Года через два Мария Андреевна стала совсем сдавать. Слабая, растерянная, она порой как будто забывала, что происходит вокруг, удивленно озиралась по сторонам, перебирая перстеньки на своих скрюченных, с выпирающими суставами пальцах. Балетное училище передали другому директору, а Мария Андреевна лишь изредка приходила туда, садилась в уголке и, кивая в такт аккомпанементу, следила за ученицами. А потом возвращалась домой и полулежала в кресле, закрыв глаза.
-Мама! Ты опять ходила туда? - упрекал ее сын. Он бывал у матери почти каждый день. Забрать к себе не мог, потому как Мария Андреевна предпочитала родные стены и одиночество.
-Ну, и что? Сашенька, там вся моя жизнь, там я душу оставила, вот, теперь хожу, хоть иногда встречаюсь с ней... Все лучше, чем очереди в поликлинике просиживать или на лавке у дома семечки грызть...
Саша покорно кивал.
В театр Александр возил мать все реже. Она с трудом отсиживала первое действие - то затекали ноги, то в зале было душно, то соседние кресла занимали люди с резкими, раздражающими ароматами духов... Мария Андреевна нервничала, хватала сына за руку и просила увезти ее домой...
...-Танюш,- Саша выловил девушку в фойе. - Ты вечером к нам зайди, мама очень просила. Сможешь?
-Что-то случилось? - дядя Саша сегодня был каким-то не таким, грустным, опущенным. Прямая, сильная спина как будто опала, завернувшись пожухлым листом.
-Да все нормально, все хорошо. Врач вчера был, осмотрел ее, ничего страшного, правда. Приедешь? Мы будем очень ждать!
Татьяна быстро кивнула. Ее уже звали костюмеры для примерки нового наряда, а подруги сгрудились у двери гримерки и с интересом рассматривали пожилого мужчину, что так запросто всегда проникал за кулисы и, выудив из балетного хаоса Таню, о чем-то беседовал с ней.
-Как думаете, девочки, это ее "папик"? Я как-то раз видела, что они на такооой машине уезжали, закачаешься! - Мария, балерина второго состава, вечно недовольная и постоянно голодная, поправила челку и усмехнулась, подмигнув товаркам.
-Нет, Маш, на любовника он не тянет, как-то по-отечески, что ли, смотрит на нее...
-Да вы, что, не знаете?! - Оксана, разминая шею, пожала плечами. - Танька наша протеже Колесниковой. Помните, была такая в училище? Так вот, там какая-то история вышла, в общем, Татьяна одно время у нее жила и, конечно, училась хорошо, и сюда ее взяли практически сразу. - Оксана презрительно скривилась. - Не люблю таких протеже, противно.
-Да ты что... - протянули девочки, а потом, увидев, как по коридору мчится балетмейстер, впорхнули в гримерку и закрыли дверь...
...Таня приехала уже ближе к полуночи.
-Сейчас бы в ванную, потом поесть и завалиться спать года на два... - грустно думала она, поднимаясь на лифте.
Александр открыл сразу же, как будто стоял под дверью и слушал Танины шаги.
-Ты проходи, там я чай заварил, кое-что приготовил. Устала, наверное? Ты извини, я понимаю...- он устало вздохнул. - Но мама так настаивала...
-Ничего, дядя Саш, ерунда! Вот тут апельсины, яблоки, зашла в магазин по дороге.
Александр взял пакеты из Таниных рук, потом помог ей снять пальто и, суетливо оглядываясь, ушел на кухню.
-Танюша, это ты? Девочка моя, пришла наконец! - раздался голос Марии Андреевны.
-Да, сейчас руки помою и приду к вам. Ах, Мария Андреевна! - Татьяна с упреком наклонила голову, сев на краешек кровати старушки. - Так уже поздно, а вы не спите! Что врач говорил - режим, отдых...
