке водителя фуры в качестве свидетеля, пообещав представителю истца, что при неявке водителя, суд распорядится о его приводе.
Я просил суд приобщить к материалам дела копию полиса ДСАГО и "заключение специалиста", передав (в соотвествии с ГПК РФ) представителю истца сделанные для него экземпляры копий данных документов.
Также, я заявил ходатайство о привлечении СК к участию в деле в качестве соответчика (на основании договора ДСАГО, заключение которого подтверждалось копией полиса ДСАГО).
Суд приобщил к делу переданные мной документы и удовлетворил ходатайство.
Я был доволен - СК в качестве соответчика, это, как правило, подспорье в защите от иска (но, как оказалось, не в этом случае).
Поскольку представитель истца изучал молча "заключение специалиста", я специально взял реплику и сказал следующее:
"Уважаемый представитель истца, мы предлагаем Вам рассмотреть целесообразность для Вас отказа от иска, поскольку, как Вы понимаете, если суд назначит экспертизу, ее выводы не будут значительно отличаться от данного заключения, а это будет значить, что сам факт составления административного материала в отношении представляемого мной ответчика носит признаки состава по ст. 158 УК РФ."
Представитель ответчика короткотвзглянул на меня, но ничего не ответил.
Рассмотрение дела было снова отложено почти на месяц.
(Продолжение следует).
Соответственно, соблюдая ГПК РФ, передал пре
Данное заключение не являлось обязательным для суда, но сообщало дополнительные надежные основания для довлетворения судом нашего возможного ходатайства о назначении судебной экспертизы.
На следу