-Не надо, Тань! - Мария погладила девушку по руке. - Не начинай, пожалуйста. Саша и так меня ругает, хоть ты смилостивься надо мной. Некогда старикам спать, дорогая, совершенно нет времени! Вся жизнь перед глазами, день за днем, как кино, катится, летит, сон прогоняет. Ну, да ладно. - Она приподнялась на локте и, обернувшись к двери, крикнула. - Саша, принеси Танин ужин сюда, пожалуйста!
-Да какой ужин, нельзя мне так поздно есть! - стала отнекиваться Татьяна. Ведь сама Мария Андреевна еще давно приучила ее к строгости, аскетичному презрению к еде, тем более ночной.
-Ничего, сегодня можно, сегодня, Таня, у тебя не обычный вечер. Праздничный.
Татьяна удивленно подняла глаза. Старушка восторженно смотрела на свою бывшую воспитанницу.
-Вот, и Саша пришел, поставь все на столик, да, вот сюда. Ты, Сашенька, тоже останься, я хочу, чтобы ты слышал.
Мужчина, бросив взгляд на часы, нахмурился.
-Мама, я поеду лучше. Янка переживать будет, поздно уже!
-Десять минут, дорогой, всего десять минут, и поедешь. Яна уже спит давно и думать о тебе забыла! И что ты нашел в этой Яне...
...Александр познакомился с будущей женой на рынке. Та торговала цветами, а Саша приехал покупать матери на День рождения букет полевых цветов. Яна, видя, что клиент непростой, богатый, но какой-то растерянно-наивный, быстро взяла его в оборот, разузнала, для кого цветы, много смеялась и смущенно опускала глаза, а потом предложила привезти свежие цветочки на следующий день, как раз на праздник.
Саша согласился, а когда Яна вплыла в квартиру в красивом, голубом с разрезом до бедра, платье и вручила цветы имениннице, совсем пропал, два месяца маялся, а потом сделал Янке предложение. Мать на свадьбу прийти отказалась, даже не позвонила, чтобы поздравить.
-Все-то тебе не так! - сказал потом в сердцах Александр. - Все не те вокруг. Ира была - слишком скромная, Яна - слишком провинциальна... А кто такой, как нужно? Кто? Или мне вообще за твою юбку всю жизнь держаться?! Не порть мою жизнь, мама, и сделай хотя бы вид, что рада...
Ушел тогда, хлопнул дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка....
Да прошло с тех пор много времени, Саша жил отдельно, Мария Андреевна пару раз пыталась подружиться с невесткой, приглашала ее к себе, ставила чайник и заводила беседы о литературе и искусстве, но Яна только хрумкала конфеты, отвечала невпопад и пожимала плечами.
-Да, девочка моя, тебе еще расти и расти. - в заключение выдала Мария Андреевна.
-Ну, вашими молитвами, свекровушка, вашими молитвами... - не растерялась Янка и, позвонив Саше, попросила забрать ее. Тот как раз закончил все дела на работе.
Свой цветочный бизнес Яна забросила, потому как необходимость в нем отпала. Александр хорошо зарабатывал, крутясь в иностранной фармацевтической компании, денег жене давал без ограничений, ничего не требуя взамен. Яна, не будь дурой, баловала мужа кулинарными изысками, всячески радовала, поддакивала. Вот только ребенка рожать не хотела. Саша сначала очень переживал, а потом как-то смирился, нет так нет...
Так и жили, пока не надоели друг другу. Яна часто уезжала на море, потом сняла себе отдельную квартиру, ночевала то дома, то там. А Саша ездил к матери...
...-Танечка, тут вот какое дело, - перебирая трясущимися руками кромку шали, начала Мария Андреевна. - Я все решила, я вот тут написала все. - Она вынула из-под подушки папку с какими-то бумагами. - Саш, ты прости меня, прости, скажешь, что я тебя не люблю, обидишься, может быть, но я все решила. Таня, я оформила дарственную на тебя - квартиру, украшения мои, словом, все, что есть, тебе хочу оставить.
-Но, Мария Андреевна! - Таня выпрямилась, нахмурила брови. - Зачем?! У вас есть сын, невестка, я и так живу неплохо, не надо! Что люди-то скажут? Дядя Саша, не надо мне ничего! - она обернулась на Александра. Тот, обхватив голову руками, сидел на стуле и молчал, потом вскинулся, глянул на мать.
-Значит, знаешь все?
Та кивнула.
Повисла тишина, только часы тикали на стене.
-Я сначала сомневалась, ну, мало ли, а вдруг и не твоя, - пожала плечами Мария Андреевна. - Вдруг, и правда, того Кирилла, что на Ирке женился. А потом, Таня когда у нас жить стала, то все поняла. Твоя порода, лицо Ирино, ее губы, ее глаза, а взгляд твой, Сашка...
-Да что такое-то? Дядя Саша, Мария Андреевна, что вы тут придумываете?! - Таня вскочила, уронив чашку на пол. Чай разлился коричневым пятном по шерстяному, старому, еще до Сашки купленному, ковру. - Извините, я уберу, я сейчас!
Этот ковер Мария Андреевна очень любила, хоть и старый он был, а уютный, теплый. После выступлений, когда ноги особенно ныли, а пальцы было трудно согнуть, потому что суставы как будто онемели, она ходила босиком по этому красному, с черно-белыми узорами, коврику, как велел врач, разминала ступни, гладила ворс кожей... Столько лет прошло, но Маша так и не давала заменить напольное покрытие в комнате, везде разрешила положить новый пол, а в своей комнате оставила скрипучий, в тонкую доску, паркет и этот ковер...
Таня ринулась за тряпкой, но Саша поймал ее за руку, усадил рядом с собой, придвинув стул, и вздохнул.
-Дядя Саша, мне ничего не нужно, пусть вам все, пусть Яне, не надо мне чужого! От мамы кое-что осталось, да и зарабатываю я хорошо, не придумывайте!
-Ты, Таня, помолчи. Ты полноправная хозяйка тут, все тебе переходит. Ты ж моя дочь! - Александр развел руками. - Ну, так вот вышло. Я отвратительный отец, я не воспитывал тебя, не отбил Иру у другого, позволил всему идти так, как идет... Глупо, Боже, как же глупо! И винить я могу только себя! Ты, мама, конечно, тогда подлила масла в огонь, Ира из-за тебя ушла... А я не остановил, не поймал.
-Послушайте, - Татьяна усмехнулась. - Что за мексиканский сериал?! Не надо, у меня были родители, мама и папа, зачем вы все перечеркиваете?! Я не хочу! Да, папа ушел от нас, я не знаю, почему, ушел, и все. Но, если вы, дядя Саша, мой отец, то плохой вы отец. Да! Плохой, ни разу не пришли, ни разу маме не помогли!
-Я приходил, Таня. Она меня выгнала. Я присылал деньги, она их возвращала. Тогда я стал умнее, я действовал через соцзащиту, через якобы фонды, помогающие семьям. Я оформлял подарки через них, но потом Ира уехала, забрала тебя, адреса ее я так и не нашел.
-Или не хотел! - раздался с кровати голос Марии Андреевны. - Янка тогда у тебя появилась, ловкая девка, смекалистая.
Александр встал и подошел к материной постели.
-Да, представляешь, мама, я снова влюбился, снова, в ту, что я выбрал, и тогда я решил, что ты не помешаешь мне. Это была моя жизнь! Моя, не твоя, не Ирина, а моя!
Он хотел еще что-то добавить, но только махнул рукой.
-Да, добился своего. Молодец! - припечатала Мария и усмехнулась. - Хороший выбор, сынок...
-Ладно! Хватит. Я ничего не хочу больше знать, ничего не хочу слышать! - Таня встала. - Я лучше пойду и забуду все это. Я думала, у меня появились два человека, которые просто хотят мне помочь, просто встретились на пути, и все. А теперь... Что теперь?! Как дальше быть? Вы, дядя Саша, оказались моим отцом, но я сомневаюсь, что вы умеете им быть, вы, Мария Андреевна, искалечив жизнь моей матери, спокойно жили дальше, а теперь решили откупиться жилплощадью. Зачем? Я не хочу быть вам обязанной, когда-то вы спасли меня, я благодарна вам за это. Но больше ничего не нужно. Вы чужие, вы маму все бросили, я помню, как вы на нее ругались, когда я поступала.
-Но я не знала, что ты моя внучка!... - пыталась защититься Мария.
-Ну и что? Что это меняет?! Вы специально делали маме больно. а теперь замаливаете! - Татьяна распахнула дверь.
Она уже выходила в коридор, когда Мария Андреевна тихо, совсем шепотом, позвала ее обратно.
-Таня, девочка, ты прости меня. Дай искупить грех... Просто твоя мама была слишком святой, слишком не такой, как я, и мне было странно и обидно, что сын выбрал женщину, не похожую на меня. Тогда кроме Саши у меня никого не было, я испугалась, Таня.... Я просто испугалась... Я вздорная, я жестокая, даже в училище меня никто не любил. Только сын принимал меня любой. А Ира могла забрать его... Глупо, безумно, но тогда я так не считала. Бог и так покарал меня невесткой... Не сердись, Таня...
Девушка еще раз глянула на женщину с потускневшими, выцветшими глазами, на мужчину, седина на голове которого лежала, точно снег, и не таяла... Они бы могли быть семьей. А, может, и хорошо, что не были?...
Таня больше не звонила и не приходила к Колесниковым. Если слышала в трубке голос Марии или Александра, то сразу извинялась и говорила, что у нее много работы. Что-то внутри требовало перерыва, как будто занавес опустился, отгораживая душу от зрителей, нужно сменить декорации, убрать все лишнее, подготовить места для новых героев...
...-Таня, это я, не бросай трубку, пожалуйста, - Саша говорил глухо, очень тихо. - Таня, бабушка умерла. Ты слышишь? Мария Андреевна умерла сегодня ночью. Ты можешь приехать?...
Телефон повис на проводе, подпрыгивая черным серпантином, девушка нащупала рукой стул, присела.
-Тань, случилось что? - секретарь, что позвала Татьяну к телефону, испуганно посмотрела на бледную Тришкину.
-Да, бабушка умерла. Мне надо... Я должна...
-Иди, иди, девочка, только начальство предупреди!...
...Таня бежала по улице, вытирая слезы рукавом куртки.
Умерла... А Таня не навещала ее, не попросила прощения за свои слова, не успела... Второй раз! Второй раз ничего не успела, а жизнь в ком-то уже погасла... Погасла навсегда.
Александр встретил ее в пустой квартире. Зеркала, по традиции, занавешены черными платками, душно и пахнет сердечными каплями.
-Таня, - тихо сказал он. - Таня, я так ее любил...
И заплакал, тихо, почти беззвучно, только плечи затряслись.
-Я знаю, я знаю, - Татьяна впервые обнала его. Это получилось как-то само собой, так просто и легко, как будто через него она старалась подарить нежность и любовь всем тем, кому ее отдать не успела...
...А потом завертелось.
-Ну, что? - Яна, в красивом брючном костюме и цепочками ан руках, скинула туфли, поправила перед зеркалом прическу и прошла в комнату.
Два дня назад похоронили Марию Андреевну, и вот теперь невестка пришла посмотреть на ее квартиру.
--Яночка, ты пойми, мама все передала Татьяне. Ну, ты не слышишь, что ли? - Саша все хватал жену за руки, но она вырывалась и перебирала вещи на полках, лазила по шкафам, открывала ящики комода.
-Прям все-все!? А что ж я, рылом не вышла? И вот это все Танечке передала? - Янка ткнула пальцем в сервиз за стеклом. - И это? - сдернула со стала скатерть и провела рукой по старой поверхности столешницы.
-Да, Яна, она дарственную оформила.
-Ууу, знаем мы эти дарственные! - улыбнулась Яна. - А я скажу ,что Таня эта, как приживалка, просто заставила бабку написать документ.
-Как ты можешь, Яна! Как ты можешь так говорить про мою мать?! - Саша еле сдержался, чтобы не дать звонкую пощечину жене.
-Я могу. Я все могу, золотой мой. Сколько она об меня ноги вытирала, сколько нос от меня воротила! На рынке я торговала, ей не нравилось! А цветочки полевые она любила. Кто ж должен ей их приносить? Правильно, мы, плебеи. Но мы ж не люди, мы так... Отребье... Да убери от меня свои руки! Но теперь все, теперь-то уж по справедливости все поделим!
Она оттолкнула Сашу.
-Какая справедливость, Яна? Есть документ. Все по закону.
-Извините, что тут происходит? - Татьяна приехала как раз в тот момент, когда жена Александра рыскала по шкафам.
-Ааа! Приживалочка явилась! Так вот ты какая! - Яна окинула ее оценивающим взглядом. - Ну, давай поговорим!
-Таня, это моя жена...
-Я поняла...
-Ну, вот и славно, раз все всё поняли. Значит так, от имущества я тебе советую отказаться. Иначе по судам затаскаю, - женщина нагло смотрела на балерину. - Денег тебе и так хватает, а мне эта квартира нужна. Я ее заработала!
Таня удивленно приподняла бровь.
-Заработали? Чем? Эта квартира принадлежала моей бабушке, теперь она моя. Извините.
Не нужна была ей ни квартира, ни вещи, что, так умело подобранные, стояли каждая на своем месте. Просто стало вдруг противно, что эта женщина будет трогать своими руками то, что было памятью о Марии Андреевне. Сложная Колесникова была женщина, очень сложная, обиженная когда-то кем-то, вся натянутая, как тетива, но Татьяна была ей благодарна за многое. А еще, видимо, полюбила...
-Что ты несешь, оглобля?! - Яна рассмеялась. - Бабушка... Внучка... Нет у нее внуков, мы единственные родственники. А ты мошенница!
-Яна, Таня моя дочь, - сказал Саша. - Она моя дочь.
Женщина медленно повернула голову, разглядывая мужа.
-Чего?
-Что слышала. Мы с тобой уже давно не живем вместе, мы чужие люди. Перестань ломать комедию и веди себя достойно!
-Достойно? Ха! Ты мой муж, по документам это так. Это ж удобно, правда? Жена есть, а вроде и нет. Знаешь, Танечка, почему он со мной не развелся? Не знаешь? Потому что директор той конторы, где трудится наш уважаемый Сашенька, не любит, когда рушатся семьи. Таких сотрудников он увольняет. Вот твой папочка и держал меня рядом. Благородно, правда? А тут еще дочка нарисовалась. Твой директор не сторонник разгула, Саш?...
Она горько усмехнулась.
-Но и тебе от этого был толк. Ты не работаешь уже сколько лет! - Саша потупился под Таниным взглядом. - Яна, у нас же был договор!
-Да, милый. Все правильно. Был, да сплыл. Если квартира не будет моей, я подаю на развод.
Она улыбнулась, схватила сумку и ушла, хлопнув дверью.
Таня смотрела на отца, она никак не могла понять, хочется ей иметь такого папу или нет...
-Ничего, образуется... Все образуется! - твердил он, суетливо переставляя фарфоровые фигурки на полке...
-Уж лучше бы Мария Андреевна ничего мне не оставляла! - горько промолвила Татьяна. - Гадко все это!
-Извини...
...Яна-таки подала заявление, обвиняя Татьяну в вымогательстве у старушки жилплощади. Дело разбирали долго, все что-то спрашивали, выясняли - у Саши, у Яны, у Татьяны.
-Понимаете, Яна Викторовна, - следователь пригласил женщину к себе в кабинет. - Нет никаких данных о принуждении гражданки Колесниковой. Она была в уме и светлой памяти, все сделала сама.
-Да вы что?! Значит, не поможете мне?
-В чем? Я сделал свою работу.
-Ну, понятно. Все вы мужики такие! У Таньки-то этой ножки красивые, личико, а у меня не то? Мне и хорошее сделать не полагается?!
Она разревелась, поискала платок в сумке, не нашла и схватила протянутую ей салфетку.
-Ну, Яна Викторовна, все по закону было. И внешность тут ни при чем.
Яна выскочила из кабинета и помчалась ан автобусную остановку. Она этого так не оставит! Нет, не оставит!...
...-Гадина! - Яна ворвалась в квартиру Марии Андреевны. - Гадина!
Таня вышла из кухни.
-Яна Викторовна?
-Да, - женщина усмехнулась. - Пришло нам время поговорить.
-Ну, проходите, суп будете?
Они зашли на кухню. Таня села, вытянув вперед ноги. Те гудели, внутри по венам стучала кровь, хотелось сунуть ступни в прохладную воду, в речку, и болтать ими до тех пор, пока все снова не станет хорошо.
-О чем будем говорить? - прервала молчание Таня.
-О тебе, дрянь! Охмурила всех - бабку, Сашу моего, следователя! Что ж вы мне жизни-то не даете?! Ну, зачем тебе эта квартира? Ты богатая, ты успешная, зачем? Думаешь, любила тебя Мария Андреевна? Поэтому и подарила хоромы свои? Да не любила она никого! Где она была, пока ты росла? Ей плевать на всех, это она мне в пику, мне, чтоб больно сделать, квартиру тебе отдала! Ненавижу, всю вашу семейку ненавижу! Балерины проклятые!...
...Таня не успела отскочить. Женщина схватила с плиты и вылила на ее ноги кипящую кастрюлю супа. Таня завизжала, чувствуя, как кожа прилипает к колготкам, как пахнет в воздухе паленой одеждой. Перед глазами заплясали красные точки, стало страшно, а потом мир выключился, дав мозгу пережить то, что случилось...
***
...-Таня! Танюша! - голос ворвался в утренний сон, обдавая теплом и нежностью. - Тань, я тебе кофе сделал. Просыпайся, мусенька! - муж терся о Танино лицо щетиной.
-Спасибо, Славка! Как же я тебя люблю, милый! - она обняла его за шею.
-Осторожно, поднос опрокинешь! - засмеялся мужчина. - Вставай, на работу пора нам!
Они с Таней танцевали вместе уже три года. Но тогда Танька была просто партнерша, а потом, когда она попала в ожоговое отделение, пока нарастала новая, тонкая, розовая кожа на ее ногах, Слава стал смотреть на нее по-другому. Татьяна долго лечилась, потом ее организм вспоминал, как это-быть балериной, но Славка теперь всегда был рядом. Это было новое, странное чувство. До него Таня и не любила никого. Балетное училище, работа, потом есть и спать. Вроде и некогда амуры крутить...
А Слава все же вклинился в ее жизнь. Когда Таньку выписали, он помогал ходить, мазал ноги мазями и надевал чулки, он возил ее на спектакли, носил на руках, он... Он стал всем.
Ребята расписались скромно, не устраивая свадьбы. Только Александр скромно подарил им свой букет, да пара друзей с работы стояли рядом, делая фотографии.
-У вас все будет по-другому! - прошептал Саша. - У вас все будет хорошо! Таня кивнула.
Квартиру Марии Андреевны она, с молчаливого разрешения отца, продала, на вырученные деньги вылечила ноги и купила дом за городом. Там все будет по-другому, там будет ее семья, чистая, радостная. Там будут жить их со Славкой дети, там, если захочет, состарится ее отец, Александр Колесников. Новое гнездо собирает своих жильцов, гостеприимно раскрывая двери. Только одного человека там не будет - Яны. Таня не стала подавать на нее в суд, сказав, что травма была случайной. Правильно или нет?... Кто знает... Но Яна Викторовна с того самого дня так и не появлялась ни у себя дома, ни в квартире мужа. Пробовали ее искать, но безрезультатно. Как будто и не было этого человека на грешной земле.
Только однажды, много позже, Тане показалось, что она видела в зале ее лицо. Но, может, просто показалось...
Благодарю Вас за внимание, дорогой Читатель! До новых встреч на канале "Зюзинские истории